Искушай меня в сумерках - Лиза Клейпас

– Мы будем заботиться о ней, – прошептал он, крепко обнимая жену, – И любить. Именно для этого нужна семья.

Глава 8

Поппи была вне себя от волнения. Майкл должен был вот-вот прибыть, чтобы сопроводить их на выставку цветов. После всех их уловок, это был первый шаг к открытому ухаживанию.

Ее туалет был тщательно продуман: желтое прогулочное платье с черной бархатной шнуровкой; такими же черными бархатными бантами был перехвачен каскад юбок. Наряд Беатрис был выполнен в том же стиле, только оно было голубым с шоколадного цвета отделкой.

– Очень красиво, – похвалила мисс Маркс с улыбкой, когда девушки вышли в комнату для гостей. – На выставке цветов вы будете самыми элегантными молодыми леди. – Она поправила выбившуюся прядь в прическе Поппи и надежнее закрепила шпильку. – Уверена, что мистер Бэйнинг не сможет отвести от вас глаз, – добавила она.

– Он немного опаздывает, – напряженным голосом сказала Поппи. – Это на него не похоже. Надеюсь, у него ничего не случилось.

– Он скоро будет, вот увидишь.

В комнату вошли Кэм и Амелия, на ней было розовое платье, очень ей шедшее, тонкая талия подчеркнута пояском из кожи бронзового цвета, в тон туфелькам.

– Какой чудесный день для прогулки, – воскликнула Амелия, ее синие глаза сияли. – Хотя сомневаюсь, что ты успеешь полюбоваться цветами, Поппи.

Прижав руку к животу, Поппи судорожно вздохнула. – Это все так действует мне на нервы.

– Я знаю, дорогая, – подходя и обнимая сестру, ответила Амелия. – Я неописуемо счастлива, что мне не пришлось пройти через испытание Лондонским сезоном. Я никогда не отличалась твоим терпением. Правда, им следовало бы ввести налог для всех холостяков, пока они не женятся. Это существенно ускорило бы процесс ухаживания.

– Не понимаю, зачем люди вообще женятся, – заявила Беатрис. – Никто ведь не венчал Адама и Еву, не так ли? Они просто жили друг с другом. Почему мы должны суетиться со свадьбой, если они этого не делали?

Поппи нервно рассмеялась.

– Когда мистер Бэйнинг присоединится к нам, – попросила она, – давай не будем устраивать абсурдных дискуссий, Беа. Боюсь, он не привык к нашим... к нашему...

– Живому стилю общения, – поддержала девушку мисс Маркс.

Амелия улыбнулась. – Не беспокойся, Поппи. Мы будем настолько приличными и степенными, что нас смело можно будет назвать скучнейшим семейством.

– Спасибо, – горячо поблагодарила Поппи.

– Я тоже должна быть скучной? – спросила Беатрис мисс Маркс, и та решительно кивнула ей в ответ.

Беатрис со вздохом подошла к столу, расположенному в углу комнаты, и принялась опустошать свои карманы.

Раздался стук в дверь, и Поппи почувствовала, как у нее внутри все сжалось.

– Это он, – прерывисто прошептала она.

– Я встречу его, – сказала мисс Маркс. Она послала Поппи быструю ободряющую улыбку. – Дышите, дорогая.

Поппи кивнула и постаралась взять себя в руки. Она заметила, как Амелия и Кэм обменялись взглядами, смысл которых она не смогла расшифровать. Взаимопонимание между этой парой было таким полным, что казалось, они могут читать мысли друг друга.

С улыбкой она вспомнила слова Беатрис, что кролики счастливы именно в паре. Беатрис была права – Поппи очень хотела быть любимой, быть частью пары. И она так долго ждала, но все еще была не замужем, хотя подруги ее возраста уже не только имели мужей, но и двух-трех детей в придачу. Наверное, это судьба всех Хатауэев – встретить свою любовь скорее позже, чем раньше.

Ее размышления прервало появление Майкла, он поклонился, приветствуя присутствующих. Но весь его вид был таким мрачным, что радость, которую еще минуту назад испытывала Поппи, испарилась в одно мгновение. Его лицо было белым, как мел, глаза покраснели, словно он не спал всю ночь. Молодой человек выглядел совершенно больным.

– Мистер Бэйнинг, – тихо спросила она, ее сердце забилось, как птица в клетке. – Вы хорошо себя чувствуете? Что-то случилось?

Он поднял взгляд на ее родных. Карие глаза Майкла, обычно такие теплые, сейчас были пустыми и безрадостными.

– Прошу прощения, – хрипло выдавил он. – Я не знаю, что сказать. – Казалось, даже дыхание с трудом вырывалось из его горла. – Я в весьма... весьма затруднительном... это просто невыносимо. – Его взгляд остановился на Поппи. – Мисс Хатауэй, мне нужно поговорить с вами. Не уверен, что это возможно, но могли бы мы ненадолго остаться одни?

Гнетущая тишина стала ответом на его вопрос. Взгляд Кэма, устремленный на молодого человека, не поддавался пониманию, Амелия же слегка потрясла головой, словно отрицая происходящее.

– Боюсь, это будет не совсем прилично, мистер Бэйнинг, – отозвалась мисс Маркс. – Мы должны заботиться о репутации мисс Хатауэй.

– Конечно, – он провел рукой по лбу, и Поппи поняла, что его пальцы дрожат.

Случилось действительно что-то ужасное.

Ледяное спокойствие сковало ее. Голосом, не похожим на ее собственный, девушка поизнесла, – Амелия, может быть, ты побудешь с нами в комнате?

– Да, конечно.

Все остальные, включая мисс Маркс, покинули гостиную.

Поппи чувствовала, как ее тело под сорочкой покрывается холодной испариной, ладони повлажнели. Она села на краешек дивана, следя за Майклом расширенными глазами.

– Вы можете присесть, – предложила она ему.

Он заколебался и бросил взгляд на Амелию, которая остановилась у окна.

– Пожалуйста, садитесь, мистер Бэйнинг, – глядя в окно, промолвила Амелия. – Я стараюсь притвориться, что меня здесь нет. Мне так жаль, что я не могу обеспечить вам полное уединение, но, боюсь, мисс Маркс права, нам надо думать о репутации Поппи.

И хотя в ее тоне не было и намека на упрек, Майкл заметно вздрогнул. Заняв место рядом с Поппи, он взял в ладони ее руки и склонился над ними. Его пальцы были еще холоднее, чем ее.

– Вчера вечером я поссорился со своим отцом, – начал он приглушенным голосом, – похоже, до него дошли слухи о моем интересе к вам. О моих намерениях. Он был... в ярости.

– Должно быть, это было ужасно. – Поппи знала, что Майкл крайне редко ссорился с отцом, если вообще когда-либо ссорился. Он всегда побаивался виконта и старался всячески ему угодить.

– Хуже, чем ужасно. – Майкл судорожно вздохнул. – Я избавлю вас от подробностей. После долгой и безобразной ссоры, он выдвинул ультиматум: если я женюсь на вас, он отречется от меня. Он лишит меня наследства и больше не будет считать меня своим сыном.

В комнате стало совсем тихо, только было слышно прерывистое дыхание Амелии.

Боль обожгла грудь Поппи, мешая дышать. – Какую причину он привел? – удалось ей спросить спустя несколько мгновений.