Танец под дождем - Ольга Александровна Валентеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И снова вы? – рассмеялся Мишель, увидев нас на пороге лаборатории.
– Мы, – заверила я. – Нам срочно нужна еще одна порция зелья номер один и на всякий случай зелья номер два.
Мишель захлопал ресницами, а Тим стукнул брата в плечо:
– Ребятки имеют в виду, что хотят еще пару пузырьков как первого зелья, которое находит потерянное, так и второго, сегодняшнего. Кстати, как результат? Что там ваш куратор?
– Невиновен, – отчеканил Рейн.
– Это скверно, – закивали парни.
– Наоборот, хорошо! – воскликнула я.
– Но теперь мы не знаем, кто настоящий преступник, – добавил Алден. – Сам Ларден подозревает профессора Фитца с супругой.
– Что? – У братьев даже глаза стали больше. – Нет, они не могли!
– Это всего лишь предположения нашего куратора. А как на самом деле, предстоит разобраться. Так как с зельем? Его долго варить?
– Первое два часа, – сказал Тим. – А второго мы запасли на всякий случай, так что есть готовый флакон. Погуляйте пока, оно не сильно приятно пахнет, когда варится.
Дверь распахнулась за нашими спинами. Я обернулась и поняла, что день превратился в какой-то фарс! Потому что на пороге снова стоял ректор Голд.
– Студенты, мне нужно двадцать порций… – начал было он, увидел нас и осекся.
– Ректор Голд? А мы уже уходим! – заверили его дружно и попытались бочком протиснуться к выходу, но тот гаркнул:
– Стоять!
Мы едва не подскочили, замирая на месте, даже невозмутимый Рейн.
– Вы что опять удумали? – прищурился Голд. – Мало вам одного выведенного из строя профессора, вам новых подавай?
И его глаза блеснули зеленью. Похоже, скоро человек снова превратится в грозного дракона. То-то Эви расстроится…
– Признавайтесь! – требовал ректор.
– Сальван, ты все не так понял. – Эвелина затрепетала ресницами, вызвав огонь на себя, и ректор немного смягчился. – У Мелли возникла прекрасная идея: я выпью то зелье, которое превратило тебя в человека, и, возможно, смогу увидеть, где находится мой потерянный брат.
Голд прищурился, будто раздумывая, слопать нас сразу или потом.
– Ладно, – выдал он. – Уоррены, варите зелье. Если оно не подействует, тогда приготовите мне двадцать флаконов «Болтушки».
– Зачем вам столько? – поинтересовался Тим.
– Буду опрашивать преподавателей, – ответил Голд. – Кто-то должен что-то знать. А теперь посторонние должны покинуть лабораторию. И когда решите применить зелье, не забудьте пригласить меня.
Мы заверили дракона, что без его бдительного ока Эви ничего пить не будет, и вышли из лаборатории. Начинало смеркаться. Сухая листва шуршала под ногами.
– Вернемся в общежитие? – предложила я.
– Давайте пройдемся немного, – воспротивилась Эвелина. – А то у меня такое чувство, что мы бежим, как белки в колесе.
– Согласен, – кивнул Алден. – Я тоже чувствую себя измочаленным.
– Тогда пройдемся. – Я не стала возражать и взяла Рейна под руку.
Алден шел рядом с Эви, Лем бдительно приглядывал за Виллом, а вот принц казался мрачнее тучи. Так и чудилось, что вот-вот грянет гром. Что не нравилось его высочеству, оставалось только догадываться. Он не делился с нами сокровенными мыслями. У меня возникло ощущение, что принц и вовсе ни с кем не был откровенен. Почему? Кто мог бы сказать?
– Какая мерзкая погода, – пробормотал Вильгельм, подбрасывая носком ботинка очередной сухой лист.
– А мне нравится, – откликнулся Клеменс. – Простор, свежо, тихо.
– Как в могиле.
– Ты там не был, не сравнивай.
Вилл насупился еще больше. Наверное, в нашей компании он ощущал себя чужим. Впрочем, его тоже можно было понять: мы сдружились до его появления, а он здесь не так долго, чтобы все начали считать его своим. А еще меня все чаще посещала мысль, что Рейн совершил ошибку, отказавшись от престола. Он был рожден править, а Вилл… Вилл, похоже, не был.
– Я замерз, пойду в башню, – заявил младший принц, развернулся и пошел прочь.
– Я с ним, – Рейн выпустил мою руку, и я испытала сильнейшее разочарование.
– Может, лучше мне? – спросил Лем.
– Нет, его поведение – камень в мой угол, – отмахнулся Рейн. – Ты же видишь, Вилл злится. Считает, я предал его, уехав и ничего не сказав. Может, он и прав, но…
Это «но» повисло в вечерней тишине. К нему нечего было добавить.
– Тогда вернемся вместе, – сказал Алден. – Нечего бродить поодиночке. А Мишель и Тим придут, когда зелье будет готово.
И мы потянулись обратно к общежитию. Да, прогулка – это хорошо, но учебу тоже никто не отменял, как и наши задания. Поэтому мы с Эви сели за учебники, условившись, что мальчики придут за нами, когда все будет готово, и пригласят Голда. Время тянулось и тянулось. Мы писали, пока перед глазами не запрыгали точки. Даже ужин пропустили – и вспомнили об этом час спустя.
Время близилось к десяти часам, когда в двери наконец-то постучали и на пороге замер Рейн.
– Зелье готово, – сказал он. – Голд ждет в кабинете.
Сейчас! Неужели сейчас мы получим хоть какие-то ответы? Я боялась даже надеяться, но глупое сердце забилось быстрее. Только бы все получилось!
Глава 12
Потерянный брат
В кабинете ректора Голда стояла тишина. Мишель и Тим замерли перед драконом, а тот смотрел на несколько пузырьков с зельем, словно пытался прочитать по ним будущее.
– А, явились, – заметил он нас. – И даже все пришли.
Действительно, собрались все: я, Эвелина, Рейн, Клеменс, Алден и Вилл. И мы ждали, что будет дальше. Хотелось верить, наша затея удастся. Иначе не знаю, как быть. Конечно, никто не опустит руки, но вряд ли преподаватели обрадуются, если Голд, как и собирался, напоит их всех зельем. Свои тайны есть у каждого, и я бы тоже не была счастлива, если бы со мной так поступили.
– Что ж, Эвелина, можешь пить зелье, – сказал Голд. – Тим, записывающий коробок готов?
– Да, – ответил тот.
– Тогда приступим.
Эви откупорила протянутый пузырек, подумала о Лиаме и залпом выпила зелье. Сначала ничего не происходило. Потом ей под ноги упал носовой платок, надколотая чашка, две пуговицы… Неужели зелье действует только на мелочи?
– Не вышло, – потерянно сказала Эвелина. И вдруг прямо перед ней на пол опустился ее брат. Он осоловело заморгал, не понимая, где очутился, а главное – как, но узнал нас, ректора Голда и дернулся к двери.
– Стоять! – гаркнул дракон, преграждая пути к отступлению.
Лиам попятился, но у окна уже замерли Рейн и Клеменс. Еще один путь был закрыт.
– Не советую сопротивляться, – сказал ректор звучно, и Лиам замер на месте, а с двух сторон к нему подошли Вильгельм и Мишель. –
