Династия. Белая Кость - Такаббир Эль Кебади
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Волосы считались признаком сексуальности, поэтому церковь выступала против демонстрации этой греховной «части тела». Янара и Барисса — набожные женщины. На публике они накрывали головы вуалью или капюшоном, но обе любили, чтобы блестящие пряди или сложные косы были видны посторонним, будто волосы случайно вылезли из-под головного убора.
Барисса просила фрейлин то заплетать ей волосы, то распускать и слегка смачивать, чтобы они вились. Укладывать на бок, зачёсывать назад. Измучив девушек, надела свадебное платье из атласа малахитового цвета, подвела углём глаза, примерила драгоценности и корону и наконец-то восстановила душевное равновесие. Спать легла рано, чтобы утром выглядеть свежей и бодрой.
Рэн провёл этот день в долгих и утомительных беседах с послами соседних королевств. Подписал важные договоры и соглашения, обсудил цены на железную руду, серебро и золото.
Ближе к вечеру к королю пожаловал новоявленный Святейший отец. Им оказался моложавый человек приятной наружности, не кичливый, не брюзгливый, не стремящийся обратить Рэна в новую веру. Обсудив порядок церемонии, они поужинали в гостиной и расстались довольные друг другом.
На закате пришёл герцог Амий Кагар, брат Бариссы. Отец Амия, ныне покойный король Дигора, слыл плодовитым мужчиной и имел от трёх жён восемнадцать детей. Выжили только семеро: шесть мальчиков и девочка. Мать двух старших сыновей и Бариссы умерла от родильной горячки. Вторая жена испустила дух во время родов. Последняя жена приходилась королю племянницей. В тринадцать лет она произвела на свет единственного сына — он-то и приехал на торжество — и вскоре скончалась, вынашивая второго ребёнка.
В этом году Амию исполнилось пятнадцать, в развитии он сильно отставал от Гилана. О старших братьях юный принц не хотел говорить. Турнирами не интересовался. Охотой не увлекался. В конях не разбирался. Смотрел на Рэна свысока, а в глазах пустота, ни юношеского задора, ни интереса к жизни. Неудачный результат кровосмешения. Рэн извёлся, придумывая темы для разговора, и с облегчением вздохнул, когда Амий ушёл.
Ночь перед свадьбой выдалась мучительной и долгой. Рэн просыпался от собственных стонов и вновь проваливался в тревожный сон. Утром велел Черемеху принести лекарство от головной и сердечной боли, чем не на шутку встревожил лекаря. Чтобы встряхнуться и привести себя в чувство, отправился на тренировку и упражнялся с мечом, пока не прибежал всполошённый камердинер: за воротами замка уже выстраиваются церковники и дворяне, а король ещё не одет.
Брачная церемония началась с торжественного шествия. Святые отцы несли шесты с Ангелами-спасителями. За ними следовали знаменосцы, королевские гвардейцы и рыцари в парадных латах. Кони гарцевали под лордами, раскачивая бахрому и кисти на парчовых чепраках. Вороной жеребец Рэна никак не хотел идти медленно, так и норовил вырваться из колонны. Рэн с трудом удерживал его вровень с открытой каретой, в которой сидела укутанная в меха невеста. За ними катили повозки с благородными дамами. Процессию замыкали верховые стражники.
Казалось, вся столица собралась на площади перед храмом. Гвардейцам пришлось поднять лошадей на дыбы, чтобы народ освободил проезд к парадному входу.
Через полчаса Рэн стоял в освещённом факелами зале, смотрел на Бариссу и слушал голос Святейшего.
— Господи, прояви милосердие к Рэну и Бариссе. Благослови их союз любовью, богатством и детьми, чтобы они каждый день славили тебя своими мыслями, речами и поступками.
— Леди Барисса, — произнёс Рэн, — клянусь быть верным мужем и любящим отцом.
— Король Рэн, — проговорила Барисса, светясь от счастья, — клянусь быть любящей, заботливой и верной супругой.
— Отныне вы муж и жена перед лицом Бога, перед народом и короной, — провещал Святейший.
Рэн обменялся с иерархом поцелуем мира и поцеловал супругу в лоб. По завершении церемонии бракосочетания священнослужители провели ритуал коронации новобрачной.
Поддерживая супругу под локоть, Рэн прошёл по живому коридору, отвечая кивками на поздравления. Как только чета показалась в дверном проёме храма, зычно рявкнул боевой рог, толпа разразилась ликующими криками. Бронзовыми птицами запели колокола на часовне.
Рэн хотел уже спуститься с паперти, но что-то его остановило. Он окинул взглядом площадь и вцепился в застёжку на мантии — золотая цепь петлёй впилась в горло. Сошёл с лестницы. Усадив жену в карету, вновь взбежал по ступеням к двери.
Наблюдая за ним, Барисса переменилась в лице.
Лейза прошептала Киарану:
— Кого он ищет?
Поигрывая желваками, Киаран посмотрел на Ардия. Тот успел сесть на коня и с хмурым видом вертел головой.
— Ваше величество, — прозвучал озадаченный голос Святейшего отца. — Гости ждут.
С трудом передвигая ноги, Рэн спустился с лестницы. Подошёл к своему скакуну, жестом подозвал Киарана:
— Закройте городские ворота.
— До заката ещё несколько часов.
— Закройте все ворота!
— Слушаюсь, ваше величество, — поклонился Киаран.
— Узнайте, где остановилась Янара.
Киаран потерял дар речи.
— Она здесь, — проговорил Рэн, озираясь по сторонам.
— Вам показалось.
— Не смейте со мной спорить! — прошипел Рэн Киарану в лицо. — Она здесь! Я чувствую! — Взглянул на Бариссу и сказал еле слышно: — Найдите её, Киаран. Пожалуйста!
Он кивнул:
— Я постараюсь.
Дал знак Выродкам и стал побираться через толпу.
109
Пиршественный зал с трудом вместил в себя такое количество людей. Лорды с жёнами и придворные, сановники, послы и священники, прославленные рыцари и коннетабли городов восседали за столами, заставленными всевозможными яствами, и за фазанами и павлинами в оперении не видели, кто сидит напротив.
Почти три часа гости преподносили новобрачным дары. Последние дарители комкали фразы, истекая слюной от запахов. Наконец слуги унесли подарки, и публика с жадностью набросилась на еду. В зал хлынули жонглёры, музыканты и певцы.
Рэн потягивал вино и поглядывал на окна. Лейза подсовывала ему то крылышко куропатки, то ломоть форели, фаршированной яйцами. Потом заменяла полную тарелку чистой и снова предлагала то или иное яство.
Ощущая всем своим естеством приближение чего-то ужасного, Барисса держалась из последних сил.
— Тиер, — обратилась она
