Условия абсолютного добра - Николай Лосский

Органическое единство союза возможно в том случае, если один деятель, достигший более высокой ступени развития, ставит цели, а группа других деятелей низшего порядка усваивает его стремления и объединяется с ним так, что они все вместе действуют как одно целое. В эволюции природы мы действительно находим все более усложняющиеся сочетания деятелей и индивидуализации их; таков, например, ряд: внизу электроны, протоны и т. п., далее — атом, молекула, одноклеточный организм, многоклеточный организм, общества, например муравьев, термитов, людей, еще выше — планетарные единства, солнечные системы и, наконец. Вселенная.

Слово «тело» означает совокупность пространственных проявлений деятеля. В том случае, когда множество деятелей подчиняются одному, так сказать, центральному или господствующему деятелю (таково, например, строение растения, животного, чело века), слово «тело» можно употреблять в двух значениях: во- первых, телом, например, человека, можно называть совокупность пространственных проявлений человеческого «я» и всех подчиненных ему деятелей; во–вторых, телом можно называть даже и совокупность самих деятелей, подчиненных главному деятелю, напри мер человеческому «я».

Члены психоматериального царства бытия развиваются в на правлении усложнения и обогащения своей жизни. Эта эволюция осуществляется ими свободно путем самостоятельного искания правильного пути и самоличного творчества; поэтому она вовсе не есть линейный и единообразный процесс. Пути развития крайне разнообразны, и различные периоды развития весьма разно ценны: за взлетом вверх может последовать падение, регресс по падание в тупик, выход из которых требует больших усилии. Бергсон, отстаивающий учение о свободной творческой эволюции. думает, например, что эволюция перепончатокрылых (пчелы, муравьи) направилась ложным путем, приведшим в тупик. Сюда можно прибавить еще таких прямокрылых, как термиты, создавших

64

сложную цивилизацию, ужасы которой ярко изображены в книге Метерлинка.

Эволюция может быть названа нормальною, если она совершается согласно нормам Божественного замысла о мире, сопутствуется возрастанием в добре и ведет к порогу Царства Божия. Но она может совершаться и в обратном направлении, принимая характер возрастания в зле и все совершенствующегося противоборства Богу. Это — сатанинская эволюция.

Даже и на пути нормальной эволюции освобождение от эгоистической исключительности совершается медленно и достигается путем тяжелых усилий в борьбе со всевозможными соблазнами. Как бы ни была высока ступень развития деятеля, пока в нем сохранилась хотя тень эгоистического самопревознесения и потому не совершился переход его в Царство Божие, жизнь его остается несовершенною. Между таким деятелем и средою хотя бы отчасти существует противоборство, и даже элементы его собственного тела не вполне согласованы с ним и друг с другом: отсюда возникают болезни, физические страдания и, наконец, телесная смерть, т. е. распад союза главного деятеля со всем или с большинством подчиненных ему деятелей.

Смерть может быть только телесной: она состоит в прекращении тех жизненных процессов, которые возможны не иначе как при сохранении союза главного субстанциального деятеля с подчиненными ему деятелями. При распадении этого союза сами субстанциальные деятели не погибают: каждый из них есть существо сверхвременное, следовательно, вечное.

Телесная смерть представляется человеку иногда самым страшным из всех зол. Не надо, однако, забывать, что она зло производное, следствие основного зла, состоящего в себялюбии, т. е. грехе отпадения от Бога и нарушения ранга ценностей. Всякое производное зло есть не внешнее наказание за грех, а внутренне необходимый результат искаженного соотнесения ценностей. Оно сопутствуется страданиями, которые хотя и мучительны, но могут оказаться, при доброй воле, спасительными. Так, телесная смерть разрушает только такие формы жизни, которые не заслуживают вечного сохранения. Мало того, естественная смерть освобождает деятеля от союза с такими подчиненными ему деятелями, которые уже не соответствуют достигнутой им ступени развития и не могут быть целесообразными органами для его дальнейшей творческой деятельности. Освободившись от такого уже негодного тела, деятель начинает усваивать себе новых союзников и, таким образом, создает себе новое тело, более высокого типа, чем старое. Такое учение о новых и новых стадиях жизни одного и того же индивидуального деятеля называется неточно и неправильно метемпсихозою (переселение душ), лучше обозначать его термином метаморфоза, или перевоплощение *.

___________________________

См. мою статью «Учение Лейбница о перевоплощении как метаморфозе»// Сборник трудов Русского Научного Института в Праге. Вып. 2. 1931.

65

Члены Царства Божия обладают таким телом, которое не может быть разрушено никакими силами, ни внешними, ни внутренними. В самом деле, они не производят никаких отталкиваний и потому не могут подвергнуться никакому толчку; следовательно, их преображенное тело неуязвимо и неразрушимо механическими средствами. Что же касается внутренних отношений между членами Царства Божия, в основе их лежит совершенная любовь, исключающая возможность разъединения. Таким образом, в Царстве Божием невозможна смерть *.

2. НОРМАТИВНАЯ ТЕОНОМНАЯ ЭТИКА

Идеал Царства Божия бессознательно сохраняется в для–себя–бытии каждого деятеля, как бы низко ни пал он, потому что индивидуальная нормативная идея его неразрывно связана с его бытием. Все действия всякого деятеля бессознательно руководятся этой идеей в двояком смысле; во–первых, даже и при крайней эгоистической исключительности некоторая сторона этой идеи, именно стремление к абсолютной полноте бытия, остается основ- ною, хотя и бессознательною — чаще всего — целью всякого деятеля; во–вторых, она влияет на оценку всех поступков; поскольку цель совершенной полноты бытия ставится в искаженной эгоизмом форме, каждый поступок оказывается не достигающим ее и неполнота удовлетворения обусловлена в конечном итоге рас- хождением между содержанием поступка и бессознательно хранимого идеала. Имея в виду эту бессознательно целестремительную основу поведения, можно утверждать, что все поступки всех деятелей в царстве психоматериального бытия или сполна инстинктивны, или, по крайней мере, инстинктивны в своей глубинной основе (например, когда речь идет о высших деятельностях человека, руководимых знанием, которое, однако же, всегда неполно).

Даже и  в дочеловеческой эволюции изменение характера жизни, при наличии доброй воли, совершается как инстинктивное движение вверх под руководством бессознательного идеала абсолютного совершенства полноты бытия. Таким образом, уже в дочеловеческой природе есть нечто аналогичное нравственному поведению. Однако подходящим под нравственные оценки в точном смысле мы будем называть поведение лишь таких существ, как человек, которые способны осознавать и даже опознавать хотя бы некоторые стороны идеала абсолютно совершенного по- ведения и руководиться ими сознательно; каждая из осознанных сторон конечного идеала содержит в себе какую‑либо абсолютную ценность и долженствование бескорыстного осуществления ее. Только там, где есть такое сознание и следование ему или отклонение от его требований, можно говорить о нравственно доб- ром или дурном поступке в точном смысле слова.

Жизненный опыт, изобилующий разочарованиями, служит

______________________

*Подробности см. в моей статье «Воскресение во плоти»//Путь. 1931.

66

поводом для возведения в сознание и для опознания различных сторон идеального совершенства и содержащихся в нем абсолютных ценностей. Опыт не творит высшие формы поведения, а только служит толчком к освобождению сознания от суживающих кругозор его страстей и к осознанию подлинных абсолютных ценностей. Это значение опыта можно пояснить следующим сравнением: художественно прекрасная фреска, покрытая штукатуркой, на которой нарисована аляповатая картина, может быть выведена на свет Божий путем старательного, постепенного скалывания закрывающих ее частей штукатурки. Пушкин в своем стихотворении «Возрождение» поэтически выражает эту мысль:

Художник–варвар кистью сонной

Картину гения чернит

И свой рисунок беззаконный

Над ней бессмысленно чертит.

Но краски чуждые, с летами,

Спадают ветхой чешуей;

Созданье гения пред нами

Выходит с прежней красотой.

Так исчезают заблужденья