Игра Лазаря - Максим Марух

Она осеклась, сообразив, что ляпнула лишнего.

Джуда оттёр её от Лазаря плечом.

– Успокойся, – с чувством лёгкого дежавю Лазарь вернул ему флягу. – Каким, по-твоему, надо быть идиотом, чтобы сначала спасать ваши неблагодарные шкуры, а потом возвращаться с заразой?

Лицо Яники потемнело:

– Про медпомощь – беру свои слова обратно.

– Переживу, – отмахнулся Лазарь. Бинтовая повязка на голове куда-то делась – должно быть, слетела, пока его швыряло по дороге. – Лавры Флоренс Найтингейл тебе всё равно не светят.

7

В панорамных окнах «Гризли» начисто выбили стёкла. Полосатый пятачок парковки перед фасадом отгородили баррикадой легковых автомобилей, позаимствованных, видимо, у той же самой парковки. Просветы на стыках капотов и багажников до самых крыш завалили полипропиленовыми мешками, набитыми чем-то сыпучим. В кладке оставили узкие амбразуры, через которые, судя по всему, предполагалось вести огонь из заявленного диктором оружия. Сквозь стёкла автомобилей можно было различить фигуры людей, снующих туда-сюда в крепостном дворике перед тёмным зевом супермаркета. Активнее всего мельтешили за белым седаном «Ниссан», во весь бок у которого красной краской было нарисовано слово «ВЫХОД».

– Вон там у них, похоже, КПП, – вполголоса сказал Лазарь, выглядывая из-за обгоревшего остова пассажирской «Газели».

– Ну, так пошли! – прошептал Джуда.

– Не спеши. Смотри, кто идёт.

На дороге появилось четыре человека. Крепкий мужчина в потемневшей от крови гавайке вёл за собой вереницу из трёх мальчишек, самому старшему из которых было не больше двенадцати. Пригибаясь к земле, компания перебежками продвигалась к заградительному барьеру «Гризли».

Джуда дёрнулся вперёд:

– Пойдём с ними...

– Нет, – остановил его Лазарь. – Сначала посмотрим.

Компания добралась до машины с надписью «ВЫХОД», и мужчина нетерпеливо забарабанил кулаком в боковое стекло. Минуту ничего не происходило. Потом водительская дверца открылась, и из «Ниссана» вынырнуло наружу трое охранников, вооружённых охотничьими ружьями и карабинами.

Один из охранников наставил сдвоенный ствол на мужчину.

– Руки вверх, – приказал он, взводя оба бойка. – И отошёл на три шага.

– Папа? – сказал один из мальчиков, когда отец отпихнул его от себя и попятился. – Папа!

– Серж, осмотри детей, – приказал второй охранник.

Пока первый держал на мушке отца, второй сканировал дулом пространство перед супермаркетом.

– Они целы и невредимы, – сказал мужчина в окровавленной гавайке. – Только я…

Третий охранник закинул карабин на плечо и принялся задирать мальчишкам майки и спускать до колен шорты.

– Нормально, – сказал он.

– Возьмите только детей, – взмолился отец, отступая ещё дальше. – Себя не прошу.

Старший из мальчишек сообразил всё первым. Попытался сделать несколько робких шагов навстречу к отцу, но один из охранников грубо дёрнул его за шиворот обратно. Мальчишка расплакался. Младшие браться не до конца понимали, что заставило брата удариться в слёзы, но всё-таки уловили общее настроение и сразу подхватили. Через секунду три тонких голоска слились в пронзительное бесконечное «Папа! Папа!», перемежающееся плачем.

Мужчина в окровавленной гавайке отступал спиной, пока не исчез из виду. Детей спешно запихнули в машину, и улицу снова окутала тишина, как будто ничего и не происходило. С той стороны забора нашли очень быстрый способ заткнуть детям рот.

Лазарь не сразу заметил, что Яника плачет.

– Пацаны буду жить, – обратился он к ней, а сам подумал: «вряд ли долго, и вряд ли счастливо, но этого никто никогда не узнает, поэтому все сомнения лучше оставить самим мальчишкам». – Долго и счастливо. Слышишь?

Её всхлипывания почему-то жутко раздражали.

Джуда напряжённо молчал. То ли был сражён неприятной сценой у входа в «Гризли», то ли просто не знал, что сказать. А Яника всё плакала и плакала. И не могла успокоиться. 

Когда слушать её дальше стало невыносимо, Лазаря вдруг осенило.

– Девять из десяти... – выдохнул он, чувствуя, как пот под майкой становится очень холодным.

– А по мне, так на семёрочку, – не понял Джуда.

Наверное, Лазарь слишком выразительно посмотрел на него, потому что лицо белобрысого посерело:

– Я чего-то не догоняю?

– Мы никуда не идём, – отрывисто сказал Лазарь. – Надо возвращаться.

– Это шутка, да?

– Шуткой было бы назвать тебя зоофилом. А мы уходим.

Какое-то время Джуда соображал, что бы это могло значить. Не придумав ничего вразумительного, он напустился на Лазаря всеми перунами:

– Да ты что, бредишь? Плевать я хотел на пацанов этих! На батяню их, на мамашу, и на всю эту канитель! Мы сюда зачем пёрлись?! Чтобы развернуться у самого входа, потому что у тебя вдруг случился приступ моральности?

– Нет, – покачал головой Лазарь и посмотрел на Янику, – мы развернёмся, потому что твою подругу туда не пустят. Её покусали.

8

Они разместились на втором этаже одной из высоток, за два номера до той, что с «Гризли». Двухкомнатная квартира со зловонной кухней была хуже не придумаешь, но зато на входе стояла хорошая, прочная железная дверь.

– Я не могу в это поверить! – повторил Джуда в десятый раз. – Я просто не могу в это поверить!

Полчаса назад Яника задрала рукав кофты и показала небольшую ранку от укуса, забинтованную чуть выше локтя, а также несколько отметин от когтей поменьше – всё, что успел сделать с ней прокажённый до того, как в схватку с ним вступил её отец.

– Как ты могла?! Скрыть от меня такое?!

А ведь он сейчас, наверное, даже рад, что скрыла, желчно подумал Лазарь, вспоминая пошлые подмигивания Джуды. А если зараза передаётся через слюну, жалеет ещё и о поцелуях.

Яника больше не плакала. Просто стояла у подоконника, прижавшись плечом к стене, и разглядывала в окно разорённый палисадник. Лазарь подумал, что сейчас она легко могла бы выбить головой стекло и выпрыгнуть наружу, будь они этажом повыше.

– Почему ты до сих пор не перевоплотилась?

Яника покачала головой: не знаю.

Лазарю не требовался ответ на этот вопрос. Хозяин инсона редко подчиняется установленным им же правилам – это и отличает его от остальных. Чаще всего в этой уникальности скрыт ключ к победе в Игре.

– Ты знаешь, кто он такой? – спросил её Лазарь из дальнего угла комнаты.

Удивительно, но Джуда каким-то образом оказался рядом с ним. А ведь ещё утром невозможно было представить, что уже к обеду, будучи втроём в одной комнате, он станет держаться ближе к нему, нежели к ней.