Письма на воде (СИ) - Наталья Гринина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я любила его! Любила, когда мы были в разлуке, и я, думая, что он забыл обо мне, всё равно ждала его каждый день, который мог стать для меня последним: при таком-то короле, его матери, сестре и приспешниках. Странно, что Чонджон не казнил и не покалечил меня. Хотя, скорее всего, он опасался, что Ван Со тогда совсем обезумеет.
«Вы правы, госпожа Хэ. Чонджон боялся своего младшего брата, даже отослав его прочь. И много раз, когда рассудок его заволакивала тьма, порывался расправиться с вами, но его останавливал страх: во что превратится четвёртый принц, узнав об этом, что натворит, когда ему больше нечего будет терять».
– Я любила его, когда он принял решение взойти на трон, и поддержала его в этом. Став императором, он начал отдаляться от меня из-за государственных дел, навалившихся на него забот и нескончаемого противостояния тем, кто стремился ослабить его положение и отнять власть, – Хэ Су взглянула на Чжи Мона. – Вы думаете, я не понимала, что продолжала оставаться его главной слабостью, его больным местом, куда любой мог ударить? Это происходило постоянно и просто убивало меня, но он молчал. Ни слова упрёка!
«Он берёг вас, как единственное своё сокровище, единственное, что представляло для него ценность. В то время вы были нужны ему как никогда, госпожа Хэ. Но он должен был удержать власть, что было кратно сложнее, чем её получить. Должен! А я годами подталкивал его к трону, зная, чем всё это обернётся для вас двоих. И есть ли оправдание мне?»
– Я любила его, когда отказалась выйти за него замуж, хотя мечтала об этом не меньше его самого и знала, как сильно ранит его мой отказ. Ведь по сути это было не что иное как предательство. Я сама отдала его Ён Хве, чтобы он получил поддержку её клана и других влиятельных семей. А что могла дать ему я? Что?
«Вы дали ему силу и уверенность в себе. А потом – умиротворение и радость. Но главное – вы подарили ему любовь. Вы всегда дарили ему то, в чём он нуждался.
А я давил на вас, принуждая уступить императора принцессе Хванбо. Я вдребезги разбил не только ваши общие надежды на счастье, но и ваши сердца. Я, соединивший вас прежде, разлучил вас раньше, чем это сделали взаимные обиды и смерть. И всё только ради одного! Такая немыслимая жертва…»
– Я любила его, когда не стало королевы Ю и он из мести и ревности запретил младшему брату проститься с ней. Он хотел почувствовать себя сыном, единственным и нужным, хотя бы в смертный час матери. А я пошла ему наперекор, нарушила его приказ и провела Ван Чжона во дворец. Я знаю, что отказала Его Величеству в понимании и сострадании, которое было ему жизненно необходимо в тот тяжёлый момент. И он не забыл это.
«Император никогда ничего не забывал. Он помнил и добро, и причинённое ему зло, которое не прощал никому. Но память человеческая устроена так, что добро хранится в ней недолго во всей полноте красок и ощущений и неизбежно меркнет со временем. А любая обида рубцуется с превеликим трудом и терзает так же сурово, как в момент удара. Счастливы те, кто может забыть обиды, измены и нанесённые раны! Кванджон не обладал этим счастьем. Единственный человек на всём белом свете, кому он прощал что угодно, – это вы, госпожа Хэ».
– Я любила его, когда оплакивала смерть Чхэ Рён и обвиняла его в жестокости! Когда отталкивала его, не принимая его заботу и ласку. Ведь в то время он не искал у меня тепла, он хотел согреть меня саму, а я… Я отдала его подарок Чжону, решив уйти из дворца, хотя знала, каким ударом станет для Его Величества наше расставание. Ведь знала же! И всё равно гнала его от себя, мучая его и мучаясь сама!
«Дворец выпил из вас все силы, вы желали свободы, однако не понимали, что за неё вам придётся заплатить слишком высокую цену. А он это понимал. И потому отчаянно сопротивлялся и отказывался её платить».
– Я любила его, когда покинула дворец, подтвердив наши прежние отношения с Ван Уком, которые и на самую малость не походили на то, что связывало нас с Ван Со. Я не признавалась восьмому принцу в любви, не давала согласия выйти за него замуж. Только могло ли это служить оправданием? Если бы речь шла хотя бы не о Ван Уке, а о ком-то другом! Однако ваши циничные Небеса решили забавляться до конца… Я до самой смерти не прощу себе ту боль, что увидела в глазах Его Величества, когда он умолял меня солгать ему! Когда готов был поверить чему угодно, лишь бы не правде. Но однажды мы с ним допустили чудовищную ошибку – обещали не лгать друг другу. И я не смогла. А он этого не перенёс. И сам отказался от меня.
«Это был единственный способ оторвать вас от него, госпожа Хэ. Жестокий, варварский, но единственно возможный. Иначе Кванджон ни за что не отпустил бы вас. И вам это известно».
– Только расставшись с ним, я осознала, насколько сильно я его любила, как он был мне нужен! Покинув дворец, в первые дни я дышала свободой, но очень быстро поняла, что задыхаюсь – без него… И меня держала одна лишь надежда вновь увидеть Его Величество и дать жизнь нашему ребёнку, о котором он так мечтал. Разве могла я из жалости к себе и желания продлить свои дни пожертвовать его мечтой? И пусть император так и не узнал о ней, но она родилась – его дочь. Мне бы только знать, что с ней всё было хорошо, что она не попала во дворец и была счастливой!
«Он знал о ней, госпожа Хэ.
Кванджон узнал её при первой же встрече и потом виделся с ней так часто, как это позволяла ваша общая тайна, которую он сберёг. Ван Чжон вырастил её как свою родную дочь, и она прожила долгую и благополучную жизнь, так и не догадавшись, кто были её настоящие родители, но прожила её вдали от дворца, его интриг и жестокости придворного мира. Император сам благословил её брак с достойным человеком,
