Чингисхан. Верховный властитель Великой степи - Александр Викторович Мелехин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поначалу, когда Тэмужин последовал за Жамухой, пришел и сел вместе с ним в Хорхонагской долине, когда Тэмужин пожаловал Жамухе дары и еще больше с ним сдружился, на лицо было искреннее желание и стремление Тэмужина привлечь Жамуху к себе, стать с ним вечными побратимами, соединить их силы воедино для разгрома заклятых врагов. Поэтому, даже когда Жамуха от него отделился, Тэмужин по-прежнему питал эту свою надежду…
С другой стороны, во время совместных военных действий в Бур хэре Тэмужин узнал, что в рядах воинов-подданных Жамухи очень много бывших вассалов его отца Есухэй-батора. Поэтому еще одной причиной «соседствования» с Жамухой было стремление Тэмужина привлечь этих людей к себе.
В результате в течение этих полутора лет между ним и его бывшими вассалами, в особенности новым поколением феодальной знати этих родов и племен, сложились достаточно тесные отношения; авторитет Тэмужина в их среде заметно вырос. Свидетельством тому стали последующие события.
Естественно, что и Жамуха в этот период времени преследовал свои личные цели. Сначала он не осознал истинного значения разгрома мэргэдов их с Тэмужином и Ван-ханом (Торил-ханом. — А. М.) совместными силами, не почувствовал усиления влияния Тэмужина. Военный поход на мэргэдов представлялся Жамухе обычным грабительским набегом или же очередным конфликтом враждующей между собой кочевой знати. Возможно, Жамуха рассчитывал на то, что если он поддержит Тэмужина, разгромит ненавистных мэргэдов и освободит из неволи жену побратима, то Тэмужин не забудет оказанной ему услуги, воздаст за нее воздаянием, последует за ним в качестве вассала…
Бортэ — первая жена Чингисхана.
Однако по прошествии этих полутора лет все обернулось для Жамухи совершенно иначе. Авторитет и влияние Тэмужина росли, его силы множились, многие племена и роды, араты-простолюдины, и главное, влиятельная родоплеменная знать потянулись к нему. Именно тогда «мудрый» Жамуха замыслил покинуть, как оказалось, «временного побратима» навечно и вступить с ним в непримиримое противоборство»[257].
Предлогом разъезда побратимов стал выбор места для летовки. Жамуха предложил разделить идущих за ними людей, дабы летом пасти табуны и стада в разных местах. Это, на первый взгляд, безобидное и вполне здравое предложение, продиктованное традиционными правилами и приемами кочевого скотоводства монголов, было истолковано Тэмужином и его близкими как завуалированный намек разъехаться по разным стойбищам. Последнее слово было за его женой Бортэ: «Об анде Жамухе говаривали люди: все очень скоро приедается ему. Теперь, видать, пришел и наш черед: мы опостылели ему, пожалуй. И давеча он намекал тебе об этом, не иначе. Раз так, не будем останавливаться здесь, ночь проведем в пути, от анды Жамухи подальше откочуем»[258].
Несомненно, это судьбоносное решение далось Тэмужину нелегко; груз ответственности за него он разделил со своими близкими и сподвижниками. И это отнюдь не единственный пример того, какое большое влияние оказывали последние на формирование мировоззрения Тэмужина, а в дальнейшем и на формулирование важнейших политических задач и принятие конкретных решений.
В этом момент Тэмужину придало решимости и отношение к нему соплеменников, людей, которые еще недавно были безоговорочно подвластны Жамухе. Как не без оснований считает монгольский военный историк Х. Шагдар, «тот факт, что той ночью за Тэмужином последовало, не заплутав в пути, столько народа, приводит к мысли о том, что все они были готовы по его сигналу присоединиться к нему. То есть среди подданных Жамухи были доверенные люди Тэмужина, с которыми он был постоянно на связи…»[259]
«Следуя за Тэмужином всю ночь, пришли три брата из рода тохурун племени жалайр[260] — Хачигун тохурун, Харахай тохурун и Харалдай тохурун. Из племени таргуд пришел Хадан далдурхан[261] с четырьмя братьями своими. Сын Мэнгэту хиана Унгур пришел с подданными своими и людьми из родственных племен чаншигуд и баягуд[262]. Пришли братья Хубилай[263] и Худус из племени барулас. Пришли братья Жэтэй и Доголху чэрби из племени мангуд. Пришел сородич Борчу — Угэлэ чэрби, выделясь из племени арулад. Пришли и соединились с Зэлмэ его младший брат Чахурхан и Субэдэй-батор[264], которые выделились из племени урианхай. Из племени бэсуд пришли братья Дэгэй и Хучугэр. Из племени сулдус пришли братья Чилгудэй, Тахи и Тайчудай. Сэцэ домог из племени жалайр пришел вместе со своими сыновьями Архай хасаром и Бала. Из хонхотанцев пришел Суйхэту чэрби. Из сухэхэнцев пришли Жэгэй и сын Хонтахора — Сухэхэй жэгун. И пришли еще Цаган-Ува из племени нэгудэй, Хингияадай из племени олхунуд, Сэчигур из племени горлос, Мочи будун из племени дурвэд. Из ихирэсов пришел Буту, который состоял здесь в зятьях. И пришли еще Жунсо из племени ноёхон, Зурган из племени оронар, Суху сэцэн и Харачар с сыновьями из племени барулас»[265].
Возвращаясь назад, вспомним, как Тэмужин после разгрома мэргэдов «молвил благодарственное слово Торил-хану и Жамухе», при этом он непоколебимо верил, что эта победа могла быть достигнута только благодаря «дарованной им силе Небесного Владыки и Матери-Земли…» Последовавшие затем события однозначно свидетельствуют о том, что не только Тэмужин верил в покров Вечного Синего Неба (Всевышнего Тэнгри) и Земли; в этом воочию убеждались его сторонники и сочувствующие; людская молва разносила по степи весть о том, что силы небесные и земные покровительствуют Тэмужину; об этом же проповедовали местные шаманы, имевшие непререкаемый авторитет среди монголов. В частности, шаман Хорчи, «возвестивший всем» о своем «Небесном видении»: «Небесное виденье было мне: как будто рыже-красная корова к нам прибилась, и ходит та корова кругом Жамухи; его бодает, юрту на телеге норовит снести; да ненароком рог себе сломала. «Отдай мой рог!» — мычала однорогая корова, уставившись на Жамуху; из-под ее копыт земля летела.
Вдруг вижу: в телегу с главной юртою впряженный комолый рыжеватый вол дорогой проторенной идет[266] за Тэмужином вслед, мычит; и вот что я в мычанье том услышал:
«Отец наш Всевышний Тэнгри и Мать-Земля
в согласии решили (молвили Высший закон-тору[267]. — А. М.):
Быть Тэмужину
Владыкою улуса Хамаг Монгол!»
Средневековая монгольская телега-юрта во время передвижения. Реконструкция XIX века со средневекового изображения.
Такое было мне знаменье от послов Небесных. Я
