ТЕОЛОГИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ - Арье Барац

Как остроумно заметил Лев Шестов, если дать нищему кусок хлеба и сказать доброе слово, то он будет благодарен доброму слову больше чем хлебу, но если сказать доброе слово, но оставить нищего без хлеба, то этим можно только возмутить. Все добрые слова, произносимые в адрес еврейства и иудаизма, превращаются в свою противоположность на фоне той безоговорочной поддержки, которую христиане оказывают арабской стороне. Если исключить американских евангелистов и некоторые другие протестантские группы, то христианский мир воспринимает происходящее на Ближнем Востоке как религиозно бессмысленный «национальный конфликт», который лишь тревожит его своей взрывоопасностью, и который он бы желал разрешить как можно «тише», т. е. за счет слабой стороны – Израиля.

Еще в преддверии своего визита в римскую синагогу в 1986 г. папа Иоанн-Павел II заявил, что создание современного еврейского государства свидетельствует о вечной любви Всевышнего к своему народу и беспримерной верности евреев Творцу. С той поры аналогичные высказывания делались католическими иерархами неоднократно, в том числе приемником Иоанна-Павла II Бенедиктом XVI. И все же в арабо-израильском конфликте католическая церковь последовательно избегает принимать еврейскую сторону.

Между тем в решении этого вопроса – с кем ты? – заключен для христиан очень важный экзамен. Именно здесь выясняется, готова ли Церковь действительно признать, кто (и за что) распял Христа? Именно здесь выясняется, сколь серьезно христиане воспринимают завет Израиля с Богом. Именно здесь выясняется, чей мандат они признают – «мандат Библии» или «мандат Корана».

В Торе – ни одна из букв которой, как учил Иисус, не исчезнет – сказано: «И Господь сказал Моше, говоря: Повели сынам Израиля и скажи им: когда войдете в землю Кнаанскую, то вот, земля, которая выйдет вам в надел, земля Кнаан по ее границам: Сторона южная будет у вас от пустыни Цин, подле Эдома… А границей западною будет у вас Великое море с границей его; оно будет у вас западной границей. А это будет у вас граница северная: от Великого моря отмерьте ее к горе Ор. От горы Ор отметьте ее ко входу в Хамат… И отметьте себе линию для границы восточной от Хацар-Эйнана к Шефаму. И спустится граница от Шефама к Ривле с восточной стороны Аина, и далее сойдет граница и коснется берегов моря Кинерет с востока. И спустится граница к Ярдену, и будет выход ее к Ям-Амелах. Это будет земля ваша по границам ее со всех сторон». (Числ 34.1-12)

Таков «мандат Библии». Очень важно понимать, что именно в этих тесных пределах Всевышний предписал евреям выполнять Свои заповеди: «Вот уставы и законы, которые вам надлежит бережно исполнять в земле, которую дал Господь, Бог отцов твоих, тебе для владения ею во все дни, которые вы будете жить в той земле» (Втор 12:1). Заповеди Торы связаны именно с обозначенной в приведенном тексте территорией так же однозначно, как однозначно они связаны с еврейским народом. По мнению Рамбана, заповеди вообще не являются обязательными за пределами указанной в этом отрывке земли, и выполняются там не по сущностным, а по чисто «дисциплинарным» соображениям (чтобы «не забыть»). Именно на эту территорию распространяются законы «шмиты» («седьмого года») и ряд других специфических законов Торы. При этом особой святостью обладает, разумеется, Иерусалим, и прежде всего Храмовая гора – единственное место в мире, где евреям можно выполнять заповеди Торы, связанные с жертвоприношениями.

Итак, иудаизм – это религия, привязанная в той же мере к определенной, точно обозначенной земле, как и к определенному народу. Таким образом, запрет евреям селиться в Эрец Исраэль по существу равносилен запрету исповедовать иудаизм. Когда по отношению к евреям говорится о «свободе вероисповедания», то должно иметься в виду не только их безоговорочное право собираться на молитву в Тегеране так же свободно, как и в Бруклине, но прежде всего их право селиться на территории всей Эрец Исраэль. Запрет евреям посещать синагогу в Москве или в Париже в гораздо меньшей мере задел бы их права как верующих, нежели запрет селиться в Шхеме или в Хевроне. Но с такого рода запретами евреи как раз сталкиваются постоянно!

Важно понимать и другое, «восстановление царство Израиля» и «восстановление Храма» являются в глазах иудеев не узконациональным эгоистическим предприятием, а главным условием единения всего человечества, когда (как говорится в молитве на Рош-Хашана и Йом-Кипур) «убоятся Тебя все создания и падут ниц пред Тобою все сотворенные, и составят все единый союз («кулам агуда эхат»), чтобы исполнять волю Твою всем сердцем».

Причем это последнее единение вовсе не предполагает перехода всего человечества в иудаизм. Не требуя от народов принятия иудаизма, сам иудаизм одновременно всегда считал народы охваченными его служением, как сказано «народы мира не знают, сколь многого они лишились с разрушением Иерусалимского Храма, ибо в те времена, когда Храм стоял, их грехи очищались, а теперь кто очистит их?» (Сукка 55а); всегда признавал праведников народов мира принадлежащими вечности (Тосефта Сангедрин 13.1). Иудаизму исходно присущ плюралистический подход, который в ХХ-ом веке в лице религиозного сионизма приобрел вполне артикулированный вид. Так рав Кук пишет: «Каждое духовное направление имеет свою собственную логику, и все идеи связаны между собой… Не существует пустой или бесполезной общественнозначимой идеи… ибо все они происходят из общего источника, который лежит в Божественной мудрости… По мере достижения человеком большего совершенства он использует как свои, так и чужие идеи ради заключенного в них ядра истины. С помощью этих идей человек делается более совершенным, а благодаря человеку совершенствуются идеи». +«Рав Авраам Ицхак Кук. Личность и учение». Иерусалим 2006. стр 551.

И тут важно отметить, что теология дополнительности в сущности подразумевает не только равнозначность Заветов. Она подразумевает, что в той же мере, в какой важны оба Завета, важен и… плюрализм. Иудаизм и христианство не просто создают пару, но через их парность обнаруживается также и теологический смысл любого плюрализма. Иными словами, бинокулярное мировоззрение, демократические принципы позволяют воспринять себя как прямое следствие Синайского откровения.

Теология дополнительности, таким образом, оказывается основой, поводом и пространством для диалога всех религий, оказывается теологией, обеспечивающий религиозный смысл диалогического мышления. И вот тут стоит обратить внимание на один момент, а именно на враждебность демократическим принципам одной из мировых религий – ислама.

Ислам, являющийся единственной религией, препятствующей восстановлению иерусалимского Храма, одновременно оказался и самой авторитетной силой, противящейся в современном мире демократии и плюрализму.

Место ислама

Действительно, среди народов, не принявших христианство, мусульманские народы выделяются своей явной неспособностью всерьез воспринимать демократические принципы. Они мыслят свою солидарность непременно как солидарность, противостоящую иудео-христианской цивилизации, и видят свою цель в том, чтобы перерождать и коррумпировать ее институты.

И Япония, и Индия, и даже Китай – по меньшей мере, в лице Тайваня и Гонконга, каждый по-своему, но оказались включенными в правовое содружество наций, оказались приписаны к иудео-христианской цивилизации. Только ислам, искусно имитируя демократическую фразеологию, откровенно использует ее для достижения своих узких политических целей(в Турции демократические изменения были связаны с отходом от ислама). Даже заигрывая с мировым коммунизмом, ни одна исламская страна, кроме Северного Йемена, не приняла его идей. Для ислама даже коммунизм выглядел недопустимой вестернизацией.

С чем это связано? По-видимому, с тем, что в качестве главной характеристики ислама в наши дни всплыла не столько его приверженность Корану, сколько его отрицание Библии. На треть состоя из мелочной полемики с иудаизмом и христианством, Коран преподносит себя как текст, предшествующий миру! Библия же представляется мусульманской традицией как искаженная версия Корана. Эта особенность (отрицание истинности плюрализма и истинности Библии) невольно видится необходимой внутренней характеристикой мусульманства.

И все же альтернативный подход возможен. Так римский шейх Абдалла Хади Палацци [35] не только признает Библию авторитетным источником, но и приводит места из Корана, которые, по его мнению, говорят и о возвращении евреев в землю Израиля (Сура 17. 104), и о том, что Иерусалим в такой же мере принадлежат евреям, в какой мусульманам принадлежит Мекка (Сура 2.145).

Шейх Палацци приводит в подтверждение своей сионистской позиции и другие исламские авторитеты. Например, в интервью газете Jewish Press, NY (04.03.03) Палацци рассказал: «Когда в конце Первой мировой войны евреи стали прибывать в Палестину, Шариф Аль Хуссейн, глава рода Хашимитов и мэр Мекки, заявил: «Мы наблюдаем то, что предсказано в Коране. Когда другие люди селились здесь, земля оставалась бесплодной. А теперь земля признала своих подлинных сыновей и приносит плоды».