Уха из золотой рыбки - Дарья Донцова

– И кто ухитрился поставить возле произведения искусства ЭТО? Впрочем, можете не отвечать, сама знаю кто, – зазвучал в ушах ехидный голосок Ольги.

Бросив полный сожаления взгляд на приглянувшуюся кошечку, я пробормотала:

– Нет.

– Не нравится?

– Очень симпатичная.

– Тогда почему не хотите взять?

– Дорого очень, – ляпнула я.

Гриша с сокрушенным видом покачал головой:

– Вот! Меня одели, а теперь ерунду взять не можете!

Я обозлилась на себя до слез. Ужасно некрасиво вышло, вроде как я упрекнула Гришу за покупки.

– Деньги у меня имеются, – я бестолково принялась оправдываться, – но на кошку нет, то есть и на киску хватит, но не надо… Все! Довольно! Она мне просто не нужна.

Мы пошли к «Пежо».

– Сделай одолжение, сядь сзади, – попросила я.

Гриша с сомнением оглядел машину.

– Мне туда не втиснуться.

– Ну, постарайся.

– А почему мне нельзя опять спереди сесть?

Я вздохнула, ну не говорить же мужику правду: ты так облился лосьоном после бритья, что у меня сейчас начнется приступ безудержного кашля.

– Видишь ли, ты крупный человек и загораживаешь мне зеркало бокового вида, – нашлась я, – так и до аварии недалеко.

– Ага, – кивнул Гриша и, тяжело сопя, полез внутрь «пежульки».

Умоститься сзади ему удалось далеко не сразу, только с третьей попытки он влез в салон и кое-как устроился на сиденье.

– Тебе удобно? – спросила я.

– Очень, – пробормотал Гриша.

Я оглянулась. Да уж, этот вор деликатный человек. Голова Гриши снова подпирала крышу, колени торчали около ушей, а руки пассажир закинул за голову.

– Потерпи немного, – попросила я, – тут езды всего пять минут.

– Мне хорошо, – пробубнил Гриша, – чай, не на нарах всемером.

Я включила радио, и под заунывное пение не слишком голосистой певицы мы прикатили в Ложкино без всяких приключений.

Выйдя из машины, я велела Грише:

– Вылезай, приехали.

Но он не двинулся с места.

– Ты чего сидишь? – удивилась я. – Вылезай!

– Как?

– Очень просто, подвинь переднее сиденье до упора и выходи.

– Оно не шевелится, – грустно ответил Гриша.

Я подергала туда-сюда спинку кресла. Надо же! Только что пассажирское место свободно перемещалось на полозьях, а теперь стоит намертво.

– Ну-ка, поднажми, – велела я.

– Сломать могу.

– Не бойся, «Пежо» крепкий.

Гриша принялся трясти преграду, но ничего не произошло.

– Эй, мать, – высунулся из двери Аркадий, – тебя Вера Карапетова к телефону, пятый раз звонит и злится, говорит, ты ее из ванной вытащила, а сама уехала.

– Сейчас не могу! – крикнула я.

Аркадий вышел на крыльцо.

– Что мешает тебе пообщаться с Верой? Знаешь ведь ее прекрасно, будет трезвонить каждые две минуты, всех достанет.

– Лучше помоги сдвинуть сиденье.

– И что бы вы все без меня делали? – покачал головой Кеша.

Я вытащила сигареты.

– У меня аллергия на дым, – подал голос Гриша, – сразу задыхаться начинаю.

Пришлось отойти в сторону. Интересно, как он выжил на зоне, имея патологическую реакцию на курево?

– Говорил же, – бурчал Кеша, заглядывая под сиденье, – предупреждал, многократно предостерегал: не шмурыгай без конца креслом. И что?

– Что? – спросила я.

– То, – поставил диагноз Аркадий, – сломала! Теперь его не сдвинуть.

– Совсем?

– Ну надо ехать на сервис, там все разберут.

– И мне теперь с Гришей в техцентр катить? – возмутилась я.

Аркадий секунду смотрел на меня, потом с иронией произнес:

– Мать, включи соображалку!

– Прекрати, – рассердилась я, – сам быстро придумай, как вынуть Гришу.

– И думать не надо, – хмыкнул наш адвокат, – сиденье для пассажира не отодвигается!

– Это и без тебя известно!

– Следовательно, надо подвинуть место водителя, – закончил фразу Кеша, – тебя всегда подводит то, что сразу впадаешь в панику, а не размышляешь над ситуацией дальше.

Ну вот, теперь он станет надо мной потешаться. Действительно, глупо вышло, не догадалась вспомнить про кресло шофера.

– Впрочем, – Кеша мирно развивал мысль дальше, – подобное поведение вообще свойственно представительницам женского пола, редкие особи не начинают визжать, увидав неработающую кофеварку, нет бы спокойно посмотреть: воткнута ли вилка прибора в сеть!

Так, теперь он припомнит, как я две недели тому назад расстроенно сказала:

– Наша кофеварка сломалась, придется ехать за новой.

Ну кто же знал, что глупая Ирка, протирая пыль, зачем-то вытащила штепсель из розетки! Самое обидное, что теперь Кеша будет вспоминать тот дурацкий случай постоянно.

– Нет, – неожиданно сказал сын, – такое могло случиться только с тобой.

– Что? – испугалась я.

– И тут механизм сломался, мы не сумеем отодвинуть ни одно кресло.

– Ты всерьез?

– Абсолютно.

– Может, перепутал чего, – цеплялась я за последнюю надежду, – не разобрался…

– Мать, – возмутился Кеша, – чтобы я не понял, в чем проблема, если речь идет об автомобиле! Такого не может быть.

И это сущая правда. Даже если Аркашка и не сумеет устранить поломку, то диагноз он всегда ставит точно, в Кеше умер великий автослесарь.

– Значит, придется ехать в сервис, – грустно сказала я, считая в уме, сколько времени потрачу на путешествие. Два часа туда, столько же обратно… Хотя…

– Котик, – ласково заулыбалась я Кеше, – может, сам свозишь «Пежо»? Ты за полчаса докатишь…

– Мама, – не дал мне закончить фразу Аркашка, – как же я смогу управлять этой клеткой для канарейки на колесах? Сиденье-то не отодвинуть! У меня ноги не влезут. И потом, в сервис сегодня не попасть.

– Почему? – удивилась я. – Потихоньку доберусь.

– На часы посмотри, уже девять, механики домой ушли, теперь до завтра.

Я похолодела.

– До завтра? А Гриша? Он что, так и будет тут сидеть?

– И ничего особенного, – загудел уголовник, – тепло, радио работает.

– Надо его вынуть, – топнула я ногой.

– Что ты предлагаешь? – прищурился Кеша.

– Ну-ка, – засуетилась я, – пусть попробует пролезть между креслами.

Уголовник крякнул:

– Не, у меня там даже рука не пройдет.

– Есть один способ, – задумчиво пробормотал Кеша.

– И какой? – обрадовалась я. – Говори скорей!

– Откроем багажник, откинем заднее сиденье, и он выползет наружу.

– Здорово! – подскочила я. – Начали!

– Мама! – воскликнул Аркадий, поднимая вверх крышку багажника. – Сколько ты дряни с собой возишь!

Я молча стала вытаскивать наружу всякую ерунду. Хорошо еще, что Кеша не засунул свой любопытный нос в бардачок, вот там настоящий караул. Честно говоря, я даже не знаю, что там лежит. Засовываю туда всякую всячину, надо бы разобраться, да недосуг.

Через пару минут Кеша, вытерев лоб, заявил:

– Нет, не опускаются спинки, полный аут. Сидеть тебе, Гриша, тут всю ночь.

– Мне не привыкать, – отозвался уголовник, – сидеть так сидеть, эка невидаль.

Покладистость вора обозлила меня до крайности. Экая макаронина переваренная! Разве можно так быстро покоряться обстоятельствам? С ними надо бороться.

– Нечего тут глупости городить! Пусть вылезает!

– Как? – в голос поинтересовались Кеша и Григорий.

Я на секунду задумалась. Действительно, как? Но тут же в голову пришло гениальное решение.

– Господи! Это же так просто! Пусть Гриша приподнимется, ляжет на спину и проползет между верхом кресел и потолком.

– Так там подголовники! – возразил Кеша. – У «Пежо» они и сзади, и спереди установлены.

Я снисходительно глянула на сына.

– И что? Их можно снять!

Кеша хмыкнул и удалил подушки, которые должны спасти вашу шею от перелома в случае аварии.

– Вот, – воодушевилась я, – теперь пусть приподнимется, выгнет спину… Ну, упирайся ногами, давай, давай.

– Джинсы мешают, – пропыхтел Гриша, – тесные очень!

– Ничего-ничего, – приободрила я, – лезь, головой назад, к багажнику, экий ты неловкий!

Спустя пять минут Грише удалось принять лежачее положение. Он оказался под самым потолком «Пежо». Ноги вора лежали на спинке переднего сиденья, голова высовывалась из открытого багажника.

– Чем занимаетесь? – поинтересовался Дегтярев, выходя на улицу.

– Гришу из машины вынимаем, – ответила я, в который раз удивляясь манере полковника задавать идиотские вопросы в любой ситуации.

– А почему таким странным образом? – продолжал недоумевать Александр Михайлович.

– Потом объясню, – отмахнулась я, – ну, Гриша, чего не шевелишься?

– Я застрял, – ответил он, – башка пролезла, а живот уперся.

– Так, – окончательно обозлилась я, – ничего не можешь сделать по-человечески! Даже выползти через багажник не умеешь.

– Ну вряд ли в жизни необходимо подобное умение, – мигом отозвался Дегтярев, – отчего он просто не вышел, через дверь?

Я испытала сильнейшее желание стукнуть полковника по лысой макушке. Он что, считает, что вокруг одни идиоты?