Христианские древности: Введение в сравнительное изучение - Леонид Беляев

В 1920 г. успешными исследованиями открытых еще Бозио катакомб св. Памфила начал работы молодой знаток христианского Рима Энрико Йоси, в будущем Инспектор катакомб и ректор Папского института христианской археологии. В 1926 г. на Виа Тибуртина он обнаружил захоронение с посвятительной надписью: «Благословеннейшему мученику Новациану сделал эту гробницу диакон Гауденций», атрибутированное знаменитому епископу, имевшему многочисленных последователей.

Гробница датировалась 270–300 гг., но была мала и могла вместить лишь частицы мощей.34 Э. Йоси принадлежит и честь открытия древнейшего пока из подписанных катакомбных погребений, Кальпурнии Дионисии, прожившей недолго, с 23 мая 263 по 13 августа 266 г.35 Богатый «урожай» надписей с датами от 273 до 475 г. последовал при работах, проведенных после обвала в катакомбах Претекстата. Среди погребенных здесь были клирики и фоссоры (копатели могил), аристократы и вольноотпущенник Квинтус Лактеариус, а среди фрагментов саркофагов встречались несомненно языческие.

Долго думали, что фигуративное искусство катакомб вышло из более древних росписей, а именно иудейских, благодаря участию одних и тех же художников в украшении всех катакомб II — нач. III вв. (в это время общественное сознание Рима воспринимало их как членов одной религиозной традиции). Однако после открытия катакомб в саду виллы Торлония (III в.) стало ясно, что еврейские и христианские катакомбы Рима возникли примерно одновременно, в конце II — нач. III вв.; что их художественное развитие шло параллельно и ни иконография, ни тексты не заставляют думать, что одна из традиций породила другую.36

Итоги исследования катакомб в первой половине XX в. были подведены во многих публикациях, из которых следует назвать работу А.-М. Шнайдера (Германия), прекрасно систематизировавшего исследования (особенно 30-40-х гг.) и достойно продолжавшего линию Штай-гера, а также главу учебника Тестини (Schneider, 1951; Testini, 1958; Кауфман, 1964). Информационная база продолжала быстро расширяться и в послевоенные годы. Среди самых ярких открытий — «картинная галерея» в маленьких катакомбах IV в. на Виа Латина (1955 г.). Кладбище принадлежало состоятельным семьям, родовые кубикулы которых украшали фрески; среди 113 «картин» ветхозаветные сюжеты составляли более трети, новозаветных было меньшинство (13).37

Исследования катакомб и открытия в них не прекратились и сегодня; то и дело следуют сообщения о неожиданных находках (Ferrua, 1991). Однако уже к середине XX в. наука получила столь полные и надежные ответы на многие старые вопросы, что новые факты пока не способны поколебать сам фундамент истории ранних христианских кладбищ. В некоторых катакомбах раскрыты их древнейшие ядра. Уточнение датировок существенно удревнило возраст катакомб — но оно же положило ему хронологический предел. Штайгер оказался прав — до конца Ив. катакомб не было. Раньше христиан погребали на общих языческих кладбищах, не отражая наглядно их вероисповедания, что подтверждает неоспоримый пример кладбища в Остии (Isola Sacra).

Даты возникновения многих знаменитых катакомб проверены благодаря погребениям пап: внезапный обвал при работах на Виа Аурелиа открыл могилу папы Калликста I (217–222) — следовательно, кладбище Уже существовало к 222 г. Столь же ранними мог быть и ряд Других катакомб: Сан Каллисто (знаменитое «кладбище пап», управление которым папа Зефирин уже ок. 210 г. доверил дьякону Калликсту); Люцина (к моменту погребения папы Корнелия уже существовали); Новациана (древнейшие надписи — 266 и 270 гг.). Считается надежно установленным, что окончательно подземные кладбища оформились только в первой половине III в., долго оставаясь очень бедными в архитектурном смысле. Даже самые известные из пап III в., несмотря на массы посещавших их захоронения пилигримов, погребены в простых локулах, украшенных только плитой с орнаментом по контуру. Лишь начиная с папы Дамаса (366–384), который переоформил старые гробницы, они стали более представительными (см. выше).

Два вопроса, однако, остались: почему христиане начали около 200 г. строить катакомбные кладбища? Связано ли это с началом строительства еврейских катакомб в Риме примерно в то же время и если да, то каким образом? Одними археологическими методами здесь не обойтись Возможно, что ответ на первый вопрос скрыт в проблеме церковного владения землей. Она стала появляться у общин как раз на рубеже II-III вв.38

Хотя в первой трети XX в. совершился огромный сдвиг в методах исследований катакомб, и сведения о раннем христианстве в Риме получили наконец объективное научное освещение, остро необходимо было открыть иные в функциональном и типологическом отношении объекты, по крайней мере, наземные некрополи и храмы, причем расположенные где-нибудь вне Италии. Образец первого дала Салона, второго — Дура-Европос.

Памятники Салоны

Выше говорилось об усилиях, приложенных де Росси для развития исследований Салоны. Он еще в 1864 г. предугадал, что это большое городище, оставшееся от когда-то цветущей столицы провинции Далмация на побережье Адриатики, недалеко от Сплита — неординарный объект. Действительно, Салона стала центральным памятником раннехристианской археологии на Балканах. Ее памятники восходят к «доконстантиновскому» периоду, рисуя верования и обряды ранней городской общины всесторонне (включая культ мучеников, обычаи погребения и поминовения). (Dyggve, 1951; Dyggve, 1928-33; Gerber, Dyggve, Egger, 1917–1939; а также: Диль, 1915; Фома, 1977).

Честь начала широких исследований и введения материалов в научный оборот принадлежит хорватскому ученому Франческо Буличу (1846–1934), энтузиасту, начавшему работы в 1885 г. и к концу столетия создавшему специальный археологический музей. В 1899 г. раскопки охватили два загородных церковных комплекса, Марусинак и Манасты-рину (открытых еще в 1890 г.) с многочисленными остатками храмов и некрополей, надписями и саркофагами.

Марусинак сформировался, вероятно, вокруг могилы св. Анастасия из Аквилеи (t 304) и его двухуровнего мартирия. Манастырина, самое большое из трех кладбищ Салоны, имела центром могилу мученика на месте прежней виллы, которую сменила церковь, а позже большая трехнефная базилика. Вероятно, здесь был погребен Домний, первый епископ (284–394), казненный, согласно церковной традиции, вместе с Анастасием при Диоклетиане; он происходил из семьи христиан, бежавших из Сирии и создавших в городе первую христианскую общину. Оба кладбища в IV–VI вв. были центрами паломничеств. Третий христианский центр Салоны — внутри города, в его северной части. Это епископальный кафедральный комплекс: две стоящие рядом церкви с общим нартексом (одна для собраний верующих и совершения литургии, другая— погребальная); большой баптистерий с водонапорной башней; жилые комнаты и резервуары (принадлежавшие епископу) для оливкового масла и вина, которые тут же и производили.39 Работы Булича показали, что христианство пришло на Запад и частью могло быть занесено купцами из восточных земель.

В 1920–1923 гг. Булича сменили ученые из Дании. Они открыли базилику «Пяти мучеников» и оратории VI в., поставленные на месте языческих святилищ среди руин амфитеатра, в память о погибших там мучениках (их перекрыли в начале VII в. последние укрепления города). Это третье большое кладбище Салоны. Всего в городе изучено 10 раннехристианских базилик. Работы здесь сформировали такого замечательного исследователя, как Эйнар Диггве, снабдив его материалами для Целого ряда гипотез, касавшихся происхождения христианских кладбищ, роли культа мучеников в формировании церковного здания, ранних форм базилик и др.

Особое значение имело восстановление картины погребальной практики в доконстантиновскую эпоху, до того известной только по катакомбам. На трех обширных кладбищах к северу от города было погребено множество мучеников, погибших в основном в эпоху Диоклетиана Их могилы сначала не особенно выделялись среди прочих, однако почитались единоверцами, которые стремились быть похороненными рядом Над ними построили небольшие сооружения для поминальных служб и трапез агап, которые традиционно требовали триклиния, центром которого служила надгробная плита (или крышка саркофага) мученика (усопшего). Иногда над ней ставили алтарный столик с дополнительной столешницей-мензой, но и сами плиты всегда имели приспособления для ритуальной трапезы (то есть углубления, в которые ставили специальные чаши, кубки и блюда с округлым дном). Кроме того, по крайней мере одно из углублений обычно имело сквозное отверстие, что позволяло делиться трапезой с покойным и, совершая возлияние елея и вина, обеспечить его участие в поминальном пире общины.40 Обряд поминовения на трапезе, по-видимому, включал освящение (омовение) мензы, пение, ритуальные танцы, моления и собственно трапезу, для которой в теселлы помещали хлеб и рыбу, чаши наполняли вином.