Война и честь (Война Хонор) - Дэвид Вебер

— Итак, — отрывисто произнес он, — примерно через пять часов мы заявимся на Сайдмор, не забронировав гостиницу.

Шутка вызвала несколько смешков, и его улыбка из озорной сделалась свирепой.

— Там наверняка найдутся люди, которые окажутся не очень рады нашему приходу. Это будет весьма огорчительно... для них.

Смех прозвучал уже без стеснения. Лестер кивнул операционисту.

— А сейчас коммандер Марстон ответит на все ваши вопросы по поводу того, как именно мы собираемся их огорчить. Джеф?

— Благодарю, сэр, — ответил коммандер Марстон и повернулся так, чтобы обращаться не только к присутствующим, но и в камеру, осуществлявшую голографическую передачу.

— Я знаю, что с базовым оперативным планом вы все знакомы, — начал он. — Однако некоторые выражали определенную озабоченность в связи с отдельными пунктами приложения семнадцать, поэтому, с вашего позволения, адмирал, я с него и начну.

Он взглянул на Турвиля, и тот в знак одобрения взмахнул сигарой.

— Хорошо. Во-первых, адмирал Зрубек, — он уважительно кивнул голографическому изображению лица недавно назначенного командира Двадцать первой эскадры кораблей стены, в состав которой входили восемь из двенадцати приданных Второму флоту СД(п), — затронул интересный вопрос: правильно ли мы используем наши разведывательные платформы дальнего радиуса действия. Тот же вопрос я обсуждал с капитаном де Кастрисом и коммандером Хиндемитом, и мы пришли к выводу, что...

Турвиль удобно откинулся в кресле, слушая каждое слово, но не вникая. Марстон говорил бодро и уверенно. При меньшем доверии к способностям и аккуратности операциониста адмирал, наверное, уделил бы объяснениям больше внимания. Но на Марстона он полагался вполне, а потому сосредоточился на истинной (по крайней мере, для него) цели заседания: проанализировать моральное состояние подчиненных.

То, что он увидел, ему понравилось. Один-двое волновались, но он их не винил. Некоторая нервозность не помешает, и вполне достаточно других — таких, как Зрубек и Дилэни, — чья непоколебимая уверенность в оперативном плане и, как он полагал, в его собственной компетентности, эту нервозность прекрасно компенсировала. Кроме того, вопреки переживаниям и тревоге, колеблющихся здесь не было. Эти люди, насколько возможно, готовы выполнить поставленную перед ними задачу.

— Что скажете, Андреа? — бодро спросила Хонор, входя на флагманский мостик “Оборотня”.

Нимиц был у неё на руках, облаченный в свой собственный, сделанный по специальному заказу скафандр. Она задержалась, чтобы посадить кота на спинку командирского кресла, и, ласково потрепав его по ушам, вновь обернулась к операционисту. Кот тем временем, ловко действуя передними лапами, пристегнул крепления скафандра к креслу.

— Подтверждения пока не получено, ваша милость, — ответила капитан Ярувальская, — но и так все ясно. Это хевы.

— Я склонна согласиться с Андреа, ваша милость, — подала голос от консоли Мерседес Брайэм, — но, мне кажется, нельзя исключить и возможность того, что это анди. Нет, мэм, — уточнила она для Хонор, — я этого не утверждаю. Но пока мы не узнаем наверняка, тем или иным способом, лучше не отвергать никакие варианты.

— Разумно, — признала Хонор. — Но кто бы это ни был, — она повернулась и посмотрела на огромную голосферу главного дисплея, — с виду они настроены серьёзно.

— Да уж, — согласилась Брайэм, встав рядом с Хонор и тоже всматриваясь в экран.

Неидентифицированные корабли углублялись в систему по курсу, обеспечивавшему им выход к Маршу с нулевой скоростью через шесть часов — при условии, что они совершат поворот через три. И было этих кораблей немало. Похоже, “официальный” списочный состав её соединения они превышали по крайней мере процентов на пятьдесят.

— Ваша светлость, мы уже получаем информацию об их эмиссии, — доложил Джордж Рейнольдс.

Хонор повернулась к нему, и разведчик поднял голову.

— Это не анди, — тихо сказал он, встретившись с Хонор взглядом. — Некоторые мы вообще не можем опознать, но точно идентифицировали восемь хевенитских линейных крейсеров.

Над мостиком пронеслось нечто похожее на едва слышный вздох, а Хонор слегка улыбнулась. Она не могла радоваться тому, что подтвердились её худшие опасения, но по крайней мере с неопределенностью покончено. Теперь — решительно выбросить из головы страхи за всё, что происходит дома. Хонор подчеркнуто спокойно наклонила голову.

— Благодарю вас, Джордж, — сказала она и вопросительно взглянула на Ярувальскую.

— Ваша милость, БИЦ пытается их классифицировать по типам, — доложила операционист. — Это затруднительно сделать, не располагая достоверными данными о новых типах построенных ими кораблей, и, как только что сказал Джордж, некоторые мы вообще не опознаем. Результат на данный момент: они привели с собой от пятидесяти до шестидесяти супердредноутов и двадцать-тридцать линейных крейсеров для поддержки.

— Время ответа на досветовой запрос, Харпер? — обратилась Хонор к офицеру связи.

— Если они откликнутся немедленно, мы получим ответ через четыре-пять минут, ваша милость, — доложил лейтенант Брантли.

— Спасибо.

Хонор задумчиво нахмурилась, затем снова обратилась к Ярувальской.

— Есть признаки НЛАКов?

— Нет, ваша милость, — ответила операционист. — Из чего не следует, что нет НЛАКов.

— Ваша милость, с дистанционных платформ получено подтверждение на несколько супердредноутов, — вставил Рейнольдс — Это однозначно хевы. Пока что девять. Все старых моделей, с хорошо известными нашей разведке эмиссионными сигнатурами.

— Это около двадцати процентов всех их супердредноутов, — заметила Брайэм.

— Верно, — согласилась Ярувальская. — С другой стороны, остается около пятидесяти кораблей, которые могут оказаться СД(п).

Согласившись с замечанием Ярувальской, Хонор еще раз взглянула на голосферу и приняла решение.

— Похоже, лучшей возможности для “Суриаго” у нас не будет, — сказала она и перевела взгляд на экран связи с капитанским мостиком “Оборотня”. — Раф, начинай.

— Есть, ваша милость! — четко ответил капитан Раф Кардонес и начал отдавать приказы.

— Похоже, сэр, они почти не маскируются, — заметила Молли Дилэни.

— Похоже, — согласился Турвиль.

Он спокойно сидел в командирском кресле, положив ногу на ногу, и легонько постукивал пальцами правой руки по подлокотнику. Его внимательные глаза безмятежно изучали изображение на боковом вспомогательном дисплее, вмонтированном в кресло.

Мантикорские силы обороны устремились ему навстречу. Для передачи в реальном времени данных с негравитационных сенсоров расстояние всё ещё было слишком велико, но импеллерные следы воспринимались быстрее скорости света. Сейчас они ярко сияли на экране, подтверждая информацию первой волны разведывательных зондов. Тридцать один супердредноут манти, одиннадцать дредноутов, четыре НЛАКа и шестнадцать линейных крейсеров в сопровождении двух флотилий эсминцев и как минимум трех эскадр крейсеров. Манти равномерно набирали ускорение, взяв курс практически ему в лоб. Ось наступления и фланги манти прикрывало облако ЛАКов. При перемещении такие мелкие единицы сосчитать было намного труднее, но, по данным разведки, на самом Сайдморе постоянно базировалось около четырехсот пятидесяти ЛАКов, и, похоже, Харрингтон взяла с собой их все. БИЦ давал приблизительную цифру в восемьсот ЛАКов. Если взять максимальную цифру, предлагаемую разведкой, и приплюсовать шесть НЛАКов, которые должны были быть у неё, получится, что общее количество ЛАКов должно было быть почти под тысячу. Пару сотен она вполне могла оставить для прикрытия внутренней части системы, на тот случай если атака на Марш окажется обманным маневром, с целью выманить её с орбиты — особенно, если она уверена, что Флот Республики собственными НЛАКами так и не обзавелся.

Двигаясь навстречу Турвилю, Харрингтон не переставала бомбардировать вторгшихся требованиями назваться и сообщить о цели визита.

А вот замечание Дилэни о том, что она особо не маскируется, было, на взгляд Турвиля, явным преуменьшением. И это внушало некоторое беспокойство. Уж в чем никто никогда не обвинял Хонор Харрингтон, так это в применении очевидной тактики. Она многократно демонстрировала свое желание и возможность использовать традиционное мантикорское преимущество в системах РЭБ, что приводило к катастрофическим результатам. Но поскольку БИЦ идентифицировал все её корабли, складывалось впечатление, что, по крайней мере на этот раз, она пренебрегла обычной тактикой. Она не пряталась и ничего не скрывала... и именно поэтому Турвиль нервничал. “Саламандра” наиболее опасна именно тогда, когда противник наиболее уверен, что прекрасно понял её замысел.