Как (не) полюбить дракона - Рина Вергина

не позволяющий выдавить ни слова. Я чуть заметно киваю, чувствуя невероятную слабость. Опираюсь руками об пол, низко опустив голову. Мечтаю лишь ободном, чтобы Ардо наконец ушел, оставил меня в покое. Когда это происходит, обессилено валюсь на холодный пол, прижимая колени к груди, сглатывая льющиеся по щекам слезы.

Как же я тебя ненавижу! Хочу, чтобы ты почувствовал мою боль и унижение, ощутил, как разбивается в дребезги сердце, как вопит истерзанная душа. Я вливаю эмоции в нарисованный в моей голове образ Ардо. Ощущаешь ли ты хоть что-нибудь из этого? Я очень на это надеюсь.

30

Я знаю, что уже довольно поздно, но все же стучусь в дверь, за которой находятся комнаты смотрителя.

— Мэй? — Слышу я его удивленный голос, когда передо мной распахивается дверь. Без слов лэр Актон впускает меня внутрь, усаживает на знакомый неудобный диван. Протягивает стакан с прохладной водой, заставляя выпить.

— Что произошло? — Сышу я его спокойный голос.

— Я хочу покинуть академию, — говорю я тихим голосом, сосредоточив все свое внимание на плескавшейся на дне стакана воде.

— Почему же, извольте спросить? — Смотритель присаживается рядом со мной на диван, и я невольно вскидываю голову, натыкаясь на внимательный взгляд лэра Актона.

— Могу ли я быть причиной того, что Ардо теряет свою силу? — Задала я мучавший меня вопрос.

По лицу смотрителя мелькнула тень удивления.

— Возможно, — немного поразмыслив, ответил смотритель, — но твоей вины в этом нет. Ардо должен разобраться в себе сам.

— Я не понимаю, — я покачала головой, захотелось выговориться, — не понимаю, что происходит. Я чувствую себя здесь чужой, одинокой. Думала, что нравлюсь Ардо, влюбилась в него. Совсем голову потеряла. А оказалось, что не нужна ему. Тиль от меня отвернулся, стал равнодушным и холодным. Я совсем одна.

Я горько усмехнулась. Заскулила, как раненый зверь:

— Это очень больно, терять тех, кому открыла свое сердце. Я не хочу так. Возможно все же мое место среди людей. Так будет лучше для всех.

— В твоих венах течет кровь драконов лэра Мэй Кэртис ла Морт из рода огненных драконов, и ты должна гордиться этим, — сурово сказал смотритель, вмиг перечеркивая всю мою жалость самой к себе, — не позволяй обстоятельствам сломить себя, ничто не должно сбивать тебя с выбранного пути. А теперь подумай хорошенько и ответь правдиво, сама себе, на вопрос — хочешь ли ты покинуть академию?

Я задумалась, отбрасывая неуместные эмоции. После того, как во мне проснулся дар я всегда хотела научиться полностью владеть им, подчинить себе. Познать волшебство четырех стихий, приблизится к владению хоть одной из них. Потом я могла бы служить своему роду, помогать людям, совершать что-то полезное, нужное, а не просто стать женой дракона, чтобы передать дар следующим поколениям. Возможно, и выйду когда-нибудь замуж, но только если сама захочу, если встречу кого-то, кому захочу открыть свое сердце.

— Я останусь, — сказала я твердо, вздернув подбородок читая удовлетворение в небесно-голубых глазах смотрителя.

— Ты сделала правильный выбор лэра Мэй Кэртис ла Морт, — по губам смотрителя пробежала теплая улыбка, — кстати, для тебя сегодня пришла весточка из дома.

Лэр Актон поднялся и подойдя к письменному столу, порывшись в небольшой стопке бумаг, вытащил конверт. Я приняла из его рук письмо, разглядывая витиеватые буквы своего имени, подписанные рукой Лариэль.

— Хотел отдать тебе завтра утром, но зачем тянуть. Думаю, тебе приятно будет его прочесть.

Я поблагодарила смотрителя и прижимая письмо к груди, побежала в свою комнату.

В комнате, слава богам, было тихо. Кори сопела в своей кровати и я, сев к окну, щелчком зажгла огонек свечи. Вскрыла конверт. Подхватив пальцами надушенный белый листок, стала читать.

Это было второе письмо, полученное мною от Лариэль. Первое она прислала примерно через месяц после моего поступления в академию.

Лариэль вкратце описывала домашние новости, расспрашивала о моих успехах, интересовалась, не нужны ли мне еще дополнительные наряды? Особенно меня порадовали несколько строк в самом конце письма, написанные рукой отца. Он сухо расспрашивал меня о моих достижениях и выразил надежду, что они смогут с Лариэль посетить академию в период итоговых испытаний и по их окончании, на период каникул, заберут меня домой.

«Скучаем» — приписала в конце Лариэль.

Драконы не бросают зря слов на ветер. Значит правда скучают, ждут встречи, радуются моим успехам. Моя семья. Род огненных драконов. Я готова принять это всем сердцем. Пустота, заполонившая душу, отходит, уступая место новому чувству. Чувству принадлежности к своему роду. Я драконица. И никто не посмеет у меня это отнять.

Сегодня мне удается практически все. Мое пламя спокойное и ровное. Зарождается, течет равномерными потоками по первому требованию. Стоит только сосредоточиться, направить в нужное русло. Прячу улыбку, слыша похвалу в моей адрес от преподавателя. Я учусь контролировать свои эмоции, надежно пряча их внутри себя. Закрываю, словно птицу в клетку, чтоб не вырвались наружу.

Преподаватель усложняет задачу. Пламя нужно уметь не только вызвать, но и погасить. Особенно, если это пламя не твое, вызвано чужой магией или стихией. Тяжело, если не обладаешь водной магией, а вокруг тебя разрастается стена огня, готовая обрушить на мою голову всю свою мощь. Знаешь, что учитель рядом, всегда придет на помощь, но все равно, борешься с страхом, обуздываешь разыгравшееся воображение, в котором от тебя остаются лишь обгоревшие косточки. Берешь себя в руки, и уговариваешь пламя, как маленького ребенка, не шалить, успокоиться, залечь в уголек, уснуть. А я песенку спою, колыбельную.

Но самое лучшее, что есть в моем даре, это возможность исцелять. Но здесь уже другой огонь нужен, внутренний, что незримым облачком скользит с пальцев, окутывая больного, словно коконом, незримой силой, заставляя отступать хворь. Но этому мне еще учиться и учиться. Но с таким знанием в руках я точно нигде не пропаду.

За обедом присаживаюсь за ставший привычным столик, где вливаюсь в компанию Кори и ее подруг. Хотя, наверное, правильнее сказать, и моих подруг, потому что с недавнего времени я перестала бродить в одиночестве, предпочитая слушать легкую болтовню девчонок.

К нам присоединяются Тиль и Руф, устраиваясь возле своих пар. Тиль не объявил официально Кори своей парой, словно что-то выжидая, но все окружающие не сомневались, что этот момент рано или поздно настанет.

— Не понимаю, чего он тянет, — жаловалась мне по вечерам Кори, когда мы оставались в одиночестве. Совсем скоро девушка заканчивала обучение, и ее пугала перспектива остаться без пары, в то время как ее подруги могли похвастаться своими вторыми половинками. На Тиля