Разворошенный муравейник - Ричард Пратер

Он ухмыльнулся, но ничего не сказал.

— Ах да, — как бы вспомнил я, — еще одно. Сегодня утром у меня была посетительница, некая миссис Маддерн. Сказала, что ты посоветовал ей встретиться со мной.

— Правильно. Я не хотел, чтобы она здесь распускала нюни. Это может повредить моему бизнесу. А ты — бойскаут. Кроме того, я думал, что оказываю тебе услугу. Ведь тебя интересует Джо?

— Да, он меня интересует. Меня интересует Джо Брукс, а не Джой Маддерн. Она же искала Джоя Маддерна, а не Джо Брукса. А как ты догадался, Дракон, кого она имела в виду? Ведь на тебя работал парень по имени Джо Брукс, а не Джой Маддерн.

Он не спеша взял сигарету с подноса на столе, прикурил и выпустил колечко дыма.

— Разве я тебе не говорил?

— Нет, раньше ты мне ничего не говорил. — Я отрицательно покачал головой.

— Вероятно, не считал, что это важно. Конечно, я знал, что его настоящее имя Маддерн. Возможно, я один из немногих, кто знал об этом. Когда он появился здесь в первый раз, он сказал, что его зовут Джой Маддерн, но попросил называть его просто Джо. Просто Джо, отбросив фамилию Маддерн, понимаешь? Многие ребята хотят, чтобы их называли просто Джо, или просто Билл, или как-нибудь еще. Я думал, у них есть какие-то грешки. Против них где-то имеются какие-нибудь обвинения. Но какого черта? Пока он О'кей на работе, для меня это не играет роли. Потом этот парень сошелся с этой Брукс, и я выясняю, что он от кого-то скрывается. А мне какое до этого дело? Если он хочет связаться с какой-то куколкой и зацепиться за нее, то меня это не касается…

— Ну а в результате двенадцать тысяч долларов уплывают у тебя из-под носа, — негуманно напомнил я. — Странно, что ты допустил к себе такого парня!

Дракон помотал головой и откинул со лба прядь черных волос.

— Не странно. Он просто себя не обнаружил. Да, я получил урок. Я совершил ошибку. Вот и все. Человек может ошибаться, Шелл. Я обвинил другого парня, а оказалось, что за ним ничего нет. Нельзя быть всегда правым.

Я кивнул:

— Случается, Дракон. Вполне может случиться. Да, еще одно. Хочу удовлетворить свое любопытство. Как тебе удалось узнать, что парни зарабатывают сверху?

— Пустяки, — ухмыльнулся он. — Это было не очень сложно. Кроме того, мне повезло. Понимаешь, я проверяю все листочки, по которым мы платим. Мы храним все копии этих листочков. Но те, которые оплачены, хранятся отдельно. Некоторое время я храню их для контроля, а потом сжигаю. Естественно, когда Джо погиб, я проверил все его жетоны за последнюю неделю. Хотел убедиться, что все в порядке. На каждом листочке указаны инициалы играющего. И вдруг я заметил, что какому-то Г.З. выплачивали неплохие деньги по многим дари. Я заинтересовался. Ведь буква «З» встречается редко, и единственным человеком с именем на эту букву был Зеркл. «Г» — это Гарри. Итак, Гарри Зеркл. Насколько я помнил, это был паршивый человек. Я стал проверять дальше. Оказалось, что я не все сжег и у меня сохранились жетоны за три недели. Я снова увидел этого Г.З. Он выиграл несколько пари, причем каждый раз с хорошим призом. У меня это вызвало любопытство, но больше жетонов не было. Тогда я поинтересовался жетонами, которые были оплачены. Вот тут-то они и попались. — Дракон усмехнулся. — Все закрыто. Все выплаты прикрыты жетонами. Но странная вещь. Этот Г.З. ни разу не поставил на проигравшую лошадь. В общем, я никогда еще не встречал человека, который всегда выбирал только победителя. Играл наверняка. Я пригласил Зеркла для небольшой беседы, и он был так мил, что все мне рассказал.

— Очень разумно с его стороны, — согласился я. — Конечно, ты его очень хорошо попросил! О'кей, Дракон. Спасибо за беседу. Увидимся еще!

— Конечно, Скотт. Только не суй нос куда не следует, — бросил он.

— Пытаюсь. Кстати, я только что заключил пари, поставив на Амбассадора. Мне ничего не заплатили. Можешь проверить и убедиться.

Хозяин тотализатора усмехнулся.

Те, кто еще не потерял надежду разбогатеть, оставались на своих местах. Я оглянулся и заметил, как Кэш, засовывая в карман бумажник, смотрел на свой листок. Он был явно настроен оставаться здесь до конца дня. Я вышел.

В магазине «сюрпризов» я остановился.

— Генри, каждый раз, когда я прихожу сюда, кто-нибудь рассматривает у тебя слайды, — улыбаясь, сказал я хозяину магазина. — Художественные. Как обстоит дело с искусством?

Он хитро взглянул на меня и пропустил к стойке. Затем дал мне маленький пластмассовый диаскоп и полдюжины слайдов из коробки под стойкой. Мне все стало ясно.

На первом слайде была изображена во весь рост романтическая красотка. Она была скромно прикрыта чем-то похожим на сачок для ловли бабочек. При этом, естественно, выглядела совершенно обнаженной. Остальные были экипированы примерно так же и стоили того, чтобы их заказать. Глядя на Генри, я прищелкнул языком.

Он захихикал:

— Ты еще ничего не видел, Шелл. — Он оглянулся, потом сунул руку под стойку.

Он был прав. Я действительно еще ничего не видел. Повернув прибор к свету, я снова посмотрел. Затем вернул ему слайды.

— Генри, — печально сказал я, покачав головой, — ты плохо кончишь!

Он снова хохотнул, будто шлепнул на тарелку омлет.

Глава 11

Я влез в «кадиллак» и вытер лоб носовым платком. Некоторое время, не трогаясь с места, я размышлял. Думал о том, когда наконец смогу связать концы с концами. Я даже задал себе вопрос; а за ту ли веревочку я тяну?

Мысли мои вернулись к Эдди. С банком у меня сорвалось. А что, если действовать по-другому? Похоже, Эдди застрял у Дракона, и, если он останется там некоторое время, мой план может осуществиться.

Я выпрыгнул из автомобиля и вернулся в магазин «сюрпризов». Отозвав в сторону Генри, я спросил его, знает ли он Эдди Кэша. Тот ответил, что, конечно, знает. Как же его не знать: он частенько бывает здесь.

— О'кей, — сказал я. — Хочешь заработать двадцать баксов?

Глаза его заблестели. Конечно, Генри хотел заработать двадцать баксов.

Я попросил его дать мне телефонную книгу, нашел телефон компании «Джонсон и Кэш», записал его на листке бумаги и передал листок Генри.

— Генри, — обратился я к нему, — если Эдди Кэш уйдет до закрытия, набери этот номер и спроси мистера Беннета. Если же кто-нибудь будет звонить и интересоваться Кэшем, скажи, что он ушел. Это все, что от тебя требуется за двадцать баксов. И ничего не говори Кэшу. Понял? Это важно.

— Не беспокойся, — кивнул Генри. Я дал ему двадцать баксов:

— Мне нужна пара очков в роговой оправе. Если у тебя есть. Только не таких, из которых, например, брызжет вода или что-нибудь в этом роде. Я имею в виду обыкновенные очки с прозрачными стеклами. У тебя найдутся такие?

Он поскреб подбородок, подошел к одной из полок, достал коробку и что-то вынул из нее:

— Лучшее, что есть. Они со стеклоочистителями. Это очень смешно, когда идет дождь и даже когда дождя нет.

Я повертел в руках очки. Они были почти такими, как нужно. Круглая роговая оправа, ничего примечательного. Разве только маленький рычажок, торчавший в середине, с изящным продолжением в виде тонких проволочек и резиновых щеточек. Их почти не было видно с внешней стороны. Очки годились. Я дал Генри еще один доллар и снова воспользовался его телефоном.

Мой приятель по имени Смит заканчивал бухгалтерские курсы в колледже в Вудберри. Однажды я отдал ему пятую часть галлона бурбона и считал, что он мне обязан.

Добираясь до него, мне пришлось поговорить не менее чем с девятью людьми в Вудберри. Они мне говорили, что идут занятия и что моя просьба категорически противоречит правилам. И все же я добился, чтобы мне его позвали. Чтобы получить нужную мне информацию, потребовалось не более пяти минут. Я повторил услышанное три раза. Наконец мне показалось, что я запомнил. Смит сообщил мне также, что бурбон закончился. Но я этот непрозрачный намек проигнорировал.

Здание, где находился офис фирмы «Джонсон и Кэш», располагалось посреди квартала между Седьмой и Восьмой улицами, на Фигуэроа. Я остановился перед большими стеклянными дверями и полюбовался своим отражением.

Предварительно я заехал домой, взял портфель, набил его газетами и заменил свой ярко-голубой габардиновый костюм на солидный черный, который в последний раз надевал на похороны. Я также нацепил черный галстук и взял единственную шляпу, которая у меня была, — темную, замусоленную, со слегка помятыми полями. При этом я убрал красовавшиеся раньше на ней желтое и красное перышки. Шляпа прикрывала поврежденную верхушку моего левого уха и удачно маскировала торчащие светлые волосы. Со своим носом я, к сожалению, ничего не мог поделать.

Впрочем, даже в очках с роговой оправой я все равно оставался Шеллом Скоттом. При внимательном рассмотрении я не смог бы обмануть даже мою шестую кузину или еще кого-нибудь из тех, кто меня знал. Однако кому надо описывать высокого блондина в ладно сидящем костюме и ярчайшем галстуке — самом ярком, который вам когда-либо приходилось видеть? Я даже немного походил на прилежного ученика.