Имидж напрокат - Дарья Донцова

– Уже заполнили график. Гляньте, против каждой фамилии цифра. В семь дневная смена появится, спросит: «Где температура?» Ночная им на ходу крикнет: «На месте», – и деру домой. Биологические часы… Со смеху можно помереть! Им к своим мужикам поскорей охота.

Зина поджала губы.

– Ишь ты, булочки мои ей плохи! Небось когда Галина Михайловна, мать хозяина, свои торты-пирожные притаскивает, медсестры их жрут. Ничего не скажу, Милова здорово печет, вкусно у нее получается, но я-то понимаю, какая прорва в ее изделиях масла и сахара.

– Мать хозяина заглядывает в отделение? – удивилась я.

– Да она по всей клинике шастает! – воскликнула Зина. – Все двери в легкую открывает! Как же, хозяйка, ее везде с поклонами встречают.

Собеседница понизила голос:

– Наши все Валерия Борисовича боятся, он, мол, строгий, суровый, хмурый всегда. А я вам так скажу: дрожать надо перед Галиной. Сын обожает мать, она на него влияние имеет. Старуха всем улыбается, притаскивает свою выпечку, но такие люди мягко стелют, да спать жестко. Галина Михайловна может медсестре сказать: «Деточка, зашла я в сестринскую, а там на столе твоя сумка. Убирай ее лучше подальше, не ровен час, украдут чего, больные-то разные». Вроде о девчонке позаботилась, предостерегла ее, а на самом деле замечание ей за беспорядок на рабочем месте сделала.

– Добрый день, – сказала Нина, подходя к столу. – Рада видеть вас, Лампа, прекрасно выглядите. Зинаида, вас давно Альбина Иосифовна ждет.

Зина, всплеснув руками, убежала, забыв попрощаться.

– Если она к вам с разговорами пристанет, сразу мне скажите, – предложила Нина, – мигом ее приструню. Любит Зина людям надоедать.

– Девочки, где палата номер семь? – закричала женщина, тащившая за собой большой чемодан.

– Привет, Оксана, – кивнула Нина, – последняя дверь перед лестницей.

– Ты не путаешь? – насторожилась тетка. – Хорошо помню, что там хозпомещение было.

– Так его давно под палату переделали, – зевнула Нина.

– Вот и неправда, – заспорила Оксана. – Я была у вас за день до отпуска, то есть три недели назад, а там какие-то бабы раздевались.

– Ой, да ступай уже куда тебе надо, – отмахнулась Нина. – Хотя нет, погоди, посиди в холле. Пациентки в комнате нет. Когда вернется, сообщу тебе.

– Ладно, я не тороплюсь, – неконфликтно согласилась Оксана и ушла.

– Некоторые люди настойчивы до тошноты, – неодобрительно заметила медсестра.

Я решила прекратить совершенно ненужный мне разговор и, обронив: «Простите, Нина, я пойду кофейку попью», вернулась в свою палату. А вскоре услышала стук в дверь, следом раздался крик:

– Можно?

Я не успела ответить, как створка распахнулась, в комнату въехал чемодан, а за ним появилась тетушка, которая пару минут назад болтала с Ниной.

Глава 20

– Это я! – радостно улыбаясь, заявила она. – До опупения рада вас видеть. Мы проведем вместе незабываемое время.

Я насторожилась.

– Вас положили в эту палату? Извините, произошла ошибка, она одноместная.

– Не узнали меня? – рассмеялась Оксана.

– Простите, нет, – осторожно ответила я. – Мы где-то встречались? Напомните, пожалуйста.

– Впервые видимся, – ухмыльнулась гостья, – а вот по телефончику вчера очень хорошо поговорили.

Я наклеила на лицо любезную улыбку. Ну и как можно узнать человека, с которым знаком только по телефонной беседе?

– Магазин «Розовый покой», – продолжала Оксана.

– А-а-а… – протянула я.

– Мы договорились, что я заеду к вам вечером. Прибежала вчера в семь, ждала вас до девяти и ушла, – пропела коробейница, – а уж сегодня я заявилась внаглую без предупреждения, не ругайтесь. Ради вас стараюсь. У нас три дня эксклюзивные скидки, сначала делаем любимым клиентам обычное снижение цены, а потом можем добавить еще и особое предложение. Но это всего на… – Оксана растопырила пальцы правой руки, – повторяю: на три денечка. Срок маленький, а мне, Рома, хочется, чтобы вы в него вписались.

– Пальцев пять, – заметила я, глядя на руку Оксаны.

– Счастливых денечков три, – засопела она, – просто у меня мизинец и безымянный отдельно не сгибаются. Если их к ладошке прижать, средний и указательный крючатся. Не сердитесь, что не предупредила о своем визите.

Я молча слушала тараторку, выжидая момент, чтобы вежливо, но твердо напомнить ей: «Да, я действительно беседовала с вами. Но сказала, что не имею желания ничего покупать. Вам, Ната, не стоило посещать меня ни вчера, ни сегодня». Ната? Стоп, только сейчас вспомнила: в начале телефонного разговора женщина назвалась именно так.

Я вздохнула и перебила настырную торговку:

– Простите, вас зовут Оксана?

– Хотите паспорт покажу? Там и отчество, и фамилия, и год рождения указаны. Ничего не скрываю. Прописка тоже есть, – пообещала балаболка.

– Поверю вам на слово, – улыбнулась я, – но, если мне память не изменяет, вчера от фирмы звонила Ната, которой я ясно сказала, что не намерена делать покупок.

– Да, да, – снова затараторила Оксана, – эта девочка на телефоне совсем ку-ку! Ей сто раз объясняли: ты Наталья. Нет, всем говорит: Ната. У глупышки задача договориться с клиентом о встрече, а уж потом за дело берется топ-менеджер, то есть я. Ой! Погодите! Вы отказались от приобретения нашего лучшего в мире товара?

Я кивнула, пояснив:

– Возможно, Наталья меня не поняла.

Торговка опустила голову.

– Она просто очень хитрая. Имеет копеечку за каждого человека, который согласится со мной встретиться, и ей все равно, сделают заказ или нет. Вот она и погнала меня зря. А если я претензию выскажу, Наташка отцу пожалуется, он владелец нашего магазина. И кого вон выпрут? Уж точно не ее. Ладно, я ухожу. Не сердитесь, не хотела вас беспокоить. Понадеялась, что вы нашей лучшей в мире продукцией заинтересуетесь. А может, глянете? Скидки прекрасные, качество европейское. Вам все очень пойдет, прямо идеально сядет.

Мне стало жаль коробейницу. Не от хорошей жизни Оксана бегает со здоровенным чемоданом по палатам. Возраст у нее не юный, работу сейчас найти трудно. Вчера она напрасно потеряла много времени, сегодня вновь прибежала, рассчитывая что-нибудь продать. Ладно, приобрету пустячок.

Я улыбнулась:

– Показывайте. Хотите кофейку?

– Спасибо, Рома, что напиток предложили, с удовольствием выпью, – обрадовалась Оксана.

Я вставила капсулу в кофемашину и спустя минуту поставила перед гостьей эспрессо. Оксана тем временем вынула из чемодана несколько платьев размером на моего мопса Фиру, разложила их на столе и восхитилась, взяв в руки кружку:

– Замечательный аромат! От моей работы одни положительные эмоции, я встречаю только хороших людей. Спасибо, Рома!

– Симпатичные детские вещи, – одобрила я ассортимент.

Оксана замахала руками.

– Показываю взрослые модели. Просто их пошили маленькими, вы видите образцы. Ну, что вам по вкусу? Советую классический вариант, серо-голубой, вам офигенно пойдет. Очень к лицу будет.

– Я не ношу платья в пол, – ответила я, – один раз купила такое, отправилась в нем к подруге на день рождения и пару раз чуть не упала, запутавшись в подоле.

Оксана подмигнула мне.

– Ясно же, что с нашей одеждой этого не случится.

– Почему? – удивилась я. – Какой-то особый крой?

Торговка рассмеялась:

– Рома! У вас замечательное чувство юмора – обхохотаться можно!

Я не поняла, что она нашла смешного в моих словах, но не стала просить разъяснений, задала ей вопрос:

– Почему вы называете меня Ромой?

Торговка перестала веселиться.

– А как надо? Это же ваше имя. Вот у меня тут написано…

Она вытащила телефон и прищурилась.

– Палата семь, Рома Люстрова. Простите, если ударение не там поставила.

Человек, у которого в паспорте стоит Евлампия Андреевна Романова, привык к разным вариациям своего имени. Один раз ко мне, представившейся Лампой, обратились: Электрификация Романовна. Некоторые изменяют мое отчество на Николаевна, я в этом случае объясняю, что не являюсь внебрачной дочерью последнего русского царя. Но Рома Люстрова? Эксклюзив однако.

– Ко мне лучше обращаться Лампа, это сокращение от Евлампии, – мирно пояснила я, – а моя фамилия Романова.

– Черт! – вырвалось у Оксаны. – Вечно Ната все перепутает. Ей дают список пациентов, так она его прочитать нормально не способна. Да чего требовать от обалдуйки, которая слово «Москва» с тремя ошибками пишет.

– Я думала, что название столицы можно изменить только на Масква, – усмехнулась я.

– Так у вас же, наверное, не Наткино пятиклассное образование, – скривилась Оксана. – Девке конкретно с папой повезло, кто ее, кроме отца, на работу возьмет? Я лично наблюдала, как она написала Мазгва.

Я оторопела. Такое возможно?

– Фиг бы с ней, – махнула рукой Оксана, – простите меня, Рома, то есть… э… Лампа, что вас неправильно величала, не моя ошибка – Натка вас так назвала. Так платьице какое понравилось?