Лето в Андалусии - Люси Колман

– Удивительно, но да. Ты была права, что беспокоилась о нем, но он начинает открываться и понемногу расслабляться. Я заверила его, что все, что мне нужно, – это чтобы в помещении находился второй человек, пока я буду проводить демонстрацию. Просто чтобы убедиться, что у посетителей есть все необходимое, и чтобы я могла сосредоточиться, не беспокоясь о гостях. Я сказала ему, чтобы он воспринимал это как отпуск, и, опять же, он сможет попробовать несколько замечательных блюд. Может быть, не ресторанного качества, но вполне сытную еду. Я обнаружила, что, когда люди посещают эти курсы, возникает много веселья и общего духа товарищества. Ему пойдет на пользу немного взбодриться. – Я смотрю на маму, стараясь не морщиться, а она продолжает: – Да, я прочитала одну из его книг, и он все еще пытается спасти мир.

– Это-то меня и беспокоит, но, полагаю, мам, кто-то должен высказаться.

– Я понимаю, Лейни, и восхищаюсь его силой и мужеством. Уверена, ты тоже это понимаешь. Но если завтра наступит конец света, мой последний день прошел с улыбкой на лице. Я поговорила со своей очаровательной дочерью и только что потратила час на то, чтобы научить трех подростков готовить здоровую еду. Мои слушатели не тратили это время на беспокойство о множестве вещей, на которые они не могут повлиять. И если завтра не наступит конец света, по крайней мере, я поделюсь чем-то, что принесет пользу другим. Интересно, может ли твой отец сказать то же самое или он снова и снова бьется головой о кирпичную стену?

Соглашаясь с ней, я чувствую себя предательницей. Разве мы все не должны постоянно бороться с тем, что неправильно, и отстаивать то, что правильно? Но как это сделать, умудряясь при этом жить нормальной и счастливой жизнью?

– Может быть, некоторые люди рождены быть воинами, мама.

– Что ж, если он действительно появится у моей двери, как и обещал, я сделаю все возможное, чтобы побудить его расслабиться, немного повеселиться и насладиться простыми вещами в жизни. Я не считаю это неправильным или эгоистичным, Лейни. Я рассматриваю это как дар, который дает нам жизнь. Даже в трудные времена природа всегда рядом, чтобы напомнить нам, что красота повсюду, если мы захотим ее увидеть. Как и доброта.

Мама, кажется, постоянно придает смысл вещам таким образом, чтобы их было легко понять и трудно оспорить.

– Бабушка Роуз всегда цитировала молитву о безмятежности. Дай нам благодать принять то, что нельзя изменить, и мужество изменить то, что должно быть изменено. Однако не всегда так просто понять, что есть что, не так ли? – отвечаю я.

Мама протягивает руку, чтобы прикоснуться к экрану, прикладывает к нему раскрытую ладонь, и я делаю то же самое.

– Но самое главное – дальше, моя прелесть. Жить одним днем, наслаждаться каждым мгновением, принимать трудности как путь к миру. Твой папа тоже заслуживает счастья и покоя.

У меня на лбу прорезается усталая морщинка. Сможет ли он когда-нибудь взглянуть на это с такой точки зрения?

– Мама, по крайней мере, папа будет рядом, чтобы помочь, так что, по-моему, все не так уж плохо. И я буду думать о тебе и жалеть, что меня там нет.

– Я знаю. Я думаю, это его предложение мира. Я просто надеюсь, что он получит что-то взамен. Кроме нескольких приятных блюд, приготовленных из свежих продуктов с огорода. Обещаю, я никоим образом не буду на него давить. Он сам себе хозяин, и теперь я с этим смирилась. И ты тоже должна смириться. Перестань беспокоиться о нас и поправляйся, чтобы насладиться собственным приключением.

– Я так и сделаю. Уверена, это будет замечательный опыт.

Я убираю руку от экрана, мама посылает мне воздушный поцелуй, и я делаю вид, что ловлю его. Она не делала этого с тех пор, как мне исполнилось шесть лет.

– И обещаю, я приеду навестить тебя до осени.

Не важно, что будет дальше, но в следующий раз ничто не помешает мне отправиться во Францию. Пора залечить трещину между нами, и я к этому более чем готова.

* * *

– Лейни, это Нил.

– О, спасибо, что перезвонил. Как у тебя дела?

– Спасибо, хорошо.

– Значит, ты все еще работаешь в ресторане во все возможные смены.

– Да. У нас с братом, вероятно, всего через шесть месяцев в банке будет достаточно средств, чтобы начать наш маленький бизнес. Мы наконец-то добьемся этого, и наши родители сказали, что тоже хотят в нас инвестировать. Это дорогого стоит, но это и пугает. Мы не собираемся их подводить и всякий раз, когда у нас появляется свободное время, работаем в небольшом подразделении, изготавливая кое-какие образцы.

Нил и его брат страстно любят работать с деревом и мечтают изготавливать мебель на заказ. Это звучит маловероятно, учитывая, что Нил работает официантом, а его брат водит лондонское такси, но когда мы пошли вместе выпить, он показал мне фотографии некоторых их работ. Они определенно знают, что делают, и то, что я увидела, меня впечатлило.

– Значит, ты все еще здесь?

– Пока да.

Я издаю самый громкий, взрывной чих и начинаю смеяться.

– Извини, вырвалось. Эта простуда выглядит хуже, чем есть на самом деле, хотя сейчас мне намного лучше. Как там в «Алеатори»? Дела идут неважно?

– Дела, точно, идут то вверх, то вниз, – признается он.

– О, мне жаль это слышать.

– Серьезно, я не знаю, почему такой талантливый человек, как Рик Оливер, должен мириться с постоянными издевательствами. Кэти никого не слушает, а тем временем ее агент ходит за ней по пятам, пытаясь сгладить ситуацию после того, как она все портит. – Нил не кажется измученным, он кажется сердитым.

– Все настолько плохо?

– Ну, это когда она рядом. К счастью, она не все время там находится. Но она заявляется без предупреждения, и начинается хаос. Она критикует не только меню, но и то, как подается еда. Я едва не получил от нее взбучку, и это неприятно.

– Что ты такого плохого сделал? – Мне трудно поверить, что он мог ошибиться, поскольку Нил всегда так приветлив и нет ничего такого, с чем у него могли бы возникнуть проблемы.

– Один из посетителей пожаловался, что я принял чей-то заказ раньше, чем его. Я сделал это, потому что политика такова, что мы обслуживаем людей в строгой очередности. Кто первый пришел, тот первый и обслужен.

– Нехорошо потакать кому-то только потому, что он не хочет ждать своей очереди, – замечаю я.

Он хмыкает:

– Верно. Но когда это кто-то из ее друзей,