Генерал Кононов. Том II - Константин Черкассов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Народы России, познав ваши цели, нашли в себе достаточно сил и вышвырнули вас из России и вам уже нет туда ходу.
Немцы! Вы гибнете!
Ваше спасение только в нас — а российских антикоммунистах.
Дайте нам возможность организоваться и мы разобьем Сталина, освободим народы России и спасем Германию.
Немцы! Опомнитесь, пока еще не поздно!
Мы, казаки 1-й Казачьей дивизии требуем нижеследующее:
1. Немедленно дать возможность нам — казакам — организовать казачью армию, возглавленную казачьим командованием.
2. Требуем не препятствовать казакам объединиться с другими народами России, борющимися против Сталина.
3. Мы — казаки приветствуем на посту возглавителя Освободительного Движения Народов России генерала А. А. Власова и требуем предоставления ген. Власову полной свободы действий в борьбе против Сталина.
Немцы, подумайте и опомнитесь!
Казаки — российские патриоты».
Появившиеся листовки возымели сильное действие на встревоженных обстановкой казаков. Немцев же это особенно обеспокоило.
Сразу же ими были предприняты попытки найти источник появления листовок, но, несмотря на все старания, розыск ни к чему не привел.
Ген. фон Панвиц вызвал к себе на квартиру Кононова.
«Вы видели?» — протягивая листовку Кононову, спросил он.
«Так точно, видел», — ответил Кононов,
Пройдясь несколько раз молча по комнате, Панвиц, смешивая русские слова с польскими, сказал:
«Иван Никитич, разве я против, чтобы наша дивизия стала корпусом или армией? Но, что я могу сделать, что я могу сделать, когда там… там… очень глупые люди?! Прошу вас, успокойте казаков. Я сделаю, что только смогу, что только от меня может зависеть».
«Жалко было Панвица, — говорил впоследствии Кононов, — он давно уже старался изо всех сил развернуть дивизию в более крупную единицу, вообще дать делу другой ход. Он очень переживал, понимая всю ту бестолковщину, которая творилась «там» — на верхах главного немецкого командования, возглавленного бесноватым ефрейтором, — но что мог сделать Панвиц, когда и у фельдмаршалов летели головы за малейшее противоречие фюреру».
Уже и тогда, конечно, не было секретом, что Гитлер не терпел противоречия и, как правило, устранял или ликвидировал всех своих здравомыслящих и потому неугодных ему военачальников.
В 1942 году в январе месяце, командующий южным фронтом, фельдмаршал фон Клейст, за данный им приказ, в котором он рекомендовал подчиненным ему армиям — «с жителями занятых областей обращаться как с союзниками», — был немедленно смещен со своего поста. Командующий второй танковой армией, генерал-полковник Шмидт, вообще был выброшен из армии за то, что он поощрял русское самоуправление и старался его расширить, — вопреки указаниям Восточного министерства.
Такая же, если не хуже судьба (многие были расстреляны или доведены до самоубийства), постигла и множество других немецких военачальников.
Конечно, требовать при таком положении вещей, решительных и самостоятельных действий от ген. фон Панвица не приходилось.
Однако он, взволнованный казачьими листовками, не страшась последствий, решил дерзать и безотложно отправился в Берлин.
Едва ли просьбы и уговоры Панвица могли подействовать на ОКВ (Обер Командо Вермахт), но листовки казаков, наверняка попавшие в ОКВ, заставили призадуматься и срочно предпринять кое-какие меры.
И, действительно, было над чем задуматься. Угрожающие казачьи листовки не сулили добра, а двадцатитысячная хорошо вооруженная казачья дивизия, все-таки что-то значила. О разоружении, ее в то время не могло быть и речи. Прежде всего дивизия отлично выполняла свои задания и была незаменима, по своим качествам, умению и приспособленности, в борьбе с партизанами.
Да и как можно было ее разоружить?
Добровольно никто из казаков и ни за что оружие не сдал бы, а чтобы взять его силой потребовалось бы несколько немецких дивизий, которых и без того не хватало.
10-го апреля Панвиц, вернувшийся из Берлина, дал приказ, в котором говорилось:
1. В ближайшее время 1-я Казачья дивизия начнет разворачиваться в корпус;
2. Казаки призываются к спокойствию и выдержке, призываются не поддаваться разным провокационным слухам;
3. Чтобы казаки не теряли духа и верили в победу Германии, после чего они (казаки) со славой и почетом вернутся на свои земли.
В этом приказе, однако, ни одним словом не было упомянуто о Власове и вообще о Российском Освободительном Движении.
Но все же казаки несколько успокоились и стали ждать, что покажет будущее.
Вскоре в дивизию начали прибывать из разных мест большие и малые казачьи группы и целые части. Одновременно прибывало вооружение, обмундирование и снаряжение.
Становилось очевидным, что дивизия действительно развертывается в корпус.
В течение двух месяцев людской состав дивизии увеличился почти в два раза.
25-го июня 1944 года командиром 1-й Казачьей дивизии был отдан приказ, из которого явствовало, что:
1. Дивизия развертывается а 15-й казачий корпус под командованием генерал-лейтенанта фон Панвица;
2. Корпус будет состоять из: 1-й Казачьей дивизии (1-й Донской, 2-й Сибирский и 4-й Кубанский казачьи полки), командир — полковник Вагнер; 2-й Казачьей дивизии (3-й Кубанский, 6-й Терский и 7-й сводный, вновь сформированный, казачьи полки), командир — полковник Шульц;
3. Отдельной Казачьей бригады имени полковника Кононова (5-й Донской, 8-й Пластунский, отдельный конный разведывательный дивизион), командир — полковник Кононов;
4. Подразделений усиления и обслуживания.
После 25-го июня, несмотря на развернувшуюся усиленную работу по развертыванию корпуса, боевые действия старых частей корпуса не прекращались.
* * *Как-то, в начале лета 1944 года, к нам в сотню приехал Кононов. Было его обыкновением часто навещать каждую сотню и проводить 2–3 часа в дружеской отцовской беседе с казаками. Знакомился, интересовался жизнью каждого казака, вникал, присматривался и намечал из них будущих командиров Казачьей армии, в создание которой он твердо верил.
На этот раз Кононов приехал не один: с ним приехал шестидесятилетний полковник Николай Лазаревич Кулаков, терский казак. В гражданскую войну он был близким соратником ген. Шкуро и его имя, как легендарного героя, было в то время многим известно.
В дни краха Белой армии, ему, несмотря на то что он был калекой с ампутированными обеими ногами, удалось скрыться от красных в горах Кавказа.
Больше двадцати лет ему пришлось жить на волчьем положении. Долгое время приходилось скрываться в глубоком погребе вырытом под домом, скитаться по горным трущобам и лесам. Кулаков сам смастерил себе деревянные «протезы» и кое-как передвигался.
Горцы Кавказа, ненавидя советскую власть, много раз спасали жизнь Кулакову, заботливо скрывая его от советских властей.
С приходом немецких войск на Северный Кавказ, Кулаков вышел из подполья и немедленно приступил к организации терских казаков для борьбы против большевиков.
С лета 1942 г., он — Походный атаман терцев.
При создании Главного Управления Казачьих Войск, ген. Краснов, лично знавший Кулакова еще со времени гражданской войны, не замедлил привлечь его в состав Управления. Однако, Кулаков и одного дня не сидел в Управлении, а находился все время на фронте. С лета 1943 г. он постоянно находился с 6-м Терским казачьим полком 1-й Казачьей дивизии. Участвовал во всех боевых операциях полка.
Познакомившись с Кононовым, увидев в нем молодого казачьего вождя с ясным умом и твердой непреклонной волей, зажегшись от него верой в идею Власова Кулаков стал всеми силами помогать Кононову, посвятив всего себя служению Власовской идее.
Кононов и Кулаков, тесно сплоченные одной идеей, задались целью во что бы то ни стало вырвать казаков из рук немцев и присоединить их организационно к Освободительному Движению Народов России.
Однако, вынести казачество из двусмысленного положения, в котором оно оказалась попав в западню бессовестно подстроенную гитлеровцами, было не так просто. На пути к этому было много преград и трудностей, что порою казалось — задуманному не удастся сбыться.
Немецкое ОКВ и министерство Розенберга, создав из казаков крупную военную единицу, крепко держали ее в своих руках, прочно закрыв казакам дороги к объединению с другими народами СССР и, особенно, с великорусским народом.
С целью недопущения объединения казачества и великорусского народа гитлеровцы поставили во главе пресловутого Главного Управления Казачьих Войск барда императорской России ген. П. Н. Краснова, будучи прекрасно осведомленными о том, что Краснову и бывшим советским генералам не легко найти общий язык.
