Игра Лазаря - Максим Марух

– Ах, Лазарь! – воскликнула она и кинулась ему на грудь.

Лазарь на себе почувствовал, насколько сильно сдала девчонка, когда её тонкие, как стебли, руки обвились вокруг его шеи.

2

В кухне нашлась вода, и даже заварной чайник был наполовину полон. Впрочем, размышлял Лазарь, разливая по кружкам холодный зелёный чай, для Яники он сейчас наполовину пуст.

– Попей, ты плохо выглядишь, – он подтолкнул к ней чашку. – Не самый сладкий комплимент, но правда.

Она молча отодвинула от себя чашку, и Лазарю пришло в голову, что кульминация Игры уже не за горами. Сейчас Ведущий как никогда близок к цели. Цели, к которой ведёт множество указателей, но у которой всегда одна дорога. И совершено неважно, что Яника при этом сделает: решит выпрыгнуть из окна или выбросит оттуда кого-то другого. Семь бед – один ответ.

Надо было срочно занять её мозг чем-то ещё, кроме переваривания собственного горя.

– Представляю, как тебе паршиво, – Лазарь отпил немного чая. – Как будто шёл-шёл по улице и вдруг вступил в хорошую кучу дерьма.

– Это не одно и то же, – не поднимая глаз, возразила Яника.

– Только в буквальном смысле. Когда вступаешь в дерьмо на пути к ларьку с хот-догами, ты не вдаёшься в причину проблемы и не думаешь о последствиях. Не делаешь выводов, прогнозов, не сожалеешь и не раскаиваешься. Ты просто ругнёшься матом, как распоследний сапожник, и приступишь сразу к главному – соскабливать дерьмо с подмётки.

Яника не поднимала глаз, и Лазарю на миг показалось, что даже не слушала, но он продолжил:

– Когда дерьмо случается в жизни, ты задаёшься множеством вопросов, которых никогда не задал бы себе, вступив в дерьмо на улице. И только потом начинаешь действовать. Знаешь в чём разница между дерьмом в жизни, и той кучей, которая дымится на дорожке?

Яника сняла пальцами прилипшие к щекам мокрые пряди и наконец-то удостоила Лазаря взглядом:

– В чём?

– Когда ты вступаешь в дерьмо на улице, ты точно знаешь: это дерьмо чьё угодно, но только не твоё собственное. Эта уверенность снимает все вопросы, рождённые в мучительном самокопании, терзаниях совести, и прочем.

Лазарь придвинул чашку обратно к Янике:

– Дерьмо на дороге жизни всегда может оказаться твоим собственным. А это меняет всё. Но на самом деле – ничего.

Немного подумав, Яника просунула пальцы в керамическую петельку на кружке.

– Обычно, я не матерюсь, как сапожник, – она оторвала чашку от клеёнчатой скатерти, иссечённой ножевыми порезами.

– Это фигура речи. Понятия не имею, как матерятся сапожницы.

– И хот-доги не ем, – она поднесла кружку к губам, отпила, поморщилась: – А ещё терпеть не могу старый зелёный чай.

3

– Ты либо звонишь мне из инсона, либо бросил их средь бела дня, – послышался из мобильника голос Сенсора.

– Бросил средь бела дня, – ответил Лазарь.

– Слив?

– Пока нет. Но будет, если в самое ближайшее время мне на голову не упадёт яблоко. Оставил её одну в квартире, а сам пошёл по другим этажам искать что-нибудь съестное. За мной она не пойдёт, потому что еле шевелится, так что я решил вернуться и поиграть тут немного в Коломбо. Раз уж у вас не получается.

– Погоди-погоди… одну?

– Этой ночью нас бросил Джуда – тот белобрысый на папиной тачке. Думаю, очень скоро наш рыжий лемминг геройски покончит с собой.

– Классика, – деловито заметил Сенсор, проигнорировав подколку про тачку – сам он унаследовал свою «шестёрку» от отца, когда тот пересел на иномарку.

– Чем больше в мире самоубийц, тем их меньше.

– Похоже, у Ведущего скоро появится тёпленький свежеиспечённый неофит?

– Либо так, либо холодненький труп. В любом из этих агрегатных состояний она нас не устраивает.

Из телефона послышалось шебуршение, а следом сигнал клаксона, заглушённый витиеватыми ругательствами Сенса, адресованными кому-то, несомненно, их заслуживающему.

– Разворачивай машину и мчи сюда, – распорядился Лазарь. – Следить за девчонкой больше не имеет смысла. Почему Дарения не с тобой?

– Со мной, – замялся Сенсор, – почему не со мной?

– Это я тебя спрашиваю – почему? Так материться при ней ты бы не стал.

Сенсор едва слышно чертыхнулся в сторону.

– Она решила вернуться, и я её высадил. Сказала, хочет с тобой посидеть. Это же ты у нас любитель на «Хаммерах» покататься.

– Ясно. Сестёр милосердия в последнее время мне хватает. Ладно, общий сбор у нас через полчаса. Отбой.

4

Дара задерживалась. Сенсор, Айма и Марсен собрались на диване в гостиной. Мальчишка с самого утра мучился похмельем и пропустил школьные занятия. Никто не мешал ему прогуливать и не отчитывал за вчерашнее, с самого утра ему и слова поперёк не сказали, не считая бесконечных «пьянчужка», с которых начиналось отныне любое обращение в его сторону. Поначалу парень выглядел озадаченным, но потом привык к новому прозвищу и перестал обращать внимание. Всяко лучше, чем порка.

Все трое молча наблюдали, как Лазарь расхаживает взад-вперёд по комнате, по-профессорски сложив руки за спину. Минуту назад он окончил подробный пересказ всего, что произошло в инсоне в минувшие три дня. На заляпанном деревянном мольберте позади него был установлен лист формата А3.

– Собрался рисовать коллективный потрёт? – подшутил Сенс.

– Овощной натюрморт, – откликнулся Лазарь. – Ты – баклажан.

Марс захрюкал от смеха.

Лазарь остановился и вопросительно посмотрел на Айму, точно впервые её заметил:

– Кстати, а что в натюрморте забыла смертоносная Куноити? Чтобы набиться ко мне в клан, всё равно придётся сдавать экзамен на столе... или на полу?

– Это общая гостиная, – напомнила Айма. – Так что, пока ты её не приватизировал, могу находиться здесь когда и сколько пожелаю. А если в довесок дают бесплатную клоунаду, то почему не посмотреть?

– Уделала, – согласился Лазарь.

На лице Аймы расплылась самодовольная улыбка. Лазарь знал, как усладить её эго, и умело этим пользовался, когда возникала необходимость.

– Схема! – торжественно объявил он. – Известные и неизвестные. Итак, что нам неизвестно?

Он поднял с подставки маркер и вертикальной линией разделил лист надвое. Левая половина получила название «неизвестные», правая «известные».

– Таблетки, – сказал с дивана Сенсор.

– Таблетки – это такой лекарственный порошок, спрессованный в шайбочки. Назовём проблему как-нибудь ёмче.

В левой половине листа появилось слово «проблема».

– Дальше?

Марс первым уловил смысл:

– Причина!