Тринадцать ведьм - Инна Бачинская

Вспомнив о добыче, он сунул руку под жаркий свитер, потрогал украденную книгу и довольно хмыкнул, предвкушая увлекательное чтение. Угрызений совести он не испытывал, рассудив, что ясновидящей книга больше не нужна, а наследников у нее все равно нет. Он вообще редко испытывал угрызения совести.

Отдышавшись, Монах отправился в радиомагазин «Сатурн», что располагался на площади, собираясь познакомиться с бывшим мужем Тамилы Мишей Сотником.

— Михаил Савельевич в зале, — сказала девчушка, сидевшая за столом с табличкой «Информация». — Прямо и направо, сейчас он там один.

Миша Сотник находился на рабочем месте — в синем халате с эмблемой магазина на кармашке он деловито прохаживался в отделе телевизоров. Монах при виде бывшего ухмыльнулся — Миша действительно был экономного размера мужчинкой, не в пример ясновидящей — таких в народе называют мозгляками. На коротком его носике сидели массивные очки с затемненными стеклами, но выражение лица он имел самое строгое и смотрел орлом; Монах заметил, что туфли Миша носит на каблуках.

— Вам помочь? — спросил он, подходя к Монаху. — Что вас интересует?

— Михаил Савельевич, мы не могли бы поговорить… где-нибудь в тихом месте? — Монах включил обаяние, расчесал бороду пятерней и улыбнулся, заглядывая Мише в глаза.

— На предмет? — спросил Миша, рассматривая Монаха. — Я на работе, — добавил он на всякий случай.

— Я хотел бы задать вам пару вопросов о вашей жене, Тамиле Владиславовне Сотник.

— А зачем вам?

Это был самый деликатный момент в расследовании, так как тут приходилось врать.

— Меня зовут Олег Монахов, я представляю частное детективное агентство. Сейчас мы ведем расследование нескольких резонансных преступлений, и в поле нашего зрения попало сообщение о неожиданной кончине вашей жены…

— Бывшей, — заметил Миша. — Вы думаете, Тому убили? Меня вызывали на допрос, пытали чуть не полдня, что да как. А я ни сном, ни духом, мы развелись два года назад.

— Почему, если не секрет?

— Да что об этом сейчас говорить! — вздохнул Миша. — Тома, конечно, хороший человек… была, но, как бы это вам поделикатнее… прижимистая, что ли. Я временно пребывал без работы, сами знаете, как у нас с работой, а она обвиняла, что я тунеядец. Родного мужа! Да мы с ней не виделись почти год. Послушайте, у меня перерыв через полчаса, тут за углом кафешка, давайте там сбежимся, лады?

Они сбежались через полчаса в кафе «Чебурашка». Миша, на правах старого клиента, привел Монаха в угол, где за стойкой с искусственными цветами прятался столик на двоих. Они уселись.

— Ты не против, если я возьму пожрать? — непринужденно спросил Миша, переходя на «ты». — Не успел позавтракать.

Монах вспомнил характеристику соседки — «шаромыжник». Действительно, шаромыжник. Его позабавило, что Миша в простоте душевной полагал, что заплатит за обед Монах. Сейчас, присмотревшись, он заметил тщательно замазанный синяк под Мишиным правым глазом.

— А ты будешь? — спросил Миша. — Тут неплохо кормят и дешево. Как?

— Только кофе, спасибо. У нас имеется информация, что ты заходил к бывшей жене за две недели до ее смерти… — Монах тоже перешел на «ты».

— Ну, был, и что? Соседи настучали?

— Зачем ты приходил к жене?

— Шел мимо, настроение накатило душевное, дай, думаю, зайду, узнаю, как она. Все-таки не чужие. Ну и заскочил.

— Ты пришел с цветами.

— А! Ну да, с цветами. А что, я не могу прийти к жене, пусть даже бывшей, с цветами?

— Ты пришел за деньгами? — выстрелил наугад Монах. Он видел Мишу насквозь, навидался он таких.

Миша облизал губы, почесал бровь.

— Ну, хотел. Но Тома не дала. Я знал, что не даст, не тот человек, но на всякий случай попробовал.

— Вы разведены официально?

— Ага! Поспешили, блин! Теперь неизвестно, кому квартира достанется. Какой-нибудь жлоб запросто приберет к рукам. Невезуха.

— Больше ты бывшую жену не видел?

Миша задумался. Потом сказал неохотно:

— Видел. Я ждал во дворе, хотел поговорить еще раз, может, передумала, деньги ну позарез нужны. И прикинь, не подфартило, опять облом. Она вернулась с мужиком, и я остался с носом. Подождал с полчаса, думаю, может, он выйдет, и тогда я к ней снова подкачусь. Но он не вышел.

— Ты его знаешь?

— Нет вроде. Да и темно было. Высокий такой амбал… — Миша вздохнул, видимо, вспомнив о своем небольшом росточке.

— Понятно. А что за человек была твоя жена?

Миша пожал плечами.

— Нормальный человек, я же говорю, прижимистая. А так ничего, крикливая, правда, но отходчивая. Сдуру разбежались — какая-то падла стуканула, что у меня типа на стороне… — Миша цыкнул зубом, — ну это, женщина… сам понимаешь. Думаю, ее муж и стуканул, лузер! Я в несознанку, а она мне фотки и вывалила! Хватит, орет, достал, морда поганая, лучшие годы коту под хвост! И чемодан с вещичками на лестничную площадку выкидывает. Ну, я и съехал с жилплощади, а что еще оставалось делать? — Миша развел руками.

— Скажи, она могла связаться с какой-нибудь сектой? Она была ясновидящей… может, какие-то необычные персонажи крутились вокруг, не помнишь?

— Ясновидящей! — фыркнул Миша. — Была бы ясновидящая, знала бы, что будет. Она работала библиотекаршей, а потом начиталась книг, насмотрелась всякой фигни по телику и подалась в гадалки. Ты не поверишь, сколько к ним народу ходит! А чего, язык подвешен, голову морочила только так… заговоры-приговоры, кодировка на любовь и бизнес, все в одном пучке. А с другой стороны, на зарплату библиотекарши теперича разве ж протянешь? Не поверишь, так вжилась в роль, что и мне заливала — предчувствия, вещие сны, карты… накупила в сувенирных лавках всякой мелочовки, кота там, китайские шарики, зеркало на лапе. Ой, да ты мне лапши-то не вешай, говорю, я в эту фигню не верил, не верю и верить никогда не буду. А с другой стороны, чутье на заначки, ты не поверишь! Все до копейки выгребала, — вспомнил он.

— У нее было больное сердце?

— Нет вроде, здоровая была как кобыла, в хорошем смысле слова, конечно, не помню, чтобы жаловалась. Наоборот, в фитнес ходила три раза в неделю, берегла здоровье. Курила, правда, но вроде как понарошку — глазки прищурит, сыгарэтка в пальчиках дымится, бровкой водит… артистка! Роковая женщина!

— О чем тебя спрашивал следователь?

— О чем… насчет алиби. Я на свадьбе был, в Еловице, набралось больше ста свидетелей, все время на виду. Даже разнимать пришлось, один борзень накинулся из-за своей бабы, а что я, если они так и липнут? И вообще…

— Про мужика ты ему говорил? — перебил Монах.

— Не говорил. А чего даром языком молоть? Да он больше ни о чем и не спрашивал. Между нами, там как-то не хочется язык распускать, не та атмосфера. Смотрит на тебя, как на рецидивиста… аж язык заплетается и в коленках слабость, в смысле, у тебя… у меня. Я так понимаю, что-то там не срастается, раз копают. Я спрашиваю, что случилось, а он своими буравчиками прямо насквозь протыкает и говорит, а вот в этом, гражданин Сотник, мы и пытаемся разобраться. Вспомните, говорит, чего стоящего, сразу к нам, вот вам телефончик на всякий случай. А как же, отвечаю, как только, так сразу, разве ж мы не понимаем?

— Как его зовут, не помнишь?

— Поярков, вроде. Петр Митрофанович. Зверь-мужик, на вид вроде телепень сонный, а глазки, как сверла, так и прошибает этими своими глазками навылет. — Он скорбно покачал головой. — Не дай бог попасть к ним в лапы!

Монах кивнул.

— Напрасно ты отказался, классные котлеты! — переключился Миша. — Еще вопросы будут?

— Спасибо, Миша, не хочется. Да, еще. Была какая-то история с ее подругой, которую ограбили и убили, ты не в курсе?

— А как же! Была, помню. Но мы тогда уже разбежались. Это Витка Шепель, она меня терпеть не могла. Они с Томой в одной школе учились. Вся из себя… — Он скорчил рожу и передернул плечами. — Конечно, муж — из крутых, бабла как грязи, домина трехэтажный в пригороде. Обчистили сейф, а Витку убили…

— Когда это случилось?

— Вроде этой весной, в мае или в июне, не помню точно. В газетах еще писали. И что самое интересное, прикинь, никого так и не нашли. Не, ну, блин, ни хрена не могут! Как нормальных людей таскать, так спецы, а как бандюков повязать, так руки из задницы растут. Тьфу! Так и с Томой будет, помяни мое слово. — Миша скорбно покачал головой.

Монах тоже покивал, соглашаясь, и спросил:

— Миша, ты знаешь, что такое Игни или Гелиотроп?

— Чего? — Миша перестал жевать. — Игни? В первый раз слышу. А что?

— Да так, ничего, к слову пришлось. Не слышал так не слышал. Спасибо за информацию, Миша.

— Всегда пожалуйста, с нашим удовольствием. Слушай, ты не против, если я повторю? Чего-то не наелся… — Он простодушно и выжидательно смотрел на Монаха, поглаживая себя по животу.

Монах еще раз восхитился Мишиной непосредственностью, подумав, что этот нахал ему, пожалуй, нравится. Шаромыжник, он и есть шаромыжник. Причем, непотопляемый.