Блог «Серп и молот» 2017–2018 - Петр Григорьевич Балаев

Вот чувствую — очень устал. Постарел, что ли?

Да, а курить я опять начал. Четыре месяца назад. Я не почувствовал разницы в самочувствии после бросания. Только жирок появился. Вот теперь сам себе задаю вопрос: а на хрена ты страдал бросая курить, а сейчас страдаешь преодолевая последствия того своего страдания?

Нет, это не реклама табакокурения, если что.

2 августа, 2018 https://p-balaev.livejournal.com/2018/08/02/

2012 год. Меня выдернули из Твери заместителем начальника Центральной оперативной таможни по оперативной работе. На проспекте Энтузиастов, 42 есть красивое сталинское здание. Туда.

Начальником Центральной оперативной таможни был Александр Алексеевич Верещака. Полковник ФСБ. Прикомандированный от ФСБ к ФТС (Федеральная таможенная служба). Прошел Северный Кавказ по всем параллелям и по всем меридианам. Боевой и правильный мужик. Некурящий.

Естественно, в оперативной таможне при некурящем начальнике можно было курить только в курилке, в туалете. Приказ и все такое.

Балаев нагло курил в своем кабинете. Нет, я сначала пробовал ходить в курилку. Но очень быстро перестал играть в игру «я как все». Потому что за те несколько минут, пока я ходил, курил и возвращался у моего кабинета скапливалась очередь сотрудников с бумагами на подпись.

Пришел-то я замом по оперативной работе, но здесь же на меня навесили обязанности зама по МТО, а еще через два месяца ушел в СК зам. по организации таможенных расследований и дознания, и я уже стал исполнять обязанности трех заместителей.

А потом первый заместитель начальника ЦОТ, ставленник службы по борьбе с коррупцией, влетел у меня на сливе агентурной информации контрабасистам. Его еще не уволили, но от исполнения обязанностей первого зама отстранили. Потом и уволили, конечно. И я уже стал исполнять обязанности четырех заместителей.

Конечно, я текст на листе А4, отпечатанный шрифтом Times New Roman 12 прочитываю секунд за 6–7, но все-равно было реально тяжело. Еще же и совещания, в том числе и в наших полоумных министерствах.

Да еще и оперативная работа… Короче, я в конце начал съезжать с катушек и грубить начальству. Не Верещаке. Потому что Верещака уходил на больничный и в отпуск, а я оставался вообще за всех замов и за начальника. Я грубил начальству вообще на уровне… на очень высоком уровне.

А потом Бортников продул очередную партию в борьбе с Бельяниновым, и Бельянинов, воспользовавшись своей временной победой, напинал из таможни всех ФСБэшных и их ставленников. Верещаку в их числе тоже. Меня вообще пинали непродлением контракта через месяц после награждения званием «Отличник таможенной службы» даже не за вась-вась с конторой, а за откровенно глумливое гнобление первого зама начальника ЦОТ. Там чувака вообще нужно было сажать. Надолго. Но управление по борьбе с коррупцией своего кадра спасло. Мне это управление продление контракта и не согласовало. Да и хер на них.

Потом уже Бельянинов продул Бортникову, в доме Бельянинова нашли баксы и еврики в обувных коробках, Контора опять своих людей в ФТС расставила…

Но зато я курил в кабинете! Мне разрешалось и я даже разрешения не спрашивал. Верещака заходил ко мне, морщился, но замечаний не делал.

А еще ко мне в кабинет ходил курить зам по кадрам Игорь Викторович Рагулин. Бывший подводник с кучей автономок на атомоходе и еще плюс — Чечня с морской пехотой Северного флота. Его за компанию вместе со всеми тоже напинали. А ему тоже было по фигу.

Но это все прелюдия. Суть в том, что я еще курил и трубку. Не всегда. Времени набивать ее не было особо. Но если в прокуренном сигаретами кабинете (вонь ужасная) стоило один день покурить трубку с нормальным трубочным табаком, то все барышни ЦОТ начинали бегать ко мне, придумывая разные поводы, чтобы понюхать, как у меня в кабинете вкусно пахнет.

Одна выкуренная трубка убивала недельную сигаретную вонь в кабинете. Наверно, это нужно запатентовать. Это Нобелевка, как минимум.

Навеяно фильмом «Невский». Особенности солдатской психологии.

10 сентября, 2018 https://p-balaev.livejournal.com/2018/09/10/

Идет по НТВ фильм «Невский». Там у одного из актеров фамилия Паламарчук. Фильм-пустышка. Очередной детектив, который с реальностью почти ничего общего не имеет.

Но просто фамилия — Паламарчук. Когда я служил срочную в ШМАСе (Школа младших авиа-специалистов), у меня был приятелем прапорщик Серега Паламарчук.

Вот среди офицеров части у меня приятелей почти не было. А среди прапорщиков — полно. «Почти» — это за исключением командира части полковника Серенко. Да вроде и не приятель, пиво-водку мы с ним, конечно, не пили, но… чай пили два раза. Я его спаниеля вылечил.

Среди вообще офицеров приятелем был командир вертолетного полка в Спасске, полковник тоже. Раз пять точно у него дома в гостях был. Два раза столько выпили у него дома чая, что я и ночевать оставался, Олег Иванович сам договаривался с Серенко насчет моего отсутствия в части.

Был еще приятель — старший лейтенант ветеринарной службы Школы младших инструкторов служебного собаководства, тоже в Спасске располагалась. Он полковнику Серенко пообещал щенка овчарки в обмен на то, что меня на три недели откомандируют в Школу собаководов. У Серенко был свой спаниель, но в те годы щенок породистой собаки был валютой потверже водки.

На Хвалынке, рядом со Спасском, стоял полк дальней морской бомбардировочной авиации. Я командира полка хорошо знал, когда лежал в госпитале со своим аллергическим дерматитом, я ему внутривенно колол «хлористый» — это отдельная история.

Вот командир вертолетного полка сделал мне прыжок с парашютом из МИ-8, а командир с Хвалынки — полет стрелком-радистом к американскому авианосцу.

Но это всё было примерно через год моей службы.

Среди прапорщиков у меня друзей было много, но взаимная нелюбовь была только с одним — со старшиной моей, 5-ой