Приди на помощь моему неверью… - Внутренний СССР

Теперь укажем на те особенности марксизма, которые делают его тоталитарной идеологией осуществления рабовладения. Марксизм сохранил главное качество порицаемого им на словах капиталистического общественного устройства: за всеми разговорами о свободе, равенстве в правах и в обязанностях, искоренении эксплуатации и угнетения одних людей другими скрывалось неравенство возможностей воспользоваться провозглашенными правами и свободами; и, как следствие, марксизм придавал системе эксплуатации человека человеком исторически новые формы, более изощренные, нежели формы буржуазной демократии.

Марксизм злоумышленно построен так, что в повседневной практике общества, организованного по марксистским шаблонам, свойственные марксизму умолчания (недомолвки) подавляют провозглашаемые им лозунги и идеалы справедливости и ликвидации паразитизма одних на труде и жизни других.

Марксизм, по словам В.И.Ленина, имеет три составные части: диалектико-материалистическая философия, как общая мировоззренческая система; политэкономия, как наука об организации производства и распределения продукции в обществе; социализм, как учение об организации жизни общества без эксплуатации человека человеком. Вся эта информационная система обладает весьма специфическими особенностями, о которых марксисты и “сочувствующие” либо не имеют ни малейшего представления, либо явно сатанеют в прямом смысле этих слов, когда им указывают на них.

Основной вопрос всякой общественно полезной философии, мировоззренческой системы — это предвидеть последствия действий и бездействия, что позволяет выбрать на основе поведения наилучший в субъективном смысле вариант поведения и реакции на поток событий. Это положение обстоятельно поясняется в Достаточно общей теории управления, но и издревле известны афоризмы вроде «предупрежден — значит защищен» (древний Рим); «И духи пророческие послушны пророкам, потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых» (1-е Послание Коринфянам апостола Павла, 14:32, 33); «предвидеть — значит управлять» (Наполеон). В последней четверти XIX в., в то же самое время, когда марксизм обретал завершенность, английский этнограф Э.Б.Тайлор в своей книге “Первобытная культура” прямо сказал о «философии истории в обширном смысле, как об объяснении прошедших и предсказании будущих явлений в мировой жизни человека на основании общих законов».

Эта способность к предвидению последствий и есть главное в нормальном мировоззрении людей, поскольку позволяет переработать множество разрозненных частных фактов в единство мнений о течении любого из процессов во Вселенной, включая и развитие человеческого общества. А это дает возможность выбрать наилучшую линию поведения.

Однако основным вопросом философии в марксизме является вопрос о первичности материи и сознания, во многом аналогичный схоластическим спорам средневековья о том, что было раньше: курица или яйцо. Вопросы же прогностики в марксизме не входят ни в основной курс, ни в “факультативный”. Это означает, что марксистское мировоззрение не предназначено для формирования в обществе осознанной культуры управления. То есть по умолчанию оно предназначено для сокрытия от общества истинных знаний о теории и практике управления под покровом марксисткой правдоподобной болтовни на темы исторического материализма. А еще более обще говоря, оно предназначено для того, чтобы хозяевам марксизма держать в неволе общество, неспособное к предвидению последствий своей деятельности, и употреблять его потенциал по своему усмотрению.

Аналогичное положение дел и в марксистской политэкономии. Ф.Энгельс посмеялся над Е.Дюрингом в “Анти-Дюринге”, когда тот упомянул о необходимости разделить потребности человека, а следовательно и общества, на две категории: естественные и противоестественные, т.е. заведомо наносящие ущерб индивидам и обществам, хотя Е.Дюринг в этом вопросе был безусловно прав. Кроме того вся марксистская политэкономия построена на категориях, которые не поддаются измерению и не могут быть введены в бухгалтерский учет: «необходимый и прибавочный труд», «необходимое и прибавочное рабочее время» и т.п. Плановое же ведение народного хозяйства — то, что всегда марксизм провозглашал нормой экономической жизни общества людей, — возможно только на основе разделения потребностей индивидов и общества на естественные и противоестественные (демографически обусловленные и деградационно-паразитические, иными словами) и построении экономической теории на основе категорий, поддающихся объективному измерению в производстве и потреблении, которые могут быть введены в систему бухгалтерского учета и систему общегосударственной статистики, обеспечивающие микро— и макроэкономическую саморегуляцию и управление.

Это означает, что вся полнота власти в обществе, принявшем марксизм в качестве истины (или в качестве достаточно хорошего приближения к истине), должна была остаться в руках тех, кто решил для себя на основе немарксистской философии (или неформализованных теоретически навыков) вопрос о предсказуемости последствий с достаточной для практики точностью и обладает навыками управления макроэкономикой на основе не оглашаемых в обществе ноу-хау.

Все это, необходимое для осуществления власти в обществе, в случае господства в нем марксизма, передается от поколения в поколение вне системы обязательного и специального образования общества, а только в специфическом кругу кланов, причастных к осуществлению подлинной власти над этим обществом. Это и является информационной основой осуществления тоталитарного рабства.

Это же утверждение относится и к господствующим на Западе социально-экономическим теориям, открыто преподаваемым в тамошних школах и вузах. Правильность сказанного косвенно подтверждается тем, что в странах СНГ буржуазные демократы, начитавшиеся марксистской и западной немарксистской политэкономии, придя к государственной власти и столкнувшись с реальной экономикой, уронив производство, так и не смогли его поднять [66]. Реформы пошли крахом потому, что реформаторы не обладали знаниями, сообразными обстоятельствам, которые могли бы применить на практике с заранее предсказуемым эффектом. Те знания, которыми они обладали, были не сообразны и попытка их применить привела к неожиданному экономическому спаду и затяжному кризису.

В сочетании с этими особенностями философии и политэкономии учение о социализме, как обществе справедливости, где нет эксплуатации человека человеком, в марксизме — приманка для доверчивых и одураченных угнетенных и благонамеренных из среды прежней правящей “элиты”.

Все это и многое другое в совокупности говорит о том, что информационная система марксизма — одна из подсистем в объемлющей её системе глобального властвования на основе умолчаний и посвящений. Как показал опыт СССР до 1953 г., под её завесой можно накормить, одеть и обустроить жизнь подневольной рабочей силы в условиях обузданной гонки потребления (плановое ведение хозяйства) и внутреннего гражданского мира (недовольство может быть, но это не открытая гражданская война и мафиозные разборки). Но власть над обществом, которое марксизм якобы освободил от гнета капитализма, этому обществу хозяева марксизма передавать не собирались, а только создали в нём систему имитации власти общества над самим собой, с помощью которой обезопасили себя от посягательств на внутриобщественное полновластие благонамеренных и злонамеренных искателей власти в самом обществе. То есть марксизм изначально не предназначался для искоренения угнетения; просто эксплуатации человечества он должен был придать более эффективный и безопасный для угнетателей характер.

Но в СССР под руководством И.В.Сталина и в его вождистско деспотичном — на взгляд истинных марксистов — толковании, марксизм был доведен до самоотрицания. В “Экономических проблемах социализма в СССР” И.В.Сталин прямо указал на то, что революция, именуемая Великой Октябрьской социалистической, не устранила эксплуатации человека человеком, как то должна была сделать; там же он прямо указал и на неприемлемость политэкономии марксизма для социалистического и коммунистического общества, — этого ему заправилы глобальной политики простить не могли и не могут по настоящее время [67].

А до того “деспотизм” — а по существу стальная воля крестьянина [68] Джугашвили — продавливал в реальную жизнь реально социалистические оглашения марксизма, вследствие чего социализм — общество без эксплуатации и угнетения человека человеком — строился в СССР на самом деле; а умолчания марксизма — концлагеря, уничтожение социально никчемных, принудительный труд, поражения в правах социально чуждых (идеологически и классово) и т.п. — по мере укрепления реального социализма для (а не для всего населения) всё более и более распространялись на самих истинных марксистов: чем истиннее марксист — тем меньше шансов выжить в условиях реального социализма по-большевистски. И это — в полном соответствии с их же Талмудом: «Мера за меру», а по-русски говоря «за что боролись (для других), на то и напоролись (сами)»: не рой другому яму…