Прости меня, Кэрол! - Фрида Митчелл

Она отступила на шаг, мысленно обозвав себя всеми обидными прозвищами из детства. И как ей только могло прийти в голову, что она способна справиться с проблемой по имени Рой Стюарт? Да она влюблена в него по уши, она любила его всегда и будет любить до самой смерти!

— Мне надо переодеться, но я быстро.

— Отлично. Я подожду здесь.

Он прошел на балкон, а Кэрол стремительно умчалась переодеваться. Для сегодняшнего вечера она выбрала легкие кремовые брючки и светло-голубую шелковую блузку. Волосы, целый день стянутые в хвост, устали, и она решила их распустить.

Уже через пять минут она спускалась по ступеням, и Рой обернулся на звук ее шагов.

— Ты выглядишь опять на шестнадцать лет.

Такого выражения лица она у него еще не видела. Кроме того, он впервые вспоминал те годы таким тоном, без издевки и презрения, которыми так ранил ее прежде. Что случилось, ведь он ясно дал понять, что считает тот случай проявлением кокетства малолетней дурочки, простым проявлением инстинктов. Кэрол через силу улыбнулась.

— С той поры много воды утекло.

— Это точно.

На мгновение его глаза стали ясными и чистыми, словно бриллианты, в них отразилось нечто, совсем неведомое Кэрол, и она с новой силой вспомнила того загадочного красавца-студента из взрослой компании ее старшей сестры, который разбил ее сердце много лет назад.

Секунду спустя Рой уже шел к двери, улыбаясь своим мыслям.

Они болтали ни о чем по дороге к машине, но внутри у Кэрол все дрожало. О чем он вспомнил? Что так странно изменило его взгляд? Только теперь она поняла, что Рой Стюарт очень изменился, и только теперь стало ясно, что она понятия не имеет о теперешнем Рое Стюарте.

Они въехали в тяжелые кованые ворота. Вокруг дома Роя стояла высокая каменная ограда. По дубовой аллее они подъехали прямо к дому — прелестному строению времен королевы Виктории.

— Как красиво, Рой! Потрясающе!

Они почти не разговаривали по дороге, но теперь Кэрол не могла сдержать своего восхищения и изумления. Здесь было не просто красиво. Это был настоящий маленький рай. Рой улыбнулся ее восхищению.

— Я купил его несколько лет назад у одного из своих знакомых. Парень эмигрировал в Канаду, а до этого дом принадлежал их семье с 1870 года. Я с первого же мгновения знал, что этот дом будет моим, почувствовал это. Он такой основательный, надежный. Жизнь в нем может стать настоящим счастьем, ты скоро убедишься в этом.

Кэрол смотрела на него с таким изумлением, что Рой не удержался от усмешки:

— Удивлена, что у меня есть душа, а, Кэрол?

— Да нет, вовсе нет, не говори глупости, — легко солгала Кэрол.

Он выключил зажигание и произнес ровным, почти безразличным голосом:

— Я по всем меркам занимаю высокое положение. Моя мать была англичанка, отец — американец, и оба были богаты. Ферма моих деда и бабушки с материнской стороны в Сассексе была чистым раем для двух мальчишек. Мы были счастливы — по крайней мере, до развода родителей.

— Рой, мне жаль…

— Все дело в том, что моя мать была чертовски легкомысленна. Она меняла любовников, как перчатки, а отец — он был старше ее на двадцать лет, — он продолжал любить ее и прощать. Вернее, закрывать глаза на очевидное. К несчастью, мать делала это невозможным настолько часто, что нас с братом то и дело отправляли куда-нибудь. Так случалось каждый раз, когда родители начинали выяснять отношения, так что мы с Клиффом довольно быстро приучились не заводить крепкой дружбы ни с кем из одноклассников в школах, которые мы то и дело меняли, и не приживаться в домах, которые покупали родители.

— Ты… вы жили в Америке?

— Где мы только не жили! Судостроительный концерн моего отца, который он унаследовал от деда, позволял нам жить в любом уголке земного шара. Мы с Клиффом ненавидели эти бесконечные перемещения. Единственное место, где мы были по-настоящему счастливы, это ферма в Сассексе. Я потому и поступил в университет в Англии, чтобы быть поближе к бабушке с дедушкой.

Кэрол попыталась вернуть его к более веселым воспоминаниям.

— И там была старая пивоварня?

— Что? Ах, да, пивоварня… Да, была. На ней мы выкурили свою первую сигарету, а наблюдали за этим только мыши, которых там водилось в изобилии.

Кэрол раздирали противоречивые чувства. С одной стороны она была тронута и польщена, что он допустил ее в свое прошлое, но, с другой стороны, это никак не поможет ей, когда их отношениям придет конец, а он обязательно придет, уж в этом-то она не сомневалась.

Внутри дом был огромен, она даже не ожидала, что до такой степени, хотя Рой говорил о восьми спальнях и гостиных. Кэрол едва успела разглядеть роскошный ковер и старинные картины на стенах, так как Рой торопливо провел ее через холл и уже знакомил с экономкой, миссис Джонс. Она оказалась очень приятной, высокой и худощавой женщиной средних лет, дружелюбной и приветливой. В речи ее был заметен певучий ирландский акцент. Она вместе со своим мужем-инвалидом жила в небольшом флигеле за домом. Кэрол экономка понравилась с первого взгляда.

— Пойдем, покажу тебе дом, а потом выпьем чего-нибудь перед обедом.

Рой произнес это так обыденно, словно он каждый день приводит сюда женщин и всем показывает дом и предлагает выпить. Впрочем, вполне возможно, что так оно и есть.

Рой провел ее по второму этажу, показывая спальни для гостей, все отделанные в разной цветовой гамме. В конце коридора находилась спальня самого Роя. Черный и серебряный цвета, громадная кровать, на которой могли бы поместиться четыре человека, наборный паркет, резная мебель — все очень в его духе, и Кэрол испытала некоторый трепет, оглядывая эту комнату. Абсолютно мужская комната, принадлежащая одновременно спартанцу и гедонисту, пропитанная мрачной чувственностью и мужественной силой.

Сколько женщин лежали на этих шелковых простынях, задыхаясь от страсти и вожделения, сколько мартовских кошек впивалось в эти бронзовые плечи, не в силах удержать крик блаженства…

— Кэрол!

Она вздрогнула, поняв, что Рой давно уже что-то говорит ей, но она не слышит ни слова.

— Я говорю, пойдем вниз, посмотришь холл, а потом мы выпьем… если ты готова?

К чему готова? Она себя-то не помнит. Во всяком случае, после того как она видела его спальню, все ее эротические фантазии уже не кажутся слишком смелыми.

На первом этаже располагались кухня, кабинет Роя, две столовых и гостиная, а также большая комната-салон, несмотря на размеры, очень уютная и теплая. Коридор заканчивался стеклянными дверями, ведущими на веранду, где миссис Джонс накрыла стол. На столе стояло ведерко со льдом, из которого выглядывала бутылка шампанского, и два хрустальных фужера. Рой наполнил их и протянул один ей. Голос его был необычно теплым и сердечным.