Книга о хорошей речи - Ирина Голуб

Ряд способов действия выделяет особенно сильная экспрессивная окраска. Это прежде всего усилительный способ: разахаться, развоеваться, разоткровенничаться. Ему не уступает в экспрессии интенсивный способ действия, представленный несколькими группами глаголов, выражающих различные оттенки значения: загнать, заласкать, заездить, закормить (эти глаголы указывают на результативность, которая иногда бывает осложнена оттенком такой полноты и интенсивности действия, что доводит объект до какого-то крайнего, выходящего из обычных границ состояния); убегаться, упрыгаться, уходиться, уездиться (глаголы этой группы обозначают действие, которое вызывает усталость, бессилие субъекта); избегаться, изголодаться, исстрадаться (эти глаголы подчеркивают длительность, интенсивность и исчерпанность действия).

Экспрессивны и глаголы, обозначающие длительно-смягчительный способ действия: наигрывать, напевать, насвистывать. Они называют длительное и в то же время ослабленное, приглушенное действие и употребляются преимущественно в разговорном стиле.

Обладают выразительностью и некоторые другие глаголы, характеризуемые разными способами действия: разгуливать, выделывать, выплясывать, переловить, пересажать.

Особый интерес вызывает использование видовых форм глагола в повелительном и сослагательном наклонении. В повелительном наклонении также возможна нейтрализация видового противопоставления глаголов: Сядь. — Садись! Зайдите! — Заходите! В таких случаях формы несовершенного вида имеют оттенок приглашения, а формы совершенного вида представляются более категоричным выражением побуждения, они означают скорее приказание, чем просьбу, ср.: Рассказывайте, рассказывайте, мы внимательно слуишем! — А ну, расскажи, как ты там жил в эти два года (М. Горький). В иных случаях (например, при повторении глагола и сопоставлении видовых форм) несовершенный вид может придать оттенок более резкого и решительного требования: Выверните карманы! Ну, живо! Что я вам говорю? Выворачивайте! (Н. Островский).

Для выражения совета с помощью сослагательного наклонения используется обычно несовершенный вид: Шла бы ты домой, Пенелопа), (шуточная песня); Молчали бы вы лучше. И только некоторые глаголы, означая желание, просьбу, употребляются в сослагательном наклонении преимущественно или исключительно в форме совершенного вида: вы попросили бы; ты сказал бы.

При отрицании глаголы сослагательного наклонения в форме совершенного вида передают беспокойство, опасение: не опрокинул бы, не ударилась бы, не забыли бы.

Особой гибкостью обладают и глагольные формы наклонения, которые также могут употребляться в переносных значениях. Так, форма повелительного наклонения в конструкциях, направленных к обобщенному лицу, означает невозможность действия: А — попробуй скажи ему об этом. Куда там). (Г. Троепольский); Жди от такого помощи, как же (С. Залыгин). Эти конструкции выражают невозможность побуждения и действия.

Повелительное наклонение может означать вынужденную необходимость действия: У нее нет ни дома, ни родных. Хочешь не хочешь, а иди и слушай разговоры (А. Чехов). В подобных конструкциях отсутствует всякое побуждение.

Различные стилистические оттенки глаголам придают частицы, которые мы добавляем к формам повелительного наклонения. Так, известно, что добавление к форме повелительного наклонения постфикса — ка смягчает приказание: посмотри-ка сюда! Однако этим не ограничивается стилистическая роль постфикса, он может придавать высказыванию оттенок интимности. Например, у Горького: Лексейка, боязно чего-то, поговори-ка ты со мной (М. Горький); иронии, насмешки: Нет, голубчик, иди — к а, иди! Я говорю — иди (М. Горький). В сочетании с формой повелительного наклонения, не имеющего значения времени, постфикс — ка обычно указывает на действие, близкое к моменту речи: Дай — к а мне книгу! Подожди-к а! Вернись-ка! (Ср. в старинной песне: Тебя я умоляю, о, дай мне снова жить! Вернись ко мне, вернись! — действия не близкие, а скорее весьма отдаленные: вернись когда-нибудь, в необозримом будущем).

Частица пускай, вовлекаемая в образование форм 3-го лица повелительного наклонения, придает им разговорную окраску: пускай говорит; пускай все узнают. От нее стилистически отличается частица пусть, которая, наряду с частицей да, используется в пожеланиях, придавая речи торжественную окраску: Да здравствует солнце, да скроется тьма! (А. Пушкин).

Разговорные частицы да, же, присоединяемые к формам повелительного наклонения совершенного вида, придают им оттенок настойчивости, нетерпения: Да подожди! Да не спеши ты! Отвечай же!

Стилистически разнятся повелительные конструкции с личным местоимением и без него: Заходите. — Вы заходите; Не говори. — Не говори ты; добавление местоимения смягчает требование, придает высказыванию оттенок просьбы, создает атмосферу интимности.

Интересно отметить особенность употребления вида в повелительных формах глаголов при утверждении и отрицании: совершенный вид глагола в побудительной конструкции закономерно сменяется несовершенным в отрицательной: Расскажите! — Не рассказывайте!; Принеси! — Не приноси!; Останьтесь! — Не оставайтесь!; Вызовите! — Не вызывайте! Если же употребить повелительное наклонение совершенного вида (не расскажите!), то оно выразит предостережение.

Можно много говорить о богатстве русского формообразования, ведь мы затронули только две части речи — имя существительное и глагол, — а сколько их еще в нашем языке! Но не будем долго задерживать внимание на морфологии, перейдем к другому разделу грамматики.

О богатстве русского синтаксиса можно судить по тому, что наша грамматическая система предоставляет множество вариантов для выражения одной и той же мысли. К примеру такое эмоциональное высказывание: Учитель должен учить. Оно стилистически окрашено, потому что тавтологическое сочетание и интонация (в устной речи) придают этому предложению известную выразительность. Однако ее можно усилить, выбрав более эмоциональные синтаксические конструкции:

1. Обязанность учителя — учить…

2. Учитель должен быть у-чи-те-лем.

3. Учителю надо учить.

4. Учитель — и будь учителем.

5. Ты учитель — ты и учи!

6. Что же учителю и делать, как не учить!

7. Кому и учить, как не учителю?!

Все они выражают отношение говорящего к тому, о чем он сообщает: степень их интенсивности от первого предложения к последующим нарастает, что влияет на их использование в речи. Примеры 1–3 могут быть употреблены в книжных стилях (1-й тяготеет к официально-деловому), во 2-м и 3-м — книжная окраска последовательно убывает. В 4—7-м предложениях выделяется яркая экспрессия, придающая им подчеркнуто разговорный и просторечный характер. Рассмотрим еще несколько конкретных примеров.

Для русского языка характерна синонимия односоставных и двусоставных предложений.

Нередко синонимичны и разные типы односоставных предложений, например определенно-личные — безличные: Дыши последней свободой (А. Ахматова). — Надо дышать последней свободой; Не мучь меня больше (А. Ахматова). — Не надо мучить меня больше; неопределенно-личные — безличные: Близким говорят правду. — Близким принято говорить правду, обобщенно-личные — безличные: Говори, да не заговаривайся (пословица). — Говорить можно, да не надо заговариваться; Озвереешь в такой жизни (М. Горький). — Можно озвереть в такой жизни…. Нарочно лезет под колеса, а ты за него отвечай (Ф. Достоевский). — … А тебе за него приходится отвечать!; номинативные — безличные: Тишина. — Тихо; Озноб, лихорадка. — Знобит, лихорадит; инфинитивные — безличные: Не нагнать тебе бешеной тройки (Н. Некрасов). — Невозможно нагнать тебе бешеную тройку.

Богатство вариантов создает широкие возможности для стилистического отбора синтаксических конструкций. Причем синтаксические синонимы далеко не равноценны в стилистическом отношении.

Рассмотрим односоставные предложения.

Определенно-личные предложения (в сравнении с двусоставными) придают речи лаконизм, динамичность; не случайно этот тип односоставных предложений ценят поэты: Люблю тебя, Петра творенье! (А. Пушкин); Как он [Байрон], ищу спокойствия напрасно, гоним повсюду мыслию одной. Гляжу назад — прошедшее ужасно, гляжу вперед — там нет души родной! (М. Лермонтов); Всюду родимую Русь узнаю (Н. Некрасов); Стою один среди равнины голой (С. Есенин).