Баженов - Вадим Пигалев

— А вроде сказывают, что ты к себе лучших мастеровых сманил…

— Люди есть. В советах нуждаются, но дело свое знают. В экспедиции по строительству состоят архитекторы Захаров и Бланк. Оные в рекомендации, сам понимаешь, не нуждаются. Люди с опытом. Определены для работы живописцы Морщинов и Некрасов, Иванами их зовут, художники Захар Урядов, Федор Стоянов, Михайло Максимов, прапорщик архитектуры Петро Гарязин. Ученики тоже имеются. В таком деле в них большая потребность. Есть и мастера иноземного происхождения. Столярных дел мастер Андрей Витман, кирпичных — Гильденбрахт, по скульптурам — Иоганн Юста… Словом, есть люди.

А вот о Матвее Казакове особый сказ. Он моя правая рука, заместитель. Талантище! А как аккуратен! Мы с ним сызмальства в архитектуре, еще при Ухтомской команде вместе состояли. На него я как на себя положиться могу. Коли случится что, он продолжит.

Да что там говорить, для такого-то дела люди всегда найдутся. А ежели не веришь, то плохо ты знаешь россиян. Вот увидишь, когда молва еще пуще разнесется, люди из дальних краев потянутся. Придут и скажут: «Научи, что делать надо». А чему учить? Как учить? Кому учить? Вот в чем вопрос!

— Мне сейчас наука во как потребна! — схватив себя за горло, отчаянно воскликнул Баженов. — Не усадьбу барскую строить затеяли. Сие понимать надо. Тут не токмо исполнители, помощники нужны, как Казаков. Ему бы в пору своим делом заняться, славу добывать, а он — нет, полезность общего за свое почитает. — Баженов резко остановился, вцепился в плечи Каржавина. — Помоги… Пойми, Федька, сие мечта жизни моей! Как друга прошу, колени готов преклонить. Помоги!..

— Эко тебя занесло. Однако успокойся, не тряси ты меня, так недолго и душу вытрясти. Слезно просить и тянуть уговорами, а то и за подол — не надо. На сантименты не податлив. Сам знаешь. Лучше говори все как есть, а главное — показывай. Коли увижу, что дело стоящее, сам попрошусь.

И они направились к Петровскому арсеналу, где Баженову была отведена зала для работы над проектом. Здесь он и жил, так как работал много, не считаясь со временем. Свет в его стрельчатых окнах, выходивших к древней стене, нередко горел до утра.

Идея генеральной реконструкции Московского Кремля возникла не вдруг. Эта мысль витала в сознании Баженова давно. Но Василий не решался высказывать ее вслух, а тем более надеяться на ее реальное воплощение. Слишком дерзким это казалось, маловероятным. Но постепенное осознание своих сил и возможностей, а также целый ряд сложившихся обстоятельств заставили Баженова сделать это признание. Обстановка и в самом деле благоприятствовала. Комиссия по градостроительству с каждым годом набирала силы, выступала со смелыми предложениями. Архитектор Никитин со своей «командой» строил по новому плану Тверь, сгоревшую в 1763 году. В Москве возводили величественный ансамбль Воспитательного дома. Велись другие строительные работы. Екатерина «заболела» архитектурой. Этим решил воспользоваться Григорий Орлов. Он делал попытки восстановить свои утраченные позиции при дворе, потеснить деятельного Потемкина. Поэтому Орлов посоветовал Баженову разработать проект необычный, дерзкий, чтобы затем через него, Орлова, предложить императрице начать строительство здания, которое вызовет всеобщий интерес.

Баженов ничего не обещал, но от предложения не отмахивался.

В Москве шло обследование традиционных царских вотчин, дворцов, а также казенных сооружений, предназначенных для чиновников, правительственных учреждений. Баженов принял в этом активное участие. Это дало ему возможность познакомиться с конкретными задачами, которые стояли перед архитекторами, увидеть в градостроительном деле «слабые места», поразмыслить над будущим проектом.

Обследуя Коломенский деревянный дворец, построенный в XVII веке, зодчий пришел к заключению, что он сильно обветшал и его следовало бы «не замешкав разобрать, чтоб по великой ветхости не мог вскорости сам собою повалиться…». Это заключение перекликалось с тем, на что ранее указывали архитектор И. Мичурин и плотничный мастер Эрик. Осуществляя еще в 1763 году опись ветхостей Коломенского дворца, они замечали, что «починкою исправить того дворца невозможно», и тоже предлагали разобрать его. Предложений, в том числе по переделке и починке дворца, было много. В конечном итоге Екатерина велела старый дворец «разобрать бережно», чтобы сохранить ценные породы дерева и построить новый, опять же деревянный. По планам императрицы депутаты «Комиссии о сочинении проекта нового Уложения» должны были собраться в Москве и начать работу в Кремле. Однако пригодных помещений для этого оказалось недостаточно. Многие кремлевские строения обветшали. Необходимо было приступить к сооружению в Кремле здания Присутственных мест (коллегий), так как старые дома приказов практически вышли из строя. В связи с предстоящим приездом в Москву Екатерины II обсуждался также вопрос о реставрации и приведении в надлежащий вид кремлевских дворцов или строительстве нового здания, которое бы стало достойной резиденцией царской семьи. Эти планы возникли не вдруг. Еще в 1730 году архитектору Медянкину и чиновнику Савелову было поручено «учинить опись всем кремлевским ветхостям и повреждениям». Результаты обследования показали, что многое нуждается в ремонте и даже перестройке. С тех пор все чаще ставился вопрос о реконструкции Кремля и, в частности, о строительстве дворца.

Работа в этом направлении шла полным ходом. Разрабатывались варианты новых строений и реконструкции старых зданий, искали подходящий строительный материал, составляли сметы.

Баженов дерзнул предложить свой вариант дворца. Но только иных масштабов: «…из простой перестройки он создал исполинскую архитектурную затею, сводившуюся к застройке всего Кремля одним сплошным дворцом, внутри которого должны были очутиться все кремлевские соборы с Иваном Великим».

Идея Баженова потрясла Орлова, но он усомнился в реальности столь грандиозных планов.

Зодчий, увлеченный своими прожектами, возбужденно пояснял:

— Обратите внимание, светлейший граф, что, сомневаясь в себе, своих возможностях, мы в то же время спокойно дивимся древностями. Чудесами света их называем. Но ведь они не возникли сами собою, а создаваемы были трудами человеков. Храм Дианы Эфесской народы Азии 220 лет строили. Дивимся мы великолепностям города Пальмиры, стенам вавилонским, мостом на реке Евфрате, пирамидами, кои землю отягчают. Но что мешает нам умножать сии великолепности, украшать землю отечества нашего своими чудесами? Заботы мои о Кремле весьма не случайны, — еще более увлеченно продолжал Баженов. — Отсюда государство наше пошло. Здесь гордость русская родилась в битвах с дикой ордою. Здесь слава народная, его душа. Здесь — сердце России!