Шепот скандала - Никола Корник

Алекс также встал. Он не мог поверить, что Джоанна собирается уезжать, когда осталось так много нерешенных вопросов.

— Одну минутку, — обратился он к ней. — Вы не можете так просто уйти. Нам нужно поговорить.

Джоанна быстро взглянула на него.

— В данный момент я не желаю разговаривать с вами, лорд Грант, — сказала она. — Мы только поссоримся. Я согласна, что нам нужно обсудить приготовления, но я предлагаю вам договориться со мной о встрече.

— Вы рассуждаете так, будто готовитесь к приему, а не делаете все возможное, чтобы обеспечить благополучие беззащитного ребенка, — резко ответил Алекс.

Джоанна не обратила внимания на его слова. Она подала руку адвокату.

— Пожалуйста, примите мои извинения, мистер Чёрчвад, по поводу распоряжений моего покойного мужа, — сказала она. — Я вам благодарна за те услуги, которые вы оказываете моей семье, и мне очень жаль, что вы сейчас оказались в таком затруднительном положении.

— Мадам, — Чёрчвад был потрясен, — вы знаете, что, если я могу быть чем-либо полезен вам…

— Несомненно. — Джоанна глубоко вздохнула, и Алекс внезапно понял, чего ей стоило сохранять достоинство. — Будьте уверены, что я обязательно свяжусь с вами, мистер Чёрчвад, и благодарю вас.

Дверь за ней закрылась, в комнате на минуту воцарилась полная тишина. Алекс понял, что Чёрчвад наблюдает за ним с непонятным ему выражением лица.

— Там было что-нибудь еще, мистер Чёрчвад? — вежливо задал вопрос Алекс.

— Нет, милорд. — Чёрчвад закрыл рот, и это было похоже на то, как захлопывается мышеловка.

— Мне кажется, — произнес Алекс, — что вы очень сочувствуете леди Джоанне.

Глаза адвоката сузились, выражая неодобрение. Он снял очки, протер их с большим усердием полой своего сюртука.

— Я непредвзято отношусь ко всем своим клиентам, лорд Грант, — произнес он. — Леди Джоанна всегда была ко мне крайне учтива, и взамен она получает мою полную и безоговорочную преданность.

— Очень похвально, — пробормотал Алекс. — А лорд Дэвид Уэр? Он также пользовался вашей безоговорочной преданностью?

Ответ Чёрчвада прозвучал почти мгновенно.

— Я служил лорду Дэвиду верой и правдой, — сказал он.

— Ответ — достойный адвоката, — усмехнулся Алекс. — Вам не был симпатичен лорд Дэвид?

Чёрчвад наклонил голову:

— Все знают, что лорд Дэвид был героем.

— Но я не об этом спрашивал, — возразил Алекс.

Адвокат не ответил. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, и Алекс слышал голоса клерков, скрип перьев, но в рабочем кабинете мистера Чёрчвада царила напряженная тишина.

— Возможно, — наконец произнес Чёрчвад, — вы должны задать вопрос себе, почему мой ответ так много значит для вас, лорд Грант. — Почему вы спрашиваете? — Он поднял глаза и встретился взглядом с Алексом, бросая тому вызов. — Вы были лучшим другом лорда Дэвида Уэра, — сказал он. — Ваша преданность ему не вызывает у вас никаких сомнений? Рад был видеть вас, лорд Грант. До свидания.

И он открыл дверь, чтобы Алекс мог выйти, оставив вопрос без ответа.

Глава 4

Джоанна положила Макса на сиденье кареты, где он сразу и уснул. Она попросила кучера подождать ее и быстро пошла вдоль тротуара по направлению к гостинице «Линкольн-Инн-Филдс». Ей нужно было побыть на свежем воздухе, чтобы поразмышлять. Она не обращала внимания на толпы людей, которые проходили мимо, для нее они были просто цветным пятном. Шум голосов, крики уличных торговцев, кучеров и слуг были одной сплошной стеной, состоящей из звуков, солнце казалось ей слишком ярким и слепило глаза, ей было душно от запаха навоза, срезанной травы и цветов, их сладкие и горькие ароматы, казалось, душили ее. Джоанна шла не разбирая дороги, пока не нашла незанятую скамейку под большим вязом. Она села и внезапно почувствовала себя старой и смертельно уставшей.

Ее не огорчил тот факт, что Дэвид изменил ей. Эта мысль не пробудила никаких эмоций в ее душе. Это происходило так часто, что она уже давно не доверяла ему. Практически сразу же после замужества она поняла, что он просто не может держать брюки застегнутыми, не пропускает ни одной юбки. Но ей никогда не приходило в голову, что он может иметь ребенка от другой женщины. Когда она услышала от Чёрчвада, что у Дэвида есть дочь, она испытала сильнейший шок и не поверила ему, просто не смогла поверить. Весь ее мир, казалось, перевернулся и потерял все краски, кроме черной, которой не было конца и края. Она казалась себе наивной дурой, потому что считала, что, раз у них с Дэвидом нет детей, никакая другая женщина не сможет родить ему сына или дочь. В то мгновение ее желание и все ее надежды на материнство, которые она вынашивала, скрывая ото всех, рухнули. Она почти задохнулась от гнева и горечи, настолько сильным было ее чувство разочарования.

«Ты — бесплодная фригидная шлюха…»

Она все еще хорошо помнила каждое слово той последней ужасной ссоры, которая произошла у них с Дэвидом и которая закончилась тем, что Дэвид оставил ее лежать, истекая кровью, без сознания на полу. Он был вне себя от ярости, что после пяти лет супружества она не смогла дополнить его славу, родив ему сына и наследника, который бы пошел по стопам отца, путешествуя по миру.

Дэвид отсутствовал дома большую часть их совместной жизни, что, с точки зрения Джоанны, не способствовало деторождению. Он же, казалось, считал, что ему достаточно просто посмотреть на нее, и она тут же должна была принести ему тройню. А так как этого не происходило, его радость от встреч с молодой женой постепенно превращалась в нетерпение, а затем уже и в откровенную враждебность и злобу. Джоанна молча переносила его приступы ярости, обвиняя себя в том, что не способна выполнять супружеские обязанности.

Менструации всегда приходили регулярно, это позволило ей думать, что ее беременность — просто вопрос времени. Но через какое-то время все это превратилось в насмешку. Ее сексуальные отношения с Дэвидом сначала просто разочаровали ее, потом постепенно превратились в принудительную обязанность, а затем в нечто, чего она с ужасом ожидала, поскольку о любви там и речи не шло. Джоанна знала, что многие женщины не получали удовольствия от вынужденной близости и не любили эти чисто физиологические обязанности супружества, но она упрямо надеялась, что получит больше удовольствия, чем предполагало бессмысленное спаривание. Но этого не происходило. Она тешила себя надеждой, что ребенок станет утешением для нее, но, похоже, и этой надежде не суждено было сбыться.

Ее мать в последние несколько лет своей жизни посылала ей снадобья, мази и, конечно, советы, что со стороны жены викария было несколько странно. Она поучала дочь, убеждая ее, что та должна подчиняться мужу в постели, и Джоанна, соответственно, пыталась повиноваться. Но ни советы, ни лекарства не помогли произвести на свет наследника. А затем Дэвид, подогреваемый яростью и крушением своих планов, подошел к ее кровати однажды ночью и овладел ею, совершенно не считаясь с ее чувствами, а после набросился на нее, избил, и в конце концов ее чувство вины переросло в чувство ненависти к мужу.