Вспять: Хроника перевернувшегося времени - Алексей Слаповский

— В чем дело, Юрик? — спросила Анастасия.

— Нет никого, — указал Юрик на очевидное.

— А почему?

— А потому, что в прошлую среду у нас была неприятность: чего-то не дожарили или просто продукты тухлые попались, три человека слегка отравились. Скандальчик был, хотя мы им всё компенсировали потом. Но все равно — боятся. Потому что опять среда. Могли бы сообразить, что у нас сегодня вообще ничего не готовят на всякий случай.

— А выпить-то можно? Не отравимся? — спросил Илья.

— Ни в коем случае. С выпивкой мне теперь хорошо — ничего не надо заказывать с базы. Что было во вторник, то и будет. Правда, выручка тоже исчезает.

— Но удовольствие остается, — философски высказался Илья.

Правда, он не думал, что выражается философски, просто сказал. Однако Анастасия посмотрела на него так, будто с этими словами ей открылось что-то мудрое и глубокое. Правда, она пока не сообразила, что именно.

Юрик позвал официантку, не дождался, сам принес два коктейля, оформленные, как всегда, долькой лимона на краю стакана и зонтиком, который страшно раздражал всех посетителей «Аромата».

— И зачем ты его втыкаешь? — укоряли Юрика. — Его даже съесть нельзя, он бумажный, посмотреть и выкинуть. Мешает, в рот лезет.

— Если через соломинку пить, — объяснял Юрик, — как цивилизованные люди пьют, то не помешает.

— И с соломинкой мешает! — возражали посетители, вынимая и бросая на стол раздражающий зонтик.

Юрик, по правде сказать, и сам не знал, зачем это странное украшение, но на курсах барменов его именно так учили делать некоторые коктейли, значит — так надо.

Выкинув свои зонтики, Анастасия и Илья улыбнулись друг другу.

— Я как-то неожиданно рада тебя видеть, — призналась Анастасия. И тут же торопливо поправилась: — Только не подумай лишнего.

— А я и не думаю. Я тоже рад тебя видеть, и мне больше ничего не надо.

— Прямо-таки ничего?

— Ну… Чего я хочу, оно ведь и само наступит, — осмелился напомнить Илья.

— Ты думаешь? Думаешь, так все и пойдет назад?

— Честно говоря, я бы хотел. А ты?

— Слишком страшно. Если всё вообще иметь в виду.

— Нет, — успокоил Илья. — Я все-таки считаю, что это только до определенного времени. А потом опять все повернется.

— Значит, я опять выйду замуж, — рассмеялась Анастасия, и этот смех Илью очень ободрил: он начал догадываться, что у Анастасии могли поменяться планы насчет вернувшегося будущего.

И он взял ее за руку.

Анастасия не убрала руку: ей было приятно. В мире, где стало все непонятно, все пошло вкривь и вкось, где чувствуешь себя растерянной, не знающей, что делать дальше, это прикосновение было ясным и однозначным.

Илья вслух сказал почти то, о чем она думала:

— Что там будет завтра, что будет вчера, неизвестно, но сейчас я счастлив. Понимаешь?

— Да.

— Может, не надо дожидаться, когда все вернется в то время, когда мы были вместе? Если мы знаем, что это было, можно и ускорить.

— Зачем? — спросила Анастасия и убрала руку.

«Поспешил, дурак! — обругал себя мысленно Илья. — Так все хорошо шло, куда я гоню? Я же действительно был уже счастлив, ну и наслаждался бы моментом!»

Однако в любом случае наслаждаться моментом ему не пришлось бы: в кафе появился Анатолий.

После отъезда Анастасии он остался прохлаждаться в гостинице, чтобы спокойно ждать следующей полуночи: в ночь со вторника на среду, то есть теперь со среды на вторник, когда они с Анастасией тоже были вместе. Значит, опять будут.

Но в нем нарастала какая-то смутная тревога. Ночь-то будет, но не уедет ли она опять? И что она сейчас делает в Рупьевске?

И Анатолий вдруг мигом собрался, полетел в Рупьевск и безошибочным чутьем ревнивца отыскал Анастасию в «Аромате», при этом даже предварительно не звонил ей, как-то сам догадался.

Он подошел, подсел и сказал довольно ехидно:

— Здрасьте!

— Привет, — холодно ответила Анастасия, как бы не замечая ехидства. Ее возмутило такое шпионское появление Анатолия.

А Илья промолчал. Он вспомнил, как все начиналось у Анастасии и Анатолия: тоже вот так вот подсел, завел разговор — уверенный в себе, сильный (тренируется), обаятельный. Илья тогда, чтобы не показать себя провинциалом, был деликатен, вежлив — вот и доделикатничался.

— Сидим? — спросил Анатолий.

— А мы тебе что, отчитываться должны? — с открытой неприязнью спросил Илья.

— Вообще-то кто-то тут кому-то жена. Если не сегодня, то в перспективе.

— Твоя перспектива тю-тю! — присвистнул Илья и щелкнул пальцами.

— Юноша, ты не нарывайся, — предупредил Анатолий. — Могу и наказать.

— Ой, блин, натурально герой сериалов, я прямо весь обделался! — ответил Илья такими тоном и такими словами, какими никогда раньше не говорил.

— Даже так? — удивился Анатолий. — Молодец, мужик, дай пожму руку.

Илья снисходительно сунул ему руку, Анатолий сжал ее — сильно, до боли. Казалось, сейчас хрустнут костяшки, суставы зайдут друг за друга.

Неизвестно, что сделал бы Илья раньше, в той жизни, которая теперь не повторится — или повторится, но уже не так. А в этой он стал другим человеком. То есть на самом деле просто изменились обстоятельства, но Илья сейчас об этом не думал, он смотрел на стеклянный кувшин с бумажными цветами — такие кувшины стояли на каждом столике, это был фирменный стиль. Чтобы оправдать название кафе, официантки каждое утро сбрызгивали цветы пахучей туалетной водой (которая, правда, не всем нравилась, поэтому сразу же после сбрызгивания кафе проветривали). Кувшин имел довольно узкое горло, будто специально приспособленное для обхвата ладонью. А надо заметить, что Илья был левшой. Он подавал всегда правую руку для пожатия — люди так привыкли и не будешь же каждому объяснять, что ты левша. Следовательно, сильная и ударная левая рука у него была сейчас свободна. Илья, морщась и еле сдерживаясь, чтобы не закричать, схватил кувшин с силой, утроенной болью, и ударил Анатолия по голове.

Тот упал.

Кувшин оказался неожиданно тяжелым, он даже не разбился о голову Анатолия. Зато сама голова оказалась разбита. Она лежала (вместе с Анатолием, конечно) на каменном плиточном полу, и из-под нее выползала бурая густая кровь.

— Ты что наделал?! — закричала Анастасия.

Закричала — но ведь не бросилась к нему, неожиданно подумал Илья, хотя эти мысли совсем не подходили к моменту.

А Юрик уже набрал по телефону «02».

— Слушаем! — сказали ему.

— Кафе «Аромат», несчастный случай, человеку голову разбили.

— Так разбили или несчастный случай?

— А вот приезжайте и разберитесь, я вам что, эксперт?

После этого он позвонил в скорую помощь.

— Возьмите салфетки, прижмите, а то вся кровь вытечет, — посоветовал Юрик Анастасии и Илье, которые так и сидели, глядя на упавшего Анатолия, не шевелясь.

Илья опомнился, приподнял голову Анатолия, прижал салфетки, чувствуя, как руку обливает горячим. Он ждал, когда Анатолий откроет глаза, чтобы извиниться перед ним. Но тот глаз не открывал.

Врачи и полицейские прибыли почти одновременно.

— Что там? — спросил лейтенант Сурьев нагнувшегося над Анатолием врача.

— Да уж, — сказал молодой врач Костя Мачурин — кстати, приятель и школьный друг Ильи.

— Что «да уж»?

— Что пеньком об сову, что совой об пенек, все равно сове не жить, — народно выразился Костя.

— Ты пьяный, что ли? — приблизился Сурьев.

— В некоторой степени слегка нетрезв, но не пьян, — ответил Костя.

Он действительно в последнее время жил на умеренном допинге, потому что на трезвую голову воспринимать происходящее было невозможно: он уже который день выезжал с помощницей Варей на вызовы — сердечные приступы, переломы, ушибы, инсульты, комы, припадки, прободные язвы и т. п., принимал меры, доставлял страдающих в больницу, а они на другой день оказывались вполне здоровы. Ну, или не вполне, но в состоянии относительно самих себя удовлетворительном.

— Чего мы их в больницу таскаем, зачем реанимируем? — спрашивала уставшая Варя. — Сами завтра оклемаются.

— Завтра — если это будет вчера, — напоминал Костя. — А если оно будет именно завтра? Нет, я себя убийцей чувствовать не хочу!

И продолжал упорно делать свое, как он постоянно приговаривал, бесполезно-бессмысленное, но благородное дело.

— Я имею в виду, — объяснил Костя Сурьеву, — что даже если нанесен был удар, то он скончался не от него, а от того, что стукнулся об пол. Голова, надо сказать, у человека довольно тяжелая. — Костя уважительно покачал в руках действительно довольно большую и тяжелую на вид голову Анатолия.

— А что, разве головы на вес разные бывают? — с любопытством спросил лейтенант.

— Конечно. А ты не знал?

— Нет. Я понимаю — руки у людей разные, ноги, туловище, а головы, я как-то думал, более или менее одинаковые.