Имидж напрокат - Дарья Донцова

Я заглянула в беседку, там было душно. Садовое сооружение имело традиционный вид: в круглый павильон вело несколько ступенек, крышу держали белые столбы, незастекленные проемы между ними закрывали плети какого-то неведомого растения, отдаленно напоминающего виноград. Вьюнок был густым, с широкими глянцевыми листьями, поэтому воздух внутрь беседки почти не проникал. Я уже хотела уйти, когда услышала звонок и увидела, что на маленьком столике лежит самый дешевый кнопочный сотовый, какие обычно покупают младшеклассникам. Было бы невоспитанно засовывать нос в чужой телефон (а в моей юности считалось крайне неприличным читать чужие письма), но трубка продолжала как-то нервно, как мне показалось, звонить. Вокруг никого не было, и я подумала, что кто-то забыл мобильный. Потом решила ответить на вызов и попытаться выяснить, кому вернуть потерю.

– Опять, – вонзился мне в ухо странный голос, – опять. Красный опять.

И связь прервалась.

Я начала изучать аппарат. Он оказался старый, у меня такой был на заре мобильной связи. В контактах пусто, эсэмэсок и исходящих звонков нет, а входящий вызов был один – тот, на который ответила я. Причем поступил он с неопределенного номера. В общем, найти растеряху-владельца не представлялось возможным.

Держа трубку в руке, я задумалась: кто сейчас станет пользоваться таким динозавром из семьи сотовых? Школьник? Маловероятно, потому что за не очень большие деньги можно купить сенсорный аппарат. Недавно я слышала в супермаркете призыв зайти в магазин на втором этаже и приобрести смартфон менее чем за две тысячи рублей. На такой подарок своему чаду любые родители разорятся. Наверное, трубку посеяла какая-то старуха. Может, отнести его на ресепшен?

Сзади послышалось чье-то учащенное дыхание, я обернулась и снова увидела Нину.

Улыбнувшись, показала ей телефон:

– Это вы забыли аппарат?

– Он Ксюшин. Помните ее? Моя лучшая подруга. Она в палате вашей была, когда вы очнулись, – ответила запыхавшаяся Нина.

– Да, да, – кивнула я, – помнится, у нее форма очень необычная.

– Точно, – подтвердила Нина, – как у сестер милосердия давних лет. Красиво, но неудобно, в современной «пижамке» сподручнее. Ксюхе кто-нибудь звонил, пока вы были здесь? Вот ведь растеряха! Она повела пациентку гулять, зашла с ней в беседку, забыла тут свою допотопную трубку, а теперь вся извелась. Позвонила мне: «Нинок, вдруг кто украдет, сбегай за телефоном, забери и мне принеси, сама отойти не могу, но жду звонка, очень нужного». И кого эта египетская старина заинтересовать может? Но Ксю так дергалась, что я согласилась ее выручить. Милов наш с виду-то сладкий, а на вкус, так сказать, горький. Если заметит, что кто-то на работе косячит, разговор будет короткий: человека уволят. И хоть обрыдайся потом, назад не возьмет. Один раз я слышала, как Валерий Борисович врачу-гомеопату сказал: «Цари решений не меняют. Раз я велел вам идти за дверь, значит, идите за дверь». Хозяин конкретный мужик. Ксюша боится и без места остаться, и аппарата лишиться. У нее же куча детей, денег свободных нет, на новый ей не наскрести. Вот и пришлось мне за ее мобилой мчаться. Конечно, я всегда подругу выручу. Хотя, если кто наябедничает, что я посторонним делом занималась, плохо мне придется…

– Ксении кто-то звонил, – наконец я смогла вставить пару слов в неостановимый словесный поток Нины.

Медсестра осеклась:

– Что вы сказали?

– Был звонок, я взяла трубку, но связь быстро прервалась, – пояснила я. – Даже не поняла, кто звонил, мужчина или женщина. Голос лишь коротко произнес: «Опять. Красный. Опять». И все.

– Опять? – недоуменно повторила Нина. – Опять? Красный? Это, наверное, «А-пять красный». Не «опять», а «А-пять». Когда номер пробивателя произносишь, слышится как «опять».

– Пробиватель? – спросила я. – А-пять? Это что такое?

– Скидочная программа, – ответила Нина.

– Не поняла, – пробормотала я.

Медсестра удивилась:

– Разве вам в приемном покое, когда на лечение принимали, не объяснили?

Я скрестила руки на груди.

– Если честно, я мало что помню о доставке в клинику. Упала с лестницы, ударилась головой, а дальше – темнота. Затем какие-то обрывки: мелькание света, тряска, меня вроде везут, потом я проснулась в палате. Сейчас чувствую себя прекрасно, но как оформляли в больницу, не знаю.

– Вон оно что… – протянула Нина. – А я-то была уверена, что вы в курсе. Менеджер, когда талон на госпитализацию выписывает, всегда пациенту карточку дает. В ней вся нужная информация, в частности рассказ о программе «Шаги здоровья». В нашем парке проложены зоны прогулок, они разные по длине и сложности рельефа, отличаем мы их по цвету: красная, желтая, зеленая. Чтобы человек не запутался, знал, по какому маршруту идет, путь отметили скамейками, их выкрасили в разные цвета. Идете, допустим, по красной дороге, значит, вам на пути встречаются красные лавочки. А потом, упс, видите зеленую – значит, не туда повернули. Зачем это сделали? В папке с информацией, которую вам, похоже, не дали, есть именная карточка. На каждом маршруте есть несколько пробивателей, они с номерами и буквами. А-пять красный на какой дороге стоит?

– На красной, – ответила я.

– Молодец, – похвалила меня Нина. – Дошли до него и всунули туда карту. Трык-тык, вам время пробили и отметили, что по маршруту идете. И еще баллы за прогулку начислятся. Информация попадет в компьютер и в ваши меддокументы. Когда выписываться станете, отдел расчета подсчитает, сколько баллов вы за пешие прогулки заработали и где ходили. Скидку вам на оплату наших услуг соответственно заработанным очкам дадут, за красный она больше, за зеленый меньше. Красная дорога самая сложная. Если каждый день по ней ходить и аккуратно карту пробивать, то цену за пребывание можно аж на двадцать пять процентов опустить. У вас, как я понимаю, карточки с собой нет? Ах ну да, вам же папку не дали.

– Возможно, ее получила моя подруга Катя, – предположила я. – Наверное, бумаги лежат где-то в моей палате.

– Значит, вам сегодня уже не отметиться, – вздохнула Нина. – А жаль, могли бы баллы получить. Ну хоть конфетку съедите.

– Какую конфетку? – удивилась я.

Нина рассмеялась:

– В каждом пробивателе есть ящик, в нем леденцы лежат – для подкрепления сил гуляющего. Идите к А-пять – вон туда, это близко. Откройте ящичек и угощайтесь. Интересно, зачем Ксюхе по телефону про А-пять сказали? Загадка прямо. Ну да она, наверное, знает. Хорошей вам прогулки. Не забудьте конфетку съесть, они очень вкусные, их специально для нашей клиники делают. В парке сейчас пусто, но не волнуйтесь, злые люди вас не обидят. Территорию, как и общие помещения клиники – холлы, коридоры, – охрана постоянно просматривает. Ну прямо интересно, зачем Ксюхе про А-пять сказали? Она постоянно свою древность теряет, а люди ей трубку возвращают. Да и понятно почему – кому такая дрянь нужна?

– Я тоже хотела найти владельца, но поняла, что это невозможно – память телефона пустая, ни одного номера, – пробормотала я.

– А, – махнула рукой Нина, хватая предка современного айфона, – кому ей звонить? Только мне. А мой номер Ксю давно наизусть заучила.

– Тогда странно, почему Ксения нервничает, если телефон всегда к ней возвращается, – не успокаивалась я. – Вон даже вас с работы сорвала.

– Спросите ее об этом, – сказала Нина. – Просто она такой человек, по любому поводу дергается.

– И как люди понимают, что эта трубка принадлежит Ксении? – не успокаивалась я. – Ни одного контакта в аппарате нет, как же вычислить владельца?

– Это только сегодня, – улыбнулась Нина. – У Ксю симка сломалась, вся инфа на ней была записана. Она утром новую купила, чистую. Раньше-то мне все трезвонили: «Нашли сотовый, ваш номер в книжке». Разные люди встречаются, один жмот за возврат денег потребовал, будто не видел, какое ископаемое к нему в руки попало. Спасибо вам, мне на пост пора.

– Думала, у вас выходной, – с запозданием удивилась я.

– Вчера Настя попросила ее подменить, ночью я не по графику дежурила. Ой! Меня, наверное, уже ищут, – спохватилась Нина и выбежала из беседки.

Я подождала, пока медсестра отойдет подальше, и пошла по тропинке, решив дойти до агрегата А-пять. Медсестра Ксения Михайлова, похоже, вовсе не одуванчик, она явно причастна к смерти Раисы Галкиной. Интересно, зачем ей сказали про этот пробиватель? Посмотрю, что там около него происходит, а заодно возьму конфету. Ладно, допустим, человек на том конце провода понял, что трубку держит не хозяйка, и, зная о манере Ксении регулярно терять аппарат, в сердцах ляпнул слово «опять». Не произнес всю фразу: «Опять растеряха посеяла сотовый». Если дело обстояло так, то зачем сразу отключаться? Наоборот, нужно было продолжить: «Вы нашли телефон Ксении. Скажите, где и у кого она может забрать еле живой от старости раритет? Оставьте мне свой номер». И при чем тут слово «красный»?