Отцеубийцы - Мария Вой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хороша, – заметил он. Шлюхи за его спиной, одетые в черную кожу, цепи и шипы, захихикали.
Рейнар нахмурился:
– Не совсем тебя понял, пан магистр.
– Не увлекайся, Рейн. Помни, у нас есть дела, – ответил Свортек уже без глумливой усмешки, подхватил шлюх и размашисто зашагал прочь.
Убедившись, что Свортек отошел далеко, Морра вернулась к Рейнару. К его неудовольствию, глаза ее сияли, как у девчонки, которую впервые взяли на ярмарку:
– Это он, это он? Кьенгар? Свортек?
– Ага.
– От него прямо исходит сила, – восторженно продолжала Морра, всматриваясь в черную спину. – Ты тоже ее чувствуешь?
– Я чувствую только вонь мадеммы и шлюх.
– Ах, Рейн, не будь таким занудой!
Но прекрасное настроение, с которым он вошел в парк, испарилось бесследно, как и само воспоминание. За этим последовали еще несколько счастливых ночей с Моррой – она звала его своим герцогом, затем своим королем. В эти моменты Рейнар ускорялся, не в силах больше сдерживать возбуждение, и одновременно сгорал от стыда.
А затем – свадьба. Рейнар, одетый в роскошный доспех, верхом на Такеше – еще смоляно-черном, молодом – вглядывается в толпу, пытаясь рассмотреть среди зевак любимое белое личико. Но на протяжении всего пути по Верхнему Хасгуту, пока цветы отскакивают от блестящего на солнце металла, пока уши разрываются от приветственных криков, Морры нигде не видно. Фубар, помогая ему спуститься с седла, шепчет: «Рейнар, ты здоров? Выглядишь паршиво, дружище», но тот раздраженно (наверное, в первый и последний раз) отталкивает Фубара, и ярость вскипает в нем.
В храме у алтаря уже стоит на месте жреца Редрих, и при виде Рейнара его крутые брови хмурятся в угрозе. Римрил и Лотто по правую руку встревоженно перешептываются, мать прячет лицо в ладонях, Свортек глумливо ухмыляется. Рейнар пытается взять себя в руки, но это удается ему только перед самым алтарем, когда Редрих приказывает поднять вуаль невесты. Широкое лицо Кришаны, обычно сведенное судорогой печали, расцветает, когда она смотрит на своего прекрасного мужа, наследника Митровиц с тех пор, как Римрил отказался от права наследования, чтобы стать паладином короля.
Никогда еще Рейнар не видел ее такой счастливой – и никогда, если не считать день смерти отца, не был так несчастен сам.
– Согласен ли ты, Рейнар, сын Хладра из рода герцогов Митровиц, взять в жены Кришану, дочь Иоханны и племянницу короля Бракадии Редриха Первого из рода панов Хасгута? – прогремел голос его величества.
И Рейнар ответил:
– Да.
Затем снова Морра, но уже совсем другая, холодная и чужая. Она больше не зовет его своим герцогом и уж тем более королем, не дает прикоснуться к себе и угрожает, что, если Рейнар сейчас же не покинет курильни, она донесет на него. Бедная Кришана, встречая со стороны мужа лишь холод, снова погружается в тоску, а это приводит в ярость Редриха. У него уже есть Зикмунд, единственный наследник престола, который не оправдал его надежд, – а все из-за того же недуга уныния, что преследует и позорит род панов Хасгута. А теперь Рейнар губит его единственную племянницу!
«Соберись!» – твердят ему все вокруг. Но он день за днем таскается в курильни, чтобы вымолить прощение Морры.
– Я не выбирал этого! – скулит он, стоя на коленях у ее ног. – Редрих не спрашивал о моих желаниях, он всегда все решал за меня. Я не люблю ее, ты же знаешь!
– Что мне твои слова…
– Скажи, что я могу сделать для тебя? Все, что угодно!
– Ну, кое-что ты сделать уже не смог.
– Все, что от меня зависит! Клянусь…
– Познакомь меня со Свортеком.
Слова ошарашили его, мольбы застряли в груди. Морра наконец удостоила его холодным, но прямым взглядом.
– Зачем?
– Я знаю кое-что о Дарах. Возможно, в Гильдии я буду ему полезна. Полезнее, чем в этом борделе для торчков.
– Но он всегда сам выбирает учеников. Я понятия не имею как…
– Доброй ночи, пан герцог.
Теперь Рейнар таскается за Свортеком: преследует его по всему Хасгуту, наведывается в Гильдию, якобы интересуясь ее делами, и даже вызывается сопровождать Свортека в путешествиях. Кьенгара все это забавляет, и когда Рейнар наконец открывает, зачем ходит за ним как пес, Свортек хохочет тем самым смехом, который заставляет дрожать поджилки даже у короля.
– Я-то думал, ты пришел за чем-то серьезным, – хрипит он сквозь хохот. – А ты всего-навсего хочешь пристроить любовницу!
– Ее бабка была знахаркой. Морра хорошо разбирается в травах…
– В травах, ха-ха-ха! Ладно, – легко соглашается он, вдоволь насмеявшись. – Если это поможет тебе взять себя в руки, тащи свою Морру сюда!
Воспоминания снова слились в вихрь быстро сменяющих друг друга картинок. Шарка вдруг ощутила, как вместо чужой боли и тревоги ее поглощает нечто новое. Насмешливая усталость – так она назвала бы это чувство, когда воспоминания Рейнара наконец сменились тем, ради чего она пришла: памятью Свортека.
Кьенгар, сидя прямо на полу, пытался найти в одном из шести томов то единственное место, что не давало ему покоя уже который день. Двери зала распахнулись, и из освещенного лампами коридора во мрак упал яркий луч света.
– Прикрой дверь! – каркнул Свортек и поднял глаза на гостей.
Рейнар вошел первым. Приосанившись и вздернув нос, словно на самой серьезной церемонии, щенок закрыл дверь и небрежно поклонился:
– Пан магистр, я привел Морру. Она талантлива и сведуща в делах Дара. Я посчитал, что ваше знакомство может быть полезно Гильдии.
– Ну, раз вы считаете, что это важно, пан герцог, – отозвался Свортек, с трудом давя в голосе насмешку, и гостья несмело вынырнула из-за спины Рейнара. Отвесив глубокий, медленный и, надо признать, полный изящества поклон, она застыла, уставившись в пол. Красивая. Неудивительно, что даже благоразумный Рейнар так беспросветно в нее втрескался.
– Я вас оставлю, – произнес молодой герцог и вышел из зала. В его отсутствие Морра робко сжалась, как служанка перед королем. Конечно, заговорить первой она не решилась.
– Рейнар сказал, что твоя бабка была целительницей, – нарушил Свортек молчание. – Поэтому ты считаешь, будто знаешь что-то о Дарах?
– Она давно погибла, пан магистр, но я помню истории, которые она рассказывала мне в детстве. Прибыв в Хасгут, я искала любого случая разузнать о Даре и Изнанке.
– Изнанке, хм… Ты и до нее дошла в своих поисках! Это впечатляет.
Морра снова поклонилась, но Свортек замахал рукой, приказывая ей выпрямиться. Ему было интересно взглянуть на нее поближе. Едва свет из окна упал на лицо девушки, осветив яркие голубые глаза, Свортек с неожиданным для себя трепетом обнаружил, что они точно такие же, как у…
– Тогда помоги мне. Вот твое первое задание. Раз уж ты так много знаешь, найди мне в этих книгах что-то о Дарах Мейдары, последнего кьенгара Бракадии до меня. Я хоть убей не могу вспомнить, где я о них читал.
«Не найдет, – думал он, пока Морра, по-прежнему робея, подбиралась на цыпочках к нему и книгам. – Интересно, доводилось ей когда-либо в жизни держать в руках такие сокровища?» Судя по тому, как быстро и без сомнения она пробежалась по названиям, читать она умела. Это уже неплохо, но недостаточно, чтобы…
– Так вот же! – радостно вскричала она спустя несколько минут, передавая ему раскрытую книгу.
Свортек недоуменно уставился на страницу, на поиски которой потратил несколько часов. Его долгое молчание заставило Морру нервно заерзать, пока он наконец не произнес:
– Кажется, герцог не
