Последние драконы - Кир Булычев

Берег был пуст — далеко, на склоне, слуги готовили пищу, а охотники отдыхали, беседовали, ожидая возвращения короля.

Голос замолк. Но осталось желание.

Желание найти корабль, летающий корабль… Такого не бывает даже в книжках.

— Кто ты, кто говорит со мной? — спросила себя Дороти.

И ответа не последовало, потому что внутренний голос — это ты сама. И вопросы ты задавала сама себе.

Грузный седой Бо Пиньязотта спустился к воде. По обычаю племени его волосы были выбриты спереди до половины головы, а сзади заплетены в длинную седую косицу. Такими же косицами казались усы, свисавшие от углов рта и делавшие полководца похожим на старого сома.

В мешке у пояса он носил с собой все, что может пригодиться в дороге охотнику. Сейчас он достал оттуда деревянную миску и зачерпнул воды из Кангема. Он пил, запрокинув голову, вода лилась ему на кожаный панцирь. Напившись, он спросил:

— Ма Доро хочет пить?

— Нет, спасибо, дядя, — сказала Дороти. Обращаясь так к старому воину, она подчеркивала свое уважение.

— Ты почему сидишь одна? Ты чураешься нас, диких людей?

— Неправда, я так не думаю… Скажи, дядя Пиньязотта, правда ли, что несколько лет назад в наших краях спускался корабль с неба?

— Ты откуда знаешь?

— Мне говорили служанки.

— Об этом говорить нехорошо. Поунджи из монастыря тоже так думают. Это были дикие посланцы Ада. Зачем нам знаться с ними?

— А что случилось? Не отворачивайся, дядя, ведь я все равно узнаю.

— В этом нет тайны… Просто об этом не говорят. Пять лет назад в долине Люнге, вон за теми горами, спустился сосуд злобы. Так его назвали старики. Некоторые пошли туда посмотреть, что за круглая миска спустилась с неба. Но те, кто пошел, не вернулись живыми. Демоны, которые были в миске, убили наших людей.

— А потом?

— Они недолго пробыли у нас.

— Они улетели?

— Некоторые улетели. Немногие. Другие остались…

— И что же?

— Потом они стали воевать между собой.

— Почему?

— Злые демоны не говорят людям, почему они воюют. Но на горы упала ночь, и те, кто был близок к их месту сражения, умерли.

— Люди умерли?

— Некоторые деревни до сих пор стоят пустыми. Ты увидишь там только дома. Люди умерли.

В Дороти существовало понимание того, о чем говорил Бо Пиньязотта. Она знала о воздушном корабле куда более всех обитателей Лигона, но она не могла понять, откуда происходит это знание. Ведь никто не объяснял ей, что далеко в небе есть другие земли, на них живут другие люди, что не злые демоны прилетали в долину Кангема, а жители дальней звезды, которые перед тем украли из своего дома некие волшебные предметы. А потом, судя по всему, оставили их здесь. Потому что победители в бою, разгоревшемся в джунглях, не думали о трофеях — они спешили унести ноги от заразы, исходившей от их оружия. И что самое удивительное, Дороти знала, что оружие тех пришельцев было заразным, несло в себе воздушный яд, который не только убил обитателей нескольких горных деревень, имевших несчастье жить поблизости от места боя, но следы этой заразы остались в лесу и сегодня, людям нельзя подолгу оставаться там. Недаром местные жители боятся тех мест и никогда не ходят туда на охоту. Да и в деревнях снова не селились. А тот, кто ночевал в пустом доме, обязательно заболевал и умирал… Но почему ей надо идти в такое плохое место? Какое дело ей до Зеркала Зла и Венца Власти?

Этот вопрос Дороти задала себе не потому, что боялась или не хотела увидеть поле битвы пришельцев с другой звезды. Но она не видела разумной причины, почему бы ей туда захотелось. А внутренний голос, который все время присутствовал в размышлениях и разговорах, почему-то не шел на подмогу, словно удовлетворялся ее согласием отправиться в джунгли и найти три волшебных предмета… «Могу ли я сказать правду моему дяде?» — «Нет, он не поймет, о чем ты говоришь, он решит, что ты — орудие злых демонов, которые порой овладевают душой человека и делают его безумным. Тогда тебе уже никогда не попасть в лес». — «Но, может, мне и не надо туда?» — «Нет, Дороти, ты должна это сделать. Ради самой себя». — «Почему?» — «Поверь мне!» — «Но почему?» — «Мы с тобой поможем другим людям…»

Дороти сжала ладонями виски, спор с самой собой пугал ее — может, и в самом деле она сходит с ума?

К реке сбежал простодушный глухонемой сын генерала Нга Дин. Он считался самым сильным витязем королевства, гордился этим, любил подраться, а Бо Пиньязотта, хоть и любил его, расстраивался, что сын у него никогда не станет полководцем.

Бо Пиньязотта приказал жестами сыну принести принцессе миску холодной воды.

— Выпей, госпожа, — сказал он. — Ты побледнела. Ты устала. Тебе трудно на охоте с мужчинами.

— Нет! — сразу ответила Дороти.

Старый воин засмеялся.

— Бирманские девушки никогда не ездят на охоту с мужчинами, но знатные девушки Лигона и горных племен умеют охотиться, как мужчины. Не расстраивайся, ты еще научишься. Ведь ты не училась этому в стране англичан?

— Я не училась. Но разве я плохо езжу на лошади?

— И этому ты научишься, — ушел от ответа генерал.

И тут Дороти догадалась — конечно же, она знает, что сказать дяде!

— А вы сами были там, на месте сражения? — спросила она Бо Пиньязотту.

— Зачем мне быть в таком плохом месте? Уж лучше погибнуть в бою, как написано в моем гороскопе, чем мучиться болезнями.

— А кто-нибудь был?

— Были те, кто попал туда случайно.

— И все умерли?

— Обо всех не скажу.

Нга Дин стоял близко, всматривался в движение губ, но понимал не все и из-за этого сердился.

— Значит, кто-то остался живой? — спросила Дороти.

— Наверняка, — ответил генерал.

— И в Лиджи?

— Нет, в Лиджи такого человека я не знаю.

«Но, может быть, радиация уже нивелировалась там, опустилась до пределов, выносимых человеком?» — «О чем я думаю? Я не могу думать словами, которых я не знаю. Радиация — это слово, которым обозначают… заразу. Да, воздушный яд, которым отравлены те люди. Со временем зараза уменьшается и постепенно пропадает совсем. Но я хорошо подумала об оружии для моего дяди? Нет, это опасно, нельзя ему получить оружие, к которому он не готов. Значит, мы знаем другой способ попасть туда? Может быть, убежишь, Дороти?» — «Зачем?» — «Чтобы проникнуть в джунгли и найти то, что нам надо найти». — «Я не хочу умереть в джунглях от когтей тигра или стрел диких племен. Я — принцесса Лигона!» — «Ах, какая ты, к черту, принцесса! Ты лондонская девчонка…» — «Не смей так говорить. Мне не хочется идти в зараженное место ради тебя, которая меня не ставит и в пенни…» — «Прости меня, Дороти, я же — сама ты!» — «Неправда, ты — другой человек, который забрался ко мне в мозги. Уйди! Уйди, я тебе приказываю!»