Наша футбольная Russia - Игорь Рабинер

– Почему бы и нет?

– Вы очень сильно зависите от Колоскова. Это не помешает вашей работе?

– Пока Колосков мне только помогал. Советовал, но никогда не навязывал своего мнения. Он демократ и дипломат.

– Отборочная группа чемпионата мира позволяет надеяться на хорошую игру и такой же результат?

– Мы должны выйти из этой группы.

Поднял Игнатьев и системную проблему, которая представлялась на тот момент чрезвычайно важной.

– Какие уроки намерены извлечь из опыта предшественников?

– Прежде всего заняться контрактами. Они необходимы на срок с 1 августа и до окончания чемпионата мира. Каждый футболист должен четко представлять, что требуется от него, а что – от РФС.

Согласен с этим был и Романцев, на пресс-конференции в Тарасовке заявивший:

– Сколько тренеров поменялось, и при всех муссировались финансовые проблемы. И Игнатьеву не так просто с этим будет. Но это вопрос, наверное, к руководству РФС – игроки спрашивают у тренеров, почему нам не платят? А тренер выходит на поле, видит пустые глаза и ничего сделать не может. Наши руководители не могли до сих пор составить четкие контракты, они были расплывчатыми…

Тут Игнатьев и Романцев правы, но я бы не стал выставлять Колоскова единственным виновным в том хаосе, который творился вокруг сборной. 90-е годы вообще были временем чрезвычайно неформальным. Закон в ту эпоху не значил ничего. «Черным налом» платили почти везде, о том, куда, за сколько и каким образом уходила государственная собственность, все теперь прекрасно знают, вместо контрактов подписи ставились на чистых листах бумаги…

Нет, много было в те времена и хорошего. Дышалось, говорилось и смотрелось по телевизору тогда, например, абсолютно свободно, о чем сейчас остается только мечтать. Вот только свобода всегда вытаскивает на свет как хорошее, так и плохое. И вечная война в нашей футбольной сборной стала символом той нецивилизованности и неготовности к демократии, которая была тогда во все еще пропитанной «совком» России.

Приход Игнатьева был воспринят футбольной общественностью с умеренной благосклонностью. Объяснялась такая реакция не столько профессиональными, сколько человеческими качествами тренера. Отмечалось и то, что именно Игнатьев, а не Романцев, выезжал за рубеж просматривать игру легионеров, именно он представлял Россию на жеребьевке финального турнира Euro-96 в Бирмингеме и отборочного турнира ЧМ-98 в Париже. То есть владел «международной ситуацией», равно как и общался с футболистами лучше своего предшественника.

В то же время уверенности в светлом будущем сборной никто не излучал.

Ветеран тренерского цеха, главный тренер «Динамо» Адамас Голодец в опросе «СЭ» сказал:

– Мне он очень симпатичен – добрый и честный человек. Но ведь он никогда не работал на таком высоком уровне. Сложно сказать, как у Игнатьева пойдут дела – теперь все зависит только от него самого.

Виктор Прокопенко, главный тренер «Ротора»:

– Разумно, что второй тренер принял бразды правления от главного. Я симпатизирую Игнатьеву как человеку, но что он представляет собой как тренер, сказать пока не могу.

Валентин Иванов, главный тренер «Торпедо»:

– На сегодняшний день Игнатьев – оптимальная кандидатура. Все-таки он уже пятый год в сборной.

Тема преемственности стала доминирующей в речах руководителей РФС. Тем более что в их руках появилась соломинка, за которую можно было ухватиться: немец Берти Фогтс, долгое время помогавший Францу Беккенбауэру в сборной Германии, унаследовал от него должность главного тренера и в 96-м выиграл первенство Европы.

Позже, правда, у Фогтса последует серия провалов со сборной Шотландии, где, по свидетельству моих тамошних коллег, его до сих пор вспоминают с ужасом. В итоге теперь Фогтс докатился до сборной Азербайджана. Но 12 лет назад он служил примером.

Никиту Симоняна спросили:

– Как вы восприняли назначение Игнатьева?

– Очень рад за него. Мне кажется, Игнатьев уже вполне созрел для работы со сборной. На данный момент это оптимальная кандидатура. Конечно, у нас есть достаточно тренеров – Семин, Тарханов, Газзаев, Прокопенко. Но они ведь все при клубах. У Игнатьева большой опыт работы. Как и Берти Фогтс, он прошел весь путь – от тренера юношеской сборной до самой вершины.

– Говорят, минус есть у Игнатьева – в качестве главного тренера он никогда не работал со взрослыми командами.

– И в этом он похож на Фогтса. Немцу, однако, ничто не помешало выиграть чемпионат Европы.

Во всех приведенных выше высказываниях можно обнаружить общий знаменатель. В отличие от садыринских и романцевских времен, в среде российских тренеров вокруг Игнатьева воцарилась атмосфера поддержки. Непримиримый оппозиционер – Бышовец – все еще работал в Корее, все же остальные относились к Борису Петровичу с симпатией. Он был одним из них, коммуникабельным и приветливым человеком, никогда не шедшим против «генеральной линии партии». Поэтому, думаю, мой коллега Пахомов и задал ему в лицо (за что заслуживает уважения, равно как и его собеседник, нормально на все отреагировавший) вопрос о зависимости от Колоскова.

После Романцева, от которого никто не знал, чего в любую секунду можно было ждать, с радостью восприняли назначение Игнатьева и многие игроки. Мостовой, например, отреагировал на это известие так:

– Петрович всегда был самым близким для нас человеком из руководства. Через него и проблемы решались.

Пройдет меньше года – и после досаднейшей ничьей на Кипре, когда Мостовой не смог реализовать голевой момент на последней минуте, его и Валерия Карпина, блиставших в испанской «Сельте», перестанут вызывать в сборную. Продолжаться это будет вплоть до смены Игнатьева на Бышовца…

Много позже журналист Леонид Трахтенберг заметит в разговоре с Мостовым:

– Игнатьев совершенно неожиданно отказался от услуг Мостового в разгар отборочного турнира чемпионата мира-98.

– Для кого неожиданно, а для кого нет. На первом же сборе понял, что на меня не рассчитывают. Мне не 18 лет, когда люди еще могут заблуждаться на свой счет. А уж в зрелом возрасте, тем более после «школы» «Бенфики» (там Мостовой долго просидел на скамейке запасных. – Прим. И. Р.), мне достаточно было несколько фраз руководителей сборной, чтобы прийти к выводу: здесь я временный человек. За счет определенного авторитета, заработанного в команде Романцева, продержался три-четыре матча. Но при первом же удобном случае из меня сделали козла отпущения. Злополучную ничью на Кипре вроде бы сделала сборная России, а виноват в этом оказался один Мостовой.

– Было обидно?

– Не то слово. Я переживал у телевизора, когда смотрел трансляцию из Софии, из Москвы, из Неаполя. Душой был там, на поле, когда ребята сражались с болгарами и итальянцами. Чувствовал, что могу помочь.

Итак, конфликты и обиды никуда не делись. Да и могли ли?..

В 2001-м журналисты «СЭ» спросят Игнатьева:

– Не жалеете, что когда-то согласились возглавить сборную?

– Ничуть. Наоборот – я побыл на вершине, посмотрел, что такое величие футболистов тех команд, с которыми мы играли, и… упал. Это нормально, подобное переживают многие. Но опыт получил огромный. И если бы кто-то из исполкома РФС встал тогда и сказал: нет, сборной руководить Игнатьеву пока рановато, – я посчитал бы это закономерным. Но раз коллективный орган, который меня отлично знал, оказал доверие, счел нужным согласиться. Хотя сомнения были.

Слова Игнатьева нуждаются лишь в одной ремарке. Никто из исполкома РФС попросту не мог, как выражается бывший главный тренер сборной, «встать и сказать». Потому что высший орган футбольного управления в стране не был (да и сейчас, при новом руководстве, ничего по большому счету не изменилось) приспособлен к открытому и принципиальному обсуждению проблем национального футбола. На протяжении многих лет исполком существовал для того, чтобы утверждать решения Вячеслава Ивановича Колоскова. Речь не о том, что эти решения были неправильными. Речь о том, что противоборства, настоящей, а не ручной оппозиции, у опытнейшего функционера не было, да и не могло быть. Такую систему за много лет он создал в РФС сам.

Как ни прискорбно, медленное и постепенное сползание национальной сборной в середняцкое болото закончилось тем, что она даже не смогла попасть в число участников финального турнира ЧМ-98. Впервые с Euro-84 мы «проехали» мимо крупнейшего международного соревнования.

Группа, в которую попала сборная в отборочном турнире, оказалась очень легкой – самым серьезным противником в ней была Болгария. Это на мировом первенстве 94-го года болгары были грозной силой и дошли до полуфинала. Спустя несколько лет поколение Стоичкова, Костадинова и Лечкова состарилось, и в финальном турнире болгары с треском вылетели из группы. Россию же, так и не показавшую в том отборочном цикле внятную игровую концепцию, «братушки» пройти смогли.