Желанная для орка - Ани Файер

губу прикусила, чтобы хоть как-то удержать челюсть от дальнейшего падения вниз. Необычным казались только его странного цвета кожа, заостренные уши и резкие черты лица. Нос прямо человеческий, не такой плоский, как у его пилота и остальных в зале. Выдающиеся надбровные дуги взлетели вверх, когда он повёл носом в мою сторону, принюхиваясь. Я поняла, что это их действие заложено на подсознании. Они все инстинктивно обнюхивают нового для них человека. Как, да простят меня орки, собаки. Почему-то это его обнюхивание меня не насторожило и не раздражало, как от такого же самого действия Йолинера, или как там того обнаглевшего орктанца в зале. Удивительные сиреневые гипнотические глаза Динамара на миг закрылись, когда он повторил это действие с носом, и я увидела, как затрепетали его ноздри. Он тяжело выдохнул, когда его глаза вновь распахнулись, потемнев и углубив цвет.

— И почему я не удивлён? — спросил он скорее у самого себя, чем у нас. Голос его казался немного хриплым, будто простуженным, но не менее могучим и сексуальным. Не знаю, что именно он имел в виду, но пора действовать, если мы хотим провернуть то, что задумали вместе с Лиз.

— Адмирал Дин, нужно поговорить, — прихожу я в себя, начав беседу.

— Нет! — отрезал он. — И я — Динамар!

Твою мать! От досады плотно сжимаю челюсти. И как я могла опростоволоситься так, назвав его тем именем, что постоянно кручу у себя в голове?! Лошара!

— Хорошо, Адмирал Динамар! — недовольно повторила я сложное для моего восприятия имя орктанца, пытаясь взять себя в руки. — Почему «нет»?

— Потому что я так сказал! — снова отрезал мужчина. Не в бровь, а в глаз! И ведь понимаю, что он как командир привык, что его слово — закон, что любой сотрудник звездолёта обязан беспрекословно подчиняться и слушаться любого его приказа. Жалобно смотрю на него глазами верного пёсика, только заскулить осталось. Но стойко молчу, чуть не пуская слезу. — Я не разрешаю покидать «Созвездие» сотрудникам юридической службы и просто человеческим женщинам. Это небезопасно! — решает пояснить он свою резкость и своё безапелляционное решение.

— Мы не подчиняемся напрямую вам, Адмирал! Мы не ваши военнослужащие, которыми вы командуете, — подхватила эстафету Лизи. Смотрю на Дина, который тяжело вздыхает и бросает взгляд за наши спины на своего капитана Кирка. Оборачиваюсь, и вижу усмехающуюся и безумно довольную рожу пилота. Расслабляюсь, понимая, что всё это напускное, и этого грозного мужчину всё же можно уговорить, как я и делала до этого. Нужно только найти его болевые точки. Одну я нащупала практически сразу — это правда. Он не любит ложь и несправедливость. Проще сказать ему всё, как есть.

— Я Адмирал корабля, — не допускающим вольностей тоном произнёс он, опустив свои огромные ручищи вдоль мощного тела. — И я здесь самый главный! Любое исследование на любой удалённой планете согласуется только через меня, так же, как и список групп, которые могут высадиться на них. И ваши кандидатуры я не согласовывал! Вы не полетите на Е-26!

— Почему? — не унималась я.

— На «Созвездии» только вы защитники человеческой расы. Не хочу снова тратить время на подбор нового персонала, если с вами что-то случится на неизведанной планете, — ответил он. — Тем более, Челси только прибыла, у неё и так куча дел.

— Быстро она, — вздыхает Лизи, — но ничего, подождёт и её куча, в случае нашей безвременной кончины.

И мы с Лизи не сговариваясь переглядываемся. Судьба той самой недотраханной, как выразилась тогда моя любимая подруга, Челси, меня мало волнует, но я почему-то чувствую свою вину из-за её долгого отсутствия на звездолёте и одновременно слишком быстрого прилёта, а, честно признаться, помирать я завтра как-то не планировала.

— В том-то и дело, Адмирал! Нам поступил запрос о защите, — признаюсь я в причине того, зачем именно нам нужна эта поездка. — И завтрашнее присутствие с исследовательской группой просто необходимо!

— Что? Зачем ты сказала, Энн? — завозмущалась Лиз, недовольная моим признанием.

— Затем! — отчеканила я, махнув рукой, что потом всё объясню.

— От кого поступил запрос? — сощурил глаза Динамар.

— Это конфиденциальная информация, Адмирал, нуждающаяся в личной проверке, — говорю я.

— На сколько мне известно, этими вопросами должна заниматься другая человеческая группа правопорядка, которая ведёт подобные расследования. Или я ошибаюсь? — уточнил Дин. Потупив взгляд, киваю.

— Да, вы правы. Но подавать официальный запрос по факту расследования какого-либо дела мы пока не можем, потому как нам самим нужны доказательства. Поэтому мы и работаем вместе с потенциальным истцом, дабы не наломать дров. И вообще, как уполномоченное юридическое лицо, мы имеем полное право клепать дела на любого из вас, между прочим! — встаёт на мою защиту подруга, тыкая пальцем на орков. — Готовьтесь, Адмирал! Если вы откажете нам в расследовании, будет большой скандал! Будет крупный иск на Межгалактический Альянс, если вдруг случится непоправимое с нашим истцом. Всё в ваших руках, уважаемый… самец.

А я умоляюще смотрю на Динамара, который хмуро сводит густые чёрные брови к переносице, не отрывая от меня своих сиреневых глаз. Его черные ресницы только подчеркивают глубину его взгляда, в котором я готова утонуть.

— Всё настолько серьёзно? — спрашивает он. Киваю ему. Молчит какое-то время, глядя на Кирка. — У вас подписан протокол о конфиденциальности по прибытии сюда, — не спрашивает, утверждает он. — И вы должны соблюдать её также чётко, как и вашу работу, — вроде бы соглашается Адмирал. — Никому ни слова, что были здесь и что видели. И я сам буду вашей тенью, чтобы вы ничего не натворили на Е-26. Жду от вас подробностей искового заявления потерпевшей завтра утром.

— Хорошо! — снова киваю, чуть не хлопая в ладоши, как мои дети, когда получают желаемое. — Спасибо, Дин!

— Динамар! — снова поправляет он меня, а мне уже плевать. Главное, что он согласился, и мы сможем помочь Эб.

— Ваше имя очень грозное и… — взгляд Адмирала следует за моими губами, и я боюсь ляпнуть что-то не то и не так. — Вот, например, Кирк, — продолжаю, указывая на Красного, — он же не Кирканер для нас. Его полное имя тоже слишком… — глаза Динамара сужаются. — В общем, мы люди любим, что попроще: Лиз, Энн, — указываю на подругу и себя, широко улыбаясь, надеясь, что он прекрасно понял меня.

— Да, — отзывается Динамар, — вы, люди, совсем не любите сложности! — быстро затыкаюсь, скрутив свои пальцы в замок. Он не понял, что я имела в виду. Закатываю глаза. Вот же я — дура! — Но тебе, Энн Блекер, я позволю себя так называть.

Мои брови ползут вверх. Оу, какая честь!

— Благодарю, — неуверенно произношу, снова улыбаясь.