В погоне за мечтой - Марси Мартин

Он шел к ней от сверкающей неоновой вывески… Клоун в смокинге… С белым, как его рубашка, лицом и черными, как смокинг, зализанными назад волосами. Его брови были угрожающе нахмурены, рот напоминал красный шрам. Ники беспомощно смотрела на него, а он приблизился к ней и вложил в ее руку орхидею.

Девушка даже не заметила приложенного к цветку листка бумаги, пока тот, царапнув уголком ее кожу, не упал на землю. Она нагнулась, чтобы поднять его, а клоун тем временем растворился в толпе.

«Ты моя», — было написано на листке. И вновь чувство надвигающейся опасности охватило ее.

Кэтрин вздрогнула, ее глаза забегали по сторонам, а перед ее мысленным взором еще мелькали картины веселого праздника, которые становились все более размытыми и через мгновение исчезли. Она была в своей темной спальне. Кэтрин тяжело вздохнула. Ее сердце бешено колотилось, ее ночная рубашка пропиталась потом, а перед ее глазами все еще стояло пугающее лицо клоуна.

Отбросив одеяло, Кэтрин подтянула колени к груди. Это лицо не просто пугало ее, нет, от него исходило зло, которое словно плащом окутывало его фигуру. Дрожа, Кэтрин посмотрела на часы: без десяти четыре. Рассвет уже близок, но при мысли о том, что дьявол опять посетит ее во сне, ей расхотелось спать.

После душа Кэтрин почувствовала себя лучше. Надев халат, она сделала себе чашку чаю, села на диван и стала наблюдать за рыбами в аквариуме. Морские ангелы медленно плавали, их яркие желто-голубые плавники плавно колыхались в воде. Они были такими красивыми. Обычно Кэтрин успокаивалась, наблюдая за рыбами, но на этот раз даже созерцание морских обитателей не помогло ей обрести душевное равновесие.

Подумать только, сначала ей приснилось, что Ники упала — тогда Кэтрин даже ощутила резкую боль в левой руке. И теперь вот этот кошмарный сон о клоуне! Никогда еще ночной кошмар не пугал ее так сильно! И никогда еще он не был таким мрачным.

Кэтрин задумчиво отпила чаю. Причина кошмаров была ей ясна — что-то очень сильно тревожило ее, и эта тревога не оставляла ее даже во сне. И кажется, Кэтрин понимала, чем вызвана эта тревога.

Она посмотрела на аквариум, и ей показалось, что из сверкающей воды на нее смотрит человек. Элиот. Прошло меньше двух недель с того дня, как они стали любовниками, но за этот короткий срок кое-что изменилось в их отношениях. После ночи, проведенной на Киава-Айленде, он однажды неожиданно заехал к ней домой. Кэтрин торопилась привести себя в порядок, однако Элиоту все равно пришлось ждать ее минут сорок. Когда она выбежала из ванной, Рейнолдс сидел за ее письменным столом и читал рукопись. Услышав ее шаги, он отложил листы в сторону и потряс пальцами с таким видом, словно обжег их.

— А я и не знал, что ты трудишься с таким пылом, — заметил он. — Не хочешь слегка поубавить страсти в своей книге до тех пор, пока моя мать не прочла ее? — Рейнолдс усмехнулся, а Кэтрин нервно сглотнула.

Тревога вновь охватила ее, когда они вернулись домой с обеда. Они пили в кухне кофе и разговаривали, но вдруг Элиот замолчал и выразительно поглядел в комнату, на ее рабочее место.

— Что такое? — спросила Кэтрин.

Элиот посмотрел на нее, сделав вид, что его удивил ее вопрос. Однако у девушки было ощущение, что он ждал его.

— Неужто так заметно? — По лицу Кэтрин пробежала мимолетная улыбка, и тогда Элиот, наклонившись через стол, взял ее за руку.

— Кэтрин, — медленно заговорил он, тщательно подбирая слова. — Мы с тобой теперь пара. Команда, если хочешь, — добавил он. — И поскольку мы игроки одной команды, то действия одного так или иначе сказываются на другом. Пойми, что большинство моих избирателей будут в шоке, узнав, что моя девушка в таких подробностях описывает столь интимные сцены.

Ее лицо побагровело, но Элиот притворился, что не замечает этого.

— Насколько тебе известно, — продолжал он, — я постоянно у всех на виду. Люди наблюдают за мной и за моей девушкой. Ты не должна так много внимания уделять любовным сценам. Можно ведь просто намекнуть, описать их несколькими словами. Ну, фразами. Подумай о том, что я тебе сказал.

После этого памятного разговора Кэтрин стала замечать некоторые мелочи — то Элиот отдергивал ее руку, когда она принималась грызть ноготь, то поправлял ее волосы, если она убирала их за уши. Когда они встречались, он внимательно оглядывал ее с головы до ног, словно желая убедиться в том, что у его спутницы пристойный вид. Правда, это были сущие пустяки, но вскоре из-за них Кэтрин стала чувствовать себя примерно так же, как в Уинслоу-хаусе.

Она пыталась убедить себя, что преувеличивает.

Но несмотря на все усилия сосредоточиться на положительных качествах Элиота, Кэтрин по-прежнему не оставляло чувство, как что-то темное все глубже проникает в их отношения. И похоже, ее ночные кошмары были тому подтверждением.

На следующей неделе Кэтрин убедилась в своей правоте. Кошмары о клоуне снились ей две ночи подряд — несомненно, они были следствием ее ссоры с Элиотом. Ночью, когда они отдыхали после близости, Рейнолдс приподнялся и посмотрел на нее.

— Как дела с книгой? — спросил он.

— Я уже почти дописала ее, — со вздохом ответила Кэтрин. — Впрочем, я это то и дело говорю, но времени у меня в обрез.

Элиот осторожно убрал прядь волос с ее щеки.

— Ты подумала о моих словах?

— Не пойму, о чем ты.

— Видишь ли, — льстивым голосом заговорил он, — эти любовные сцены в твоей книге… Ты не хочешь сделать их… менее откровенными?

— Да. Я обдумала твои слова.

На лице Рейнолдса мелькнула одна из его дежурных улыбок.

— Хорошо. — Быстро поцеловав ее в лоб, Элиот встал с кровати и потянулся за своей одеждой.

Кэтрин перевернулась на живот.

— Не буду обнадеживать тебя, Элиот. Я решила ничего не менять.

Рейнолдс замер, сунув одну ногу в трусы.

— Да… А почему ты так решила?

Вздохнув, Кэтрин бросилась на защиту своих интересов.

— Я перечитала любовные сцены и постаралась объективно оценить их. Да, там много страсти. Но грязи в них нет.

— Боюсь, мнение моих избирателей будет отличаться от твоего.

Кэтрин села в постели, прикрыв грудь простыней.

— Я не могу писать для того, чтобы угодить твоим избирателям, Элиот. Я…

— Отлично! — рявкнул Рейнолдс. Быстро натянув на себя остальную одежду, он большими шагами подошел к двери и бросил на Кэтрин возмущенный взгляд. — Я хочу занять пост сенатора штата, дорогая. А в один прекрасный день надеюсь оказаться и в Вашингтоне. Мне нравится представлять тебя рядом, но только в том случае, если ты не станешь недооценивать важность моей карьеры.