Девочка и гора - Марк Лоуренс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Время шло, и Яз погрузилась в песню, находя голоса, которые принадлежали друг другу, и крепко связывая их. Присоединяя свою собственную мелодию к массе, делясь ею, посылая взад и вперед.
Какой-то звук заставил ее поднять голову. В дверном проеме стояла фигура, скрытая светом фонаря, который она несла:
— Я сказала, ты не хочешь эту еду?
Яз наклонила голову, пытаясь разобраться в звуках, которые издавала женщина. Она так долго занималась этой песней, что слова уже не укладывались у нее в голове. Спала ли она? Неужели ей все это приснилось? Она не знала.
Один охранник вошел в комнату, второй ждал у двери. Женщина взяла маленькую доску рядом с Яз и заменила ее другой, также с полудюжиной кубиков рыбы. Яз была поражена, увидев, как она забирает еду, как будто та стала плохой. Яз хотела сказать ей это, но язык был слишком медленным, чтобы приспособиться к этой задаче.
Охранники ушли, забрав свои фонари. Но свет остался. Звездная пыль, разбросанная по кровати, проснулась и теперь светилась слабым узором линий на полу, странно напоминая письмена, которые Пропавшие нанесли на стены. И в раскрытой ладони Яз маленькая кучка пыли, которую она собрала, горела достаточно ярко, чтобы ее свет достиг потолка. И посреди кучи одна маленькая золотая звездочка размером не больше ногтя на ноге ребенка излучала свой собственный замечательный свет.
Яз моргнула. Свет звезды заплясал в ее глазах, и что-то зажглось в глубине ее сознания, словно в ответ на вопрос, который она отложила в сторону. Эулар забрал ее гнев. Он что-то с ней сделал. Что-то, чтобы изменить ее. Изменить ее мнение. Изменить ее правду. И именно так он, без сомнения, жил среди Сломанных. Она думала, что Пом обладает силой влиять на других своим голосом. Она задавалась вопросом, было ли в этом что-то большее, чем просто слова, которые он использовал. Пом, возможно, владел каким-то навыком марджала, эмпатией... слово принадлежало Эррису... которая склоняла других на его сторону. Но у Эулара было нечто большее, способность менять настроения и воспоминания, ткать новую истину из нитей мира. Образ его морщинистых рук, хватающих воздух, вернулся к ней. Был ли это тот самый момент?
— Мне нужно выбраться отсюда. — Яз встала и направилась к двери, задержавшись только для того, чтобы взять с доски кусочек рыбы. Она проглотила его, почти не жуя, и вернулась за остальными, поняв, насколько проголодалась. Она подошла к двери, облизывая губы и вытирая руку о бедро.
При свете звезд Яз нашла замочную скважину. Понятия ключа и замка были ей чужды, но каким-то образом время, проведенное с Эррисом, снабдило ее словами, и, вместе с практическими демонстрациями охранников прямо перед ней, этого оказалось достаточно, чтобы она все поняла. Она посыпала немного звездной пыли в замочную скважину и заставила ее сиять еще ярче, чтобы она могла увидеть что-нибудь внутри.
Яз спросила себя, не могла бы она засыпать замочную скважину звездной пылью, а затем нагреть ее до такой степени, чтобы металл расплавился и потек. Однако это будет трудно, и она не думала, что это обязательно поможет. Механизм может заклинить, и дверь все равно будет заперта.
Если бы она могла прикоснуться к реке, которая течет через все сущее, и призвать источник силы, к которому, как она предполагала, имели доступ все кванталы, включая жрецов Черной Скалы, тогда она могла бы сорвать дверь с петель. Но за последние дни она слишком часто черпала воду из этой реки. Теперь река лежала вне ее досягаемости, и только боги знают, на какое время. Даже если бы она смогла снова прикоснуться к ней так скоро, она сомневалась, что переживет еще один подобный опыт. Цена за то, чтобы открыть таким образом одну дверь там, где могло быть много таких дверей, была слишком высока.
Но, чего бы это ни стоило, Яз должна сбежать из своей камеры, найти помощь и сбежать из горы. Иначе Эулар медленно изменит ее мысли своими пальцами, которые перебирают нити в воздухе, словно дергают за ниточки марионетки. Если у него будет достаточно времени, он украдет ее гнев, выберет воспоминания из ее черепа, по одному за раз, полностью изменит ее мнение и она добровольно присоединится к его армии. Лишенная своих мыслей, она займет место в рядах армии, которую он держал замороженной во времени, и будет ждать там того дня, когда он будет готов развязать свою войну.
Даже сейчас Яз спрашивала себя, сколько из ее мнений были действительно ее собственными, и какие воспоминания он, возможно, уже украл у нее. Ей казалось, что Эулар не совсем ошибался — она видела правоту его доводов, даже если и не разделяла его выводов. Но не он ли заставил ее думать и чувствовать все это? Был ли он чудовищем, которое уже стерло из ее памяти его ужасные преступления? Или он был верным сыном племен, готовым на все, чтобы спасти свой народ, даже если это означало гибель других?
Яз не могла ответить на эти вопросы. Она не была уверена. Ей нужно было сбежать или, по крайней мере, найти защиту. Она молча сидела перед дверью, прислонившись лбом к холодному металлу. Она прислушалась к тишине. Ни завывания ветра, ни стона льда. Ничего. Только бьющиеся сердца далеких звезд, некоторые настолько медленные и резонирующие, что они, должно быть, были значительно больше тех, вокруг которых Регулятор Казик построил своих охотников. Однако ни одна из них даже близко не приближалась к размеру сердца города, звезды пустоты, где Эррис каким-то образом прожил так много столетий.
Яз снова обратила внимание на дверь. Она попыталась расфокусировать взгляд и посмотреть на дверь так, как иногда смотрела на мир, когда искала новые идеи. Некоторое время назад Яз узнала, что, если вместо того, чтобы искать реку, которая течет сквозь все сущее, и быть ослепленной ее светом, поглощенной ее силой, она отвернется от нее и уставится в темноту вокруг нее, она откроет для себя новые вещи. Темнота никогда не бывала пустой. Реку окружал ореол бесконечного множества очень тонких рек, притоков — нитей, так она назвала их. И, подобно великой реке, эти нити тянулись через мир под странными углами, беря начало от
