Лето в Андалусии - Люси Колман

Изо всех сил стараясь избежать армии очень настойчивых пчел, которые трудолюбиво перелетают от цветка к цветку, я осторожно, насколько осмеливаюсь, сую нос в изобилие нежных цветочных головок, и, боже мой, этот запах сильнее, чем у некоторых духов, которыми я пользуюсь.

Рик посмеивается надо мной.

– Идем. Официальный ресторан находится здесь, справа, сразу за аркой напротив ворот, которая ведет во второй из трех внутренних двориков.

Когда я пытаюсь все это осмыслить, у меня гудит в голове. Мы идем дальше. Когда мы проходим между двумя крепкими пальмами, чьи ветви создают чудесную ширму и величественный вход в великолепный внутренний дворик, пространство немного сужается. Слева по-прежнему тянется закругленная беленая стена, но линия фруктовых деревьев перед ней здесь прерывается. Однако бугенвиллея, которая поглотила большую часть стены, оплетает пару деревьев, создавая буйство красок. Здесь расставлены несколько диванов с металлическими каркасами и пухлыми подушками, а также множество небольших стульев и столиков-бистро, придающих саду интимную атмосферу, хотя в нем с комфортом могли бы разместиться более шестидесяти человек. Пол покрыт чуть шероховатыми плитами песчаника, что придает ему характерный средиземноморский вид. Перед нами бар с темной деревянной стойкой и высокими стульями. Деревья по обе стороны оплетены гирляндами фонариков.

– Вон там главный ресторан, – говорит Рик, указывая на несколько ступенек справа, по бокам которых расставлены растения в горшках.

Я вижу четыре тонированных двери со стеклянными панелями, перед которыми распахнуты две прочных деревянных двери с металлическими заклепками. В монастыре все сработано на совесть, и хотя он не выглядит как крепость, он явно построен, чтобы отпугивать незваных гостей.

– Если мы срежем путь через тот дальний угол, ты поймешь, где находишься, так как стойка регистрации находится слева. Однако, прежде чем я покажу тебе твою комнату, я подумал, что ты, возможно, захочешь осмотреть территорию.

– Конечно. Спасибо, Рик. Это потрясающее место. Оно так атмосферно и гораздо масштабнее, чем я ожидала.

Мы входим в широкий коридор, он кажется мне знакомым, но нет времени осматриваться, так как Рик уже шагает дальше. Сводчатые потолки крытых дорожек создают ощущение простора, а центральный внутренний дворик с трех сторон обрамляют ряды арок и колонн. Мы продолжаем идти прямо, и перед нами возникают богато украшенные железные приоткрытые ворота. За ними простирается зеленая панорама.

Рик широко распахивает ворота и отступает назад, позволяя мне пройти. Фоном служит масса деревьев, длинный ряд елей на дальней стороне очерчивает границы. Прямо перед нами находится ровная площадка, обнесенная низкой стеной, в которую встроен небольшой пролет каменных ступенек, ведущих в сад на возвышении. Это буйство ярких розовато-красных тонов, с геранью в горшках, равномерно расставленных поверху беленых стен.

Мы поднимаемся по ступенькам и идем по узкой, посыпанной песком дорожке, которая граничит с регулярным садом коттеджа. Участки ограничены низкой живой изгородью, разделяющей каждую зону. Квадратные или прямоугольные грядки засажены капустой, луком, салатом-латуком и множеством различных овощей. Каждая отдельная зона имеет собственную систему полива с трубами, проходящими между ровными рядами растений и ведущими обратно к декоративному бассейну в углу. Такой огород будет уместен даже в английском поместье.

– Теперь я понимаю, почему конкурс проводится именно здесь, – замечаю я. – Боже мой, за этим, конечно, нужен уход, но как чудесно иметь под рукой столько свежих продуктов!

– Да. Это невероятно – осознавать, что земля, которую когда-то обрабатывали монахи, до сих пор используется для выращивания свежих продуктов к столу.

Рик ведет нас через поросшую травой площадку рядом с впечатляющих размеров вытянутым бассейном, который частично скрыт массой высоких деревьев.

– Что это? – спрашиваю я, пока мы идем между низко нависающими над травой ветвями.

Я наблюдаю, как Рик протягивает руку и тянет вниз за конец маленькой ветки, чтобы что-то мне показать. К сожалению, я ловлю себя на том, что изучаю его больше, чем кучу зелени в его руках. Он одет в свободную белую льняную рубашку с открытым воротом и темно-синие брюки карго. Подходя ближе, чтобы осмотреть зелень, я думаю о том, что мы оба одинаково бледнокожие.

– Рожковые деревья. Стручки сушат, обжаривают, а затем измельчают в порошок. Вкус похож на какао, но является полезной альтернативой шоколаду с дополнительной изюминкой в виде приятного орехового привкуса. Ты когда-нибудь раньше видела эти стручки? – Рик отодвигает большую гроздь листьев, чтобы показать мне то, что я могу описать только как нечто похожее на чернеющий широкий стручок фасоли. – Гроздья стручков выглядят не очень привлекательно, так как им требуется год, чтобы созреть. Но деревья интересные, их растопыренные сучковатые ветви, простирающиеся во все стороны и отчасти спускающиеся до самой земли, дают много тени. – Он поворачивается ко мне: – Тебе здесь нравится?

– Нравится. И Энту бы понравилось, – размышляю я, оборачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на монастырь. Нетронутые белые стены, окаймленные поверху лососево-розовой черепицей крыш, резко выделяются на фоне яркого безоблачного голубого неба. Это потрясающе красиво. – Даже размышления об истории этого места придают ему очарование благоговейного трепета и таинственности.

Рик одаривает меня одной из своих обаятельных улыбок и, когда мы возвращаемся, указывает на ряд окон на уровне первого этажа:

– Твоя комната… кажется, вон та.

– У меня будет великолепный вид на сад! Я понятия не имела, чего ожидать, но это потрясающе.

– И расслабляет, правда?

Мы как раз собираемся спуститься по ступенькам. Рик на мгновение останавливается, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Я только что подумала то же самое. Внезапно я ощущаю, что все будет хорошо, и все же я не знаю этого наверняка, пока не встречусь с фотографом. Обычно я была бы на взводе из-за такой неопределенности, поэтому я надеюсь, что мое чувство спокойствия – это предзнаменование.

Глаза Рика не отрываются от моего лица, как будто он на пару секунд впадает в транс. Но вот он откашливается, и момент проходит. Жалеет ли он о том, что не стоит здесь с Кэти?

– Так, нам сюда. Когда я вернусь в свою комнату, пришлю тебе расписание.

Я могу посочувствовать его попыткам сосредоточиться. Монастырь совершенно очарователен, и трудно думать о работе, когда на каждом шагу попадается что-то красивое, привлекающее внимание. Это место стоит посетить вместе с кем-то особенным, и все же мы здесь, два коллеги, делящиеся опытом всей своей жизни. Я уверена, что новизна пройдет, как только я перестану мыслить как туристка и перейду в рабочий режим. Что ж, я надеюсь на это, потому что, если мне это не удастся, у меня будут серьезные неприятности.

8. Начало состязания

– Привет,