Змей Искуситель. Исцеление - Мариза Сеймур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Два месяца. Поэтому и прошу у вас помощи, пока беременность не очевидна для окружающих. Мне и Джону нужна передышка, чтобы его недоброжелатели не думали с помощью меня причинить ему вред или подвергнуть шантажу.
— Настолько все опасно? — бабушка тоже втихую попивала коньяк, Джеймс хмуро уставился на Натали.
— Еще раз, — прервала поток вопросов Селин. Понимала, пожалуй, лучше всех. Недаром в прошлом тоже связана с ФБР. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали? Давай только по порядку и с распределением обязанностей. Если что, я буду тебя останавливать и прояснять детали.
Натали прочистила горло и поделилась своим планом. Лагранжам предстояли интересные времена и события, прекрасный повод, чтобы показать, на что они способны.
Глава 9
Джон не слышал и не видел ничего вокруг себя.
Закончив дела в Сан-Антонио, он вернулся в тюрьму в Нью-Йорке, продолжая разыгрывать спектакль перед людьми и адвокатами отца, не без поддержки Ройса, конечно. Джон передал ему всю необходимую информацию, связал с Пилар. Оставалось только ждать. Он договорился с Ройсом, что пока не предъявят обвинение хотя бы Андерсену, он отсюда не выйдет для безопасности. Своей и, конечно же, Натали и семьи.
Сейчас это все потеряло какой-либо смысл.
В ушах до сих пор звенели слова Кроуфорда.
Он вызвал его в допросную, нарушив в очередной раз процедуру. И Джона это серьезно напрягло. Во-первых, Кроуфорд никогда не вел допрос в отсутствии адвоката для поддержания легенды. Во-вторых, этот улыбчивый парень, ровесник Натали, сейчас выглядел растерянно. Глаза блестели от тяжелых эмоций, линия рта скошена набок, словно перед допросом он лимонов объелся.
— Джон, я не знаю, как это тебе сказать. Я сам едва в это верю. Звонил Ройсу. Это правда.
— Не тяни. Давай ближе к сути, — Джон терпеть не мог подобные речевые прелюдии. Если случилось какое-то дерьмо, лучше его озвучить.
Ох, как он ошибался.
— Натали больше нет.
Воздух сгустился. Пульс участился и усилился настолько, что забилась кровь в венах в том же ритме.
— Что значит нет? — Джон отказывался верить в происходящее.
— Ее застрелили в Бронксе. Черт знает, что она там делала. Со слов свидетелей, расстреляли из черной машины без номеров. Об этом трубят во всех новостях.
И словно мало было этих слов для пробуждения агонии и ослепляющей боли, агент достал телефон из кармана брюк, включил видео новостного канала и положил его на стол перед Джоном.
«Сегодня неизвестные напали на федерального агента, Натали Лагранж, которая также была дочерью президента крупной корпорации «Лагранж Энтерпрайзес». Средь бела дня двое неизвестных расстреляли агента и скрылись с места преступления. Пока неизвестно, связано ли нападение с профессиональной деятельностью Натали Лагранж. От полученных ран женщина скончалась на месте. Кадры с места событий и свидетельства очевидцев прямо сейчас».
Джон смотрел на это как в тумане. Он ведь сейчас проснется и все станет на свои места. Его любимая Натали нарушит запрет и ворвется к нему в тюрьму, требуя, чтобы он немедленно вернулся домой.
Репортеры крупным планом показали ее рубиновые локоны, разбросанные на грязном асфальте. Тело накрыто белым брезентом. Левая рука с кольцом. С тем самым, что он подарил ей, уговаривая прожить с ним всю оставшуюся жизнь.
У них должен был родиться ребенок.
— Убери, — потребовал Джон, указав подбородком на телефон. Из динамика раздался плач ее сестры, Селин. — Убери, а не то разломаю на осколки. И проваливай отсюда. Предупреди, что любому, кто зайдет сюда, сверну шею.
Жизнь для него перестала иметь какой-либо смысл. Да, до встречи с Натали он жил, по большей части его все устраивало. Жил ли? Существовал. Встретив эту женщину он понял, что такое жить по-настоящему. Ее смех, как колокольчик, пробудил его ото сна при первой их встрече. Она подарила ему надежду на нормальную жизнь, на настоящую семью. Любимая. Натали. Теперь ее нет. И все рассыпалось на мелкие осколки. А внутри лишь зияющая бездна, пустота. У него остались лишь воспоминания. Не мог. Как думал о ее запахе, сладких губах и нежной коже, которой он касался несчетное количество раз. Ладони горели, а мысли о ней прожигали огромную дыру в груди. Тяжело дышать.
— Джон!
Он слышал ее голос. Проклятье. И запах. Только ее. Здесь, с ним. Он сходит с ума.
Как же он понимал теперь бабушку Фанни.
— Джон, это я! — ее голос реальный, но не может быть ее.
Натали больше нет.
Он поднял взгляд на стоящую перед ним женщину. Все понятно. Селин. Ее сестра-близнец. Что за проклятье такое? Почему она жива? А Натали нет? Почему только его Натали проходила через ад, вымощенный для нее его ублюдком-отцом? Она взяла на себя удар, пока Селин жила спокойно.
— Ну что, Селин? Не спасли мы ее. Ни Лагранжи, ни ФБР, ни я. Все из-за меня.
— Проклятье, Джон! Это я, Натали.
Джон ушам не поверил. Долго и подозрительно вглядывался в ее лицо. Волосы. До плеч. Светлые. Где ее рубиновые пряди? Да и глаза.
Но интонация. Голос. Запах. Ругаться вот так с придыханием только она могла.
Джон встал и подошел к ней, вглядываясь в знакомое, и в то же время незнакомое лицо.
Селин ниже ростом, чем Натали. Сейчас она доставала ему лбом до подбородка. Как Натали без обуви. Он бросил взгляд на обувь. Кожаные кеды без весомого подъема. Джон усмехнулся. Кого-то невозможно переделать.
— Что ты сделала с волосами?! — черта с два он обнимет ее и обрадуется ее появлению. Убить готов. Пускай мучается, как он до этого. А пока что он немного придет в себя, чтобы ее случайно не придушить.
