Рыжая птица удачи - Татьяна Иванова

— Не твоё дело! Убирайся вон из дома, чтоб я тебя больше не видела! Урод! Зачем ты вообще родился, на мою голову!

Она опустилась на пол возле кровати, кричала что-то ещё, но Кир больше не слушал.

Он вышел из дома, оставляя позади, отбрасывая всё то, что наполняло его мир последние пятнадцать лет. Медленно, будто во сне, он брёл по пустынным улицам, глубоко вдыхая холодный осенний воздух. Сначала он не думал ни о чём, просто сжимал покрепче кулаки. Ярость уступила место обиде. Ему хотелось кричать, хотелось развернуться, ворваться обратно в дом и вытрясти душу… Нет, не из мужика, — из той, которую звал «мамой». Он вдруг подумал что все бабы тупы и податливы, всем нужно только одно. Власть сильной волосатой руки. Другого они не знают и учиться не хотят. Взять за волосы, поставить на колени, заставить! Им же только в кайф, этим дурам! Мать вот уже сколько лет лижет пятки этому подонку. А Кир такой же, как он, только лучше. Сильный, рослый, красивый самец… и те же серые огромные глаза, от которых млеют и тают девицы. А вообще, наверное, он такая же мразь, каким же ему ещё быть? Ведь эта сволочь, которого Кир так отделал полчаса назад — его родной отец.

Ноги сами принесли его в привычное место. Этот заброшенный чердак стал ему роднее собственного дома, теперь уж точно. То, что здесь собиралась вся шпана с окрестных районов, Кира не смущало. Он и сам был шпаной, одним из самых сильных, заметных, ярких. Его прозвали Бешеным — именно за такие моменты, когда он творил то же, что полчаса назад с собственным папашей. Ну, пусть не настолько то же самое, но его кулаки испробовала чуть ли не добрая половина здесь присутствующих. В повторении пройденного никто из них не нуждался.

— О! Кир пришёл!

— Привет, чего смурной такой?

— Проходи, милый…

Последней подала голос Сэм. Она была старше его года на три, красивая, умелая. Она от него млела, и с ней он перепробовал всё, что можно было — всё, кроме самого главного. Она хотела, но он почему-то медлил, сам не очень понимая, что тут тянуть.

Кир по-хозяйски плюхнулся на низкий диванчик, Сэм тут же подсела рядом, положила голову на плечо. Горячее дыхание девушки прошлось лёгким касанием по его шее. Стало неприятно. После недавней сцены с мамашей ему хотелось отбросить женщину от себя, просто схватить за волосы и отбросить, — но он сдержался.

— Сегодня принимаем новенькую в наш Круг, — почти пропел справа сладкий голос.

Белобрысый Райли улыбался. Кир подумал, что в этом парне самые непотребные мысли скрывались за такой вот ангельской улыбкой.

— Ты с нами недавно и не знаешь, как мы это делаем, — Райли не переставал улыбаться, и Киру вдруг захотелось ударить его по смазливой физиономии.

Да, он с ними недавно. Их, таких «уличных», было много. Безнаказанность вскружила пацанам головы, и они пустились во все тяжкие, тормоза ни у кого не работали… Конечно, никто не забывал о «старшаках». Ведь через пару лет некоторые перейдут к ним, во взрослую лигу, и станут заниматься серьёзными делами — об этом мечтали все без исключения. А отдельных избранных уже сейчас оценили по достоинству, и Кир был одним из них, хоть и недавно на улицах.

Девок среди них было много, но все они были «проходящими». Просто спали с пацанами, сидели с ними в кабаках, а через неделю-другую исчезали. Своих же было мало. С ними не всегда красиво обращались, но содержали и защищали от чужих.

— Девочка считает себя взрослой, она хочет в нашу тёплую компанию. Братва опробует девочку, а когда закончит — мы её возьмем к себе.

Сэм рядом не шелохнулась, словно ничего не слышала. Видимо, в своё время и по ней проехался этот милый ритуал. Что за мерзость?

— Хочешь оприходовать?

Райли смотрел Киру в глаза, будто проверяя, ловя на чём-то.

— Мне всё равно, — пожал плечами Кир.

Ну не говорить же здесь, что для него это тоже впервые!

— Только смотри, хата маленькая, всё на виду.

— Эээ, Райли! — подал голос толстяк у окна. Он навалился своим пузом на край стола и возмущённо пыхтел. — Ты мне обещал!

Райли развёл руками.

— Кир впервые пробу снимать будет, его право. — Он перевёл взгляд на Кира. — Или уступишь девочку?

На этот раз Сэм подала признаки жизни. Снова выдохнула ему в шею и выпрямилась. Кир почувствовал облегчение.

— Уступлю.

— Не хочешь первопроходцем? — усмехнулся Райли.

— Говорю же — мне всё равно. Пусть берёт, раз ему так невмоготу.

Ему совсем не хотелось. Ни первым, ни вторым — вообще никаким. Ему не хотелось трахать незнакомую девчонку, не хотелось это делать на глазах у всех и не хотелось, чтобы Сэм смотрела побитой собакой. От этого рабского взгляда воротило с души и всё нестерпимее становилось желание вмазать ей по физиономии.

Девочка была совсем юной, младше самого Кира. Он бы не назвал её красивой, но прямые белокурые волосы до острых лопаток, тонкая, даже тощая, фигурка и насторожённый взгляд вызывали жалость и желание защитить.

— Не делай этого, — прошептала Сэм.

Интересно, а у него есть выбор?

Кир ничего не ответил, глядя в центр комнаты, где уже готовили место. Толстяк устроился позади девчонки и стремительно прижал её к себе, та громко вскрикнула и тут же всхлипнула.

Одни смеялись, другие, столпившись рядом, что-то говорили, подбадривали. Кир молчал. Через пятнадцать минут его стало мутить.

Она не плакала, просто обмякла на очередных руках и шмыгала носом. Ей видимо совсем некуда податься, раз она решилась на такое. Это же насилие. Ей же наверняка больно и стыдно, и совсем не хочется. Это…

— Твоя очередь, Бешеный.

Нет, не хочу. Не пойду и мне пофиг, что вы обо мне подумаете! Не…

Девочка повернула к нему голову и улыбнулась. Совсем не так как он ожидал. В её взгляде не было мольбы, одна снисходительность. Издевательская, пошлая. Ах ты, сучка!

Кир медленно приподнялся с дивана, рядом как-то жалко всхлипнула Сэм. Он оттолкнул кого-то на пути, и, наконец, сжал руки на бедрах девчонки. Он знал что делать, наверное, мог бы сделать так чтобы ей не было больно — но не захотел. Она вскрикнула ещё раз, а он замер. Это совсем другое, совсем не такое как всё остальное. От этого ощущения слабеют мышцы, кружится голова. Власть — вот она. Над этой дурочкой, над всеми ними. Быстрее, сильнее — ты же мужчина! Как хочется сделать ей больно, но не просто больно, а чтоб она просила не останавливаться…

Время словно размазалось сплошной радужной полосой, никаких мыслей больше не оставалось, только это упоение своей силой. Когда его оттащили от девицы, та просто рухнула на пол. А Кира еле успокоили. Та же яростная дымка, что и во время драк, не давала покоя, никак не рассеивалась. Дыхание медленно приходило в норму, ещё медленней прояснялся разум, но всё же прояснялся, и всё отчётливее проступала мысль — так нельзя… Яростное безумие перетекало в не менее яростный ужас перед самим собой — нельзя терять контроль. Никогда! Он же мог её убить, он почти ничего не понимал в тот момент, чувствовал только её тело, как инструмент для своего собственного удовольствия. Боже… никогда больше! Так — никогда!..