Номер с видом на труп - Алексей Макеев

– Вот как? – Хозяин дома улыбнулся, отчего вокруг его глаз собрались лучики морщинок, и сразу стало понятно, что ему никак не сорок лет, а все шестьдесят. – Тогда как вы объясните тот факт, что оказались у камер хранения именно у той ячейки, где Валентин оставил для нас вместо оригинала кинжала его подделку?

Если бы я начал выкручиваться, излагая лживую версию моего появления у камер хранения на автовокзале, то наверняка запутался бы, и мне не было бы абсолютно никакой веры. Потому мне не оставалось ничего иного, как рассказать правду. Авось хозяин дома поверит мне и отпустит подобру-поздорову.

– Видите ли, уважаемый Юсуф Шараф-Эль-Дин, – проговорил я с подкупающим простодушием своего в доску парня. – После того как убили Валентина, забрали у него деньги, а потом приехал со своей бандой Азиз, – я кивнул в сторону одного качка, затем другого, стоявших за моей спиной, – и потребовал вернуть деньги…

– У Азиза не банда! – перебивая меня, резко сказал хозяин дома. – Они все и в том числе я принадлежим к религиозному сообществу.

– Простите мою бестактность, – быстро сказал я и склонил перед хозяином дома повинную голову – действительно надо выбирать выражения, злить Юсуфа Шараф-Эль-Дина было не в моих интересах, а потому поправился: – Членами религиозного сообщества… и потребовали деньги, я решил провести расследование, вычислить убийцу и выдать его Азизу, чтобы снять подозрения в преступлении с остальных моих соотечественников. У меня есть кое-какие способности к сыску…

Юсуф Шараф-Эль-Дин махнул пухлой рукой, останавливая меня.

– Дальше можете не продолжать, господин Гладышев. Мне известно, что вы в Москве работаете тренером по вольной борьбе в детской спортивной школе, а в свободное время занимаетесь частным сыском.

На этот раз я не смог удержаться от удивленного возгласа:

– Откуда вам это известно?!

Когда Юсуф Шараф-Эль-Дин заговорил, в его голосе зазвучали снисходительные нотки человека, облеченного властью:

– У меня в этом мире большие связи, Игорь Степанович. Я много чего могу узнать… Рассказывайте дальше, пожалуйста, и учтите, что занятия сыском не снимают с вас подозрения в убийстве Валентина и краже денег. Увы, алчность и жажда получения быстрой прибыли присущи многим людям, в том числе и сыщикам. Многие из сильных мира сего не устояли в свое время перед соблазном обогатиться за счет других.

– Согласен, уважаемый Юсуф Шараф-Эль-Дин, – сказал я смиренно, словно послушник на приеме у архиепископа. Перечить влиятельному господину было пока еще рано. – Многих дьявол или, по-вашему, Иблис вверг в грех воровства и убийства.

Мне очень хотелось добавить: «но я к таким не принадлежу», однако я сдержался. Это было бы перебором, ибо и так понятно, что именно эти слова и подразумевались.

– Однако мы отвлеклись от темы, так что я, с вашего позволения, продолжу. Хочу признаться, уважаемый Юсуф Шараф-Эль-Дин, что два дня назад я случайно подслушал происходящий между вами и Валентином разговор, состоявшийся на балконе номера Погребнова.

Видимо, вопрос о том, откуда я знаю его имя, напрягал моего собеседника, но привитая родителями-дипломатами сдержанность не позволяла ему открыто спросить меня об этом, и вот теперь, когда разрешился вопрос моей осведомленности относительно его личности, в лице хозяина дома промелькнула усмешка, говорившая о том, что его любопытство удовлетворено. Хотя, возможно, Юсуф Шараф-Эль-Дин усмехался по иному случаю – был доволен тем, что его прогнозы по поводу того, что я каким-то образом причастен к исчезновению денег, сбылись. А потому я поспешил добавить:

– Но в тот день ваш разговор я подслушивал не один. Неподалеку от вас, за стеной из живой изгороди, сидел еще кто-то, и он, узнав, что на следующий день у Погребнова будет крупная, я бы даже сказал, огромная, сумма денег, убил Валентина и забрал деньги. Более того, я думаю, что Погребной был честен с вами и в ячейке камеры хранения оставил настоящий Кинжал Пророка. Но убийца, уловивший суть вашего с Валентином разговора, догадался, где спрятан кинжал, на следующий день утром отправился на автовокзал и подменил в камере хранения настоящий Кинжал Пророка на подделку.

Я замолчал и, ожидая реакцию Юсуфа Шараф-Эль-Дина, внутренне напрягся. Хотя чего там говорить, наверняка и внешне я выглядел напряженным, потому что именно сейчас от того, поверит ли мне хозяин дома или нет, зависела моя дальнейшая судьба, а возможно, и жизнь. Кто знает, что у них здесь за религиозное общество, возьмут еще и отрежут голову, устроив показательную казнь с записью на видео.

Между тем Юсуф Шараф-Эль-Дин молчал, теребя пухлой рукой кончик бороды, затем сложил руки на объемном животе и спросил:

– Вы думаете, убийца подменил кинжал, а не просто забрал его, ради того, чтобы не сразу обнаружили воровство реликвии?

Я незаметно перевел дух – кажется, моя голова пока останется на плечах. Между прочим, мой собеседник оказался не только умным, а еще и прозорливым человеком, сразу узревшим суть замысла преступника.

– Верно, – подхватил я оживленно, выходя из оцепенения, вызванного ожиданием реакции на мое сообщение о замысле истинного преступника. – Убийца, решивший заграбастать сразу и деньги, и кинжал, не хотел, чтобы была тотчас обнаружена пропажа реликвии. Иначе во время обмена товара на деньги люди Азиза сообщили бы, что ячейка пуста, и находившийся в это время в номере Валентина Азиз деньги бы ему не отдал. Подменив же кинжал, он обеспечивал себе некий промежуток времени, необходимый для того, чтобы Азиз расплатился за кинжал с Погребновым и покинул его номер. А он, убийца, воспользовавшись бы моментом, убил Валентина и забрал деньги. Таким образом, – подытожил я, – преступник оказался обладателем и денег, и Кинжала Пророка.

Хозяин дома, смотревший в пол и слушавший меня, казалось бы, без всякого интереса, поднял на меня глаза и спросил:

– Вы считаете, что деньги и Кинжал Пророка до сих пор находятся в руках убийцы?

Я наконец-то расслабился, кажется, мой диалог с хозяином дома проходит в нужном для меня русле, и, откинувшись на спинку кресла, сел более непринужденно.

– Разумеется, господин Юсуф Шараф-Эль-Дин. Я думаю, убийца и вор действовал спонтанно под впечатлением услышанного вашего с Валентином разговора, и деньги, и реликвия находятся пока у него. Разумеется, не в номере, а где-то припрятанные. И он теперь дожидается случая забрать их.

– Значит, вы исключаете возможность того, что убийца был соучастником преступления Валентина Погребнова и заранее подготовился к нему, изготовив копию Кинжала Пророка?

– Абсолютно, – сказал я убежденно.

– Тогда где преступник взял подделку Кинжала Пророка?

– Ради того, чтобы ответить на этот вопрос, я и приехал в Шарм-эш-Бей. Я шел по следам преступника, отыскал ячейку, где хранился кинжал, и собирался идти дальше по его следам, но ваши люди захватили меня.

Юсуф Шараф-Эль-Дин снова впал в задумчивость. Он несколько мгновений сидел молча, оглаживая рукой свою бороду, потом медленно спросил:

– Что нужно для того, чтобы вы продолжили свое расследование?

Этот вопрос был самым желанным вопросом из всех заданных мне сегодня хозяином дома.

– Для начала взглянуть на копию Кинжала Пророка, – ответил я с готовностью.

– Хорошо, – после непродолжительной паузы, понадобившейся Юсуфу Шараф-Эль-Дину для того, чтобы принять решение, сказал он. – Вам представится такая возможность. – И, взглянув на одного из стоявших за моей спиной телохранителей, бросил ему несколько слов по-арабски.

Развернувшись, парень вышел, а некоторое время спустя вернулся, неся футляр из красного дерева с богато инкрустированной восточным орнаментом крышкой. Парень приблизился к нам. Выражая почтение к Юсуфу Шараф-Эль-Дину, с поклоном поставил футляр на журнальный столик и, нажав на кнопку, открыл его. Внутри на ложементе, обитом красным бархатом, лежал довольно-таки невзрачный кинжал. У него была обычная простенькая без всяких изысков ручка и необычной формы сантиметров сорока клинок – искривленный, с зазубринами, с раздвоенным острием. Хоть это была и копия кинжала, тем не менее хозяин взял его с неким благоговейным трепетом и с любовью провел по лезвию рукой.

– Настоящий кинжал был взят Пророком как трофей после одной из битв, – с печалью и как-то отрешенно начал рассказывать Юсуф Шараф-Эль-Дин историю реликвии. – А до того оружие принадлежало жителю Мекки. После смерти Пророка кинжал унаследовал Халиф, ставший первым шиитским имамом. Когда он был предательски убит, ислам раскололся на две враждующие стороны – шиитов и суннитов. После этих событий кинжал достался сыновьям имама. Старший вскоре умер, а младший владел кинжалом недолго. Его небольшое войско окружили превосходящие силы противника, и преемник имама пал. После его смерти кинжалом владели суннитские халифы, потом турецкие султаны.