Жена для виконта-отступника (СИ) - Филимонова Елена

Сколь бы сильно я не любила подругу, была вынуждена признать, что Эбигейл права. Своими неосторожными действиями Молли загубила не только собственную жизнь, но и поставила под удар чужие. Однако, ее стойкость не могла не восхищать.

До пришествия к власти королевы Беренгарии, мы, как и многие, исповедовали старую веру. Но когда ветер неожиданно переменился, мы «перекрасились» в добросовестных нововерцев, и я не видела в этом ничего ужасного, возможно, потому, что не была особо религиозна. Конечно, для многих такая смена выглядела трусостью, но, честно признаюсь, жизнь была мне дороже. Кроме того, я искренне не понимала причин столь ярой вражды: одни и те же боги, и… непримиримые разногласия в том, как именно нужно их почитать. Стоят ли они всей пролитой крови?

— Теперь нам бояться нечего, — успокоила я, когда после ужина втроем пили чай в библиотеке, — Ричард и его семья добрые верующие. Это всем известно.

— Надеюсь, вы исправно посещаете службы? — Эбигейл прищурилась и строго посмотрела на меня.

— Не каждый день, но трижды в неделю точно.

Тетушка удовлетворенно выдохнула.

— Это хорошо. — Она немного помолчала, задумчиво разглядывая содержимое чашки, и вдруг спросила. — А спите вы вместе?

— Отношения мужа и жены касаются только их двоих, — холодно ответила я, ничуть не удивившись. И все же кое-что оставалось для меня неясным.

Эбигейл всегда была любопытна сверх меры, но вряд ли бы поехала в такую даль, чтобы узнать подробности моей интимной жизни или просто погостить пару недель.

— Не сочтите за грубость, тетя, но зачем вы приехали? — я поставила на стол недопитую чашку и доверительно наклонилась вперед, показывая, что готова слушать и что отвертеться ей не удастся. Хватит с меня недомолвок и скелетов в шкафах.

Я ждала, что в ответ она театрально обидится и уже подготовила достойный ответ, но Эбигейл повела себя неожиданно.

— Мы погрязли в долгах, Элизабет, — призналась она, нервно покусывая губу. — Брак с Хелиотом мог бы решить эту проблему, но… как видишь, этому не дано свершиться. Наш дом конфискуют, если к февралю мы не заплатим двести золотых.

Признаться, я ждала чего-то подобного. Страсть Андри к роскошной жизни и расходы не по средствам привели к закономерному итогу. Об этом говорил и внешний вид Эбигейл — она, как и всегда была одета утонченно, а ее платье отлично скроено, но я знала, что этому наряду пошел седьмой год, и кое-где на нем уже читался отпечаток времени. Тетушка умела заботиться о вещах, но у всего есть свой срок. К тому же на ней не было украшений, с которыми она никогда прежде не расставалась — обручального кольца и серег, подаренных покойным мужем. Нетрудно догадаться, что все это было отдано в уплату многочисленных долгов.

— Полагаю, вы уже заметили, что Фитфилд-Холл тоже переживает не лучшие времена, — я огляделась вокруг.

Будет жаль, если столичный особняк уйдет с молотка, но такими деньгами мы не располагали. Годовой доход Ричарда составлял около пятисот с половиной золотых, а, учитывая многочисленные расходы и неясное будущее, на счету была каждая монета.

— О, Лиз, — Эбигейл взяла меня за руки и повинно опустила голову, — я знаю, мы пустили по ветру все твое наследство и…

— Да пустили, — как ни странно, это уже не вызывало у меня злости. Только сожаление. — Но дело не в этом. Я не могу дать вам двести золотых, по той причине, что у нас их нет, но вы можете остаться здесь. Ричард не выгонит за дверь родню своей жены.

Эбигейл обняла меня. Конечно, она знала, что именно так все и будет, поэтому и приехала.

— О, девочка моя! Мы перед тобой в неоплатном долгу.

Ну, кто бы сомневался, подумала я. Жить с ними под одной крышей было не лучшей перспективой, но совесть не позволила бы мне оставить их на произвол судьбы да еще в столь неспокойное время.

— Но у меня будет два условия, — я кое-как выкрутилась из ее цепких объятий, — никаких нравоучений. И никаких азартных игр, — последнее относилось, разумеется, не к ней, а к Андри.

* * *

— Само собой я не стану их выгонять, — Ричард сложил вдвое исписанный лист и убрал в конверт. — Будь добра, передай мне сургуч.

По субботам он как обычно начинал день с писем — подолгу сидел в кабинете, перебирая бумаги и отвечая на послания. В это время я старалась его не беспокоить, но ввиду сложившихся обстоятельств решила, что чем раньше мы обсудим этот вопрос, тем лучше.

— Но ты сама-то хочешь видеть их каждый день? — он запечатал конверт и с усмешкой посмотрел на меня.

Я лишь развела руками.

— Нет, но что делать? Денег они не найдут, а если пойдут по миру, я себя не прощу.

Какой бы вредной ни была Эбигейл, она заботилась обо мне, хоть и делала это неуклюже, а кузен… Умом юноша не блистал, но справедливости ради ни разу меня не обидел, если не считать того, что спустил все мои деньги.

Стоя вполоборота, Ричард поднял бровь.

— Смею предположить, твоя тетушка именно на это и рассчитывала. Ладно, — он положил письмо в верхний ящик стола и запер его на ключ. — Мы что-нибудь с этим придумаем.

Я не совсем поняла, что он имел в виду. Придумаем что? Дать им две сотни золотых, которых у нас нет? Для этого придется кого-нибудь ограбить, а учитывая, что такими средствами располагал лишь местный епископ, ситуация выходила еще более пикантной. Уж не задумал ли мой благоверный сделаться местным разбойником? Я усмехнулась, представив лагерь в лесу неподалеку, и Ричарда скачущего по деревьям с луком наперевес. Ему бы подошло.

— Ты чего? — спросил он, заметив, как внимательно я разглядывая себя в зеркале.

— Да вот… Думаю, выйдет ли из меня боевая подруга разбойника, коль скоро ты решил раздобыть две сотни золотых.

— Не переживай ни о чем, — Ричард встал из-за стола, обошел его и положил руки мне на плечи. В отражении я увидела его улыбку. — Обещаю, все утрясется. Подумай лучше о Новом Годе — он подвел меня к окну, — смотри, Фирс уже и елку доставил.

Внизу во дворе, привратник и двое слуг тащили на санях здоровенную, усыпанную снегом ель.

— Ты со своей компаньонкой уже, кажется, начала мастерить украшения?

Всю последнюю неделю мы с Мегги провели, разбирая старые вещи, найденные чердаке, в поисках того, из чего можно сделать рождественские украшения. Фирс нарубил веток омелы и насобирал шишек, а Анна отдала свои лучшие ленты. Втроем мы целыми днями корпели над работой, и уже наполнили четыре коробки. В этом году в Фитфилд-Холле ждали гостей, и мне хотелось проявить себя хорошей хозяйкой, но в тот момент мне казалось, что Ричард намеревается уйти от разговора. Как обычно.

— Эй, — я развернула его к себе, вынуждая посмотреть в глаза. — Мы ведь с тобой договорились: больше никаких тайн.

Он привлек меня к себе и поцеловал.

— А я думал, что тебя это возбуждает — разгадывать чужие секреты, — Ричард тихонько усмехнулся и снова приник к моим губам.

Всю последнюю неделю мы провели в разных спальнях — Ричард восстанавливался после нападения, днем его частенько одолевала лихорадка, и с утра до вечера я сидела у его постели, а ближе к ночи, когда он засыпал, мне не хотелось беспокоить его и без того чуткий сон.

Его губы нежно скользили по моей шее, а руки напротив властно сжимали ребра, и этот контраст пробуждал в теле целую палитру ощущений.

— Я скучал по тебе, — тихо сказал он, накрывая ладонью мою грудь, стянутую тугим корсетом.

Эта простая фраза прозвучала так сладко и порочно, что на мгновение я испугалась захвативших меня чувств.

— Нам надо спускаться вниз. Стол уже накрыт. — Я попыталась выкрутиться из его рук, но не тут-то было.

Ричард легко подхватил меня на ноги и, прежде, чем я опомнилась, посадил на стол. Справа раздался стук — кажется, чернильница упала на пол и разбилась — эта мысль проскользнула на краю сознания и тотчас исчезла, когда Ричард навис надо мной, снова впиваясь в губы поцелуем и одновременно задирая подол платья.

— Дверь не заперта, — слабо прошептала я. — А если кто-нибудь… — от мысли, что в любую секунду нас могут застать врасплох, внизу живота разлилась сладкая истома.