Перстни Легатов - Станислав Лабунский

Пробили куранты одиннадцать часов и все пошли в зал оперативного планирования. Самые скромные погоны были у меня. Было несколько полковников, а так в основном сплошь генералы. От одной звезды и выше. Дирижером и организатором выступал один четырехзвездочный. Генерал армии. Слава Черному Сталкеру, не маршал.

Сначала все было скучно, пока речь о «черном льде» не пошла. Я с удивлением услышал, что эту блестящую операцию при незначительной поддержке международного агентства провела российская спецслужба. Сразу на панели Умнику печатаю указания. Всех, кто у нас наркотик спрашивать будет, отправлять к этому генералу. Прилагать запись его выступления, чтоб не отперся. Умник мне «смайлик» рисует. Генерал уверен, что запись не ведется, глушитель помехи ставит. Пример полного отсутствия мозгов и совести. И тем более, чутья, пишу я в ответ. И тоже братишке личико с улыбкой в ответ шлю. Все кругом аплодируют оратору, восхищаются.

Я руки поберег, хлопать не стал. Не Карузо, и не Шаляпин. Взгляд в спину чувствую. Не оборачиваюсь, Умнику направление задал, потом запись изучим вместе, найдем человека. Перерыв объявили.

Все в столовую потянулись, там столы накрыты. От спиртного деваться некуда, одних коньяков сортов десять, виски марочный, водочки море разливанное. Господа с Востока, в прошлом советского, сходу к дегустации приступили. Элита новых эмиров, мать их неловко. Смотрю, туркмен стоит в стороне, смотрит на все пренебрежительно. Подошел к нему, встал плечом к плечу.

- Если начнем, - говорю, - живьем отсюда никого выпускать нельзя. Массой задавят.

- Не сегодня, - он мне отвечает, - давай не сегодня, брат. У меня жена через месяц рожает, хочу сына увидеть. А так идея хорошая, результативная. Сразу много вакансий в наркокартелях бы открылось. И все в руководстве.

- У меня сухой паек с собой, - говорю, - пошли крайний стол займем, чтоб не видели, что свое едим и пьем. Перекусим.

Бутылку со стола демонстративно сняли, пусть расслабятся интриганы, и Умнику будет, что проверить на содержание лишней химии. Если и добавили препараты, то в спиртное. Недешево они стоят, чтоб их во все блюда сыпать пригоршнями.

Обменялись мы с ним телефонами. Он быстро мои данные проверил по своей базе данных, и прямо в лоб спрашивает:

- Значит, это с тобой и генералом Найденовым Кречет производство нового наркотика разгромил?

- Мы трофеи вывозили и территорию зачищали. А работу всю сделали парни Клерка, команданте четвертой никарагуанской бригады. Могилку мы ему оформили, и орден посмертно дали, но мертвым его никто не видел.

- Понятно, - сын пустыни кивает.

Насмотрелся он на работе раскладов хитрых, не меньше чем я в преферансе.

- Сколько у тебя машин? – спрашивает восточный человек.

Правильно, они всадники, туркмены, раньше о лошадях бы говорили, а сейчас приходится о технике беседовать в рамках светской беседы.

- Умник, - говорю, - выведи на экран машины, которые ты мне оставил для личного пользования.

Загорелись строчки, и я в оцепенение впал. Сто девятнадцать машин. В одном Нью-Йорке четыре. А всего в Штатах семьдесят две. Гляжу на приятеля своего, он лоб морщит.

- Меня отец официально наследником признал, но у меня и половины нет, - жалобно сказал он.

- Ничего, - говорю, - выбирай, что хочешь, я тебе на рождение сына подарю.

Зацвел он, словно цветочек аленький, «Даймлер» выбрал, совсем не дорогой.

- Умник, оформи подарок, - прошу.

- В посольство пусть пригонят, я позвоню – перешлют, - нам жизнь облегчает наследник эмира.

Только я успел на него гарнитуру передатчика надеть, как по мою душу явились. Типа, с вами хотят обсудить ряд вопросов личного характера. Да без проблем.

- Приятно было познакомиться, степной волк. Ты мне друга старого напоминаешь, Эль Саллаха, - говорю. – Лихой был парень.

- Из какого он рода? – спрашивает.

- Не знаю, - честно говорю я. – Узор со щита могу нарисовать.

Беру лист бумаги, и черчу ломаные линии. Три месяца он у меня каждый день перед глазами маячил, пока мы к долине Нила шли через пустыню. Закончил, отдал.

- Мы страшнее песчаной бури! – вспомнил я его боевой клич.

Эмир юный весь потом покрылся, а остальные гости под стол полезли. Мы под Дамаском пирамиду из голов вровень со стенами сложили, помнят нас парфяне. Обнялись мы с ним, как братья и пошел я разговоры вести непростые.

В кабинете мне напитки предложили на выбор, только я отказался. Кто из чужих рук ест и пьет, тот жив по воле случая. Высокий чин здоровьем Гетмана поинтересовался.

- Могу дать телефоны пресс-службы и секретариата, - говорю. – У них наверняка данные более свежие.

Зазвал, так давай по делу говори.

- Мы рассчитывали на более представительное лицо на нашем совещании, - цедит чин высокий.

Знал бы ты, урод, что с тобой мог бы Леха Зомби сотворить или Овсов. Да чем я хуже. Взял я его за щеку отвислую, рванул на себя.

- Ручку взял, пиши, - шиплю не хуже кобры.

- Что писать? – шепчет.

- Обязательство о сотрудничестве с Департаментом разведки. Твой шеф что сделает, когда о твоем секретном счете узнает в Люксембурге? А?!

Отпустил сало жирное, шлепнулся он обратно в кресло. Завоняло. Боится начальника. Правильно делает, он у него третий зам. Два предшественника в катастрофах погибли.

- Мне результативная встреча тоже нужна, - хнычет генерал-лейтенант.

- Понимаю, - киваю головой. – Мы бедная страна, ни нефти, ни газа. Одна Зона-кормилица. Сколько тебе денег надо?

- Чем больше, тем лучше, - оживился чин.

Написал я ему агентурное обязательство работать на него лично под псевдонимом «Шакал». Денег потребовал по миллиону за досье, и как образец три файла выложил. По российской таможне, по их управлению и по мэрии Варшавы.

- Ты тут, - говорю, - чист, как ангел небесный. И еще какой-то Снегирев, чтоб ты не выделялся. Деньги пополам. Что с таможни получите, мне четверть, остальное ваше.

Вышел я из кабинета на свежий воздух, и пошел, не торопясь, к проходной. Лучше полчаса под дождиком постоять, чем еще с одним таким поговорить. Хорошего понемножку, одна вербовка в день – вполне достаточно. Псевдоним он себе выбрал «Легат». И тут я понял, что убью его непременно. До конца года. По любому.

Машина подошла через минуту.

Глава 4.

Крепыш помешивал ложечкой чай и раздумывал, померещился ему на днях взгляд в коридоре или нет. Связь в библиотеке, как и во всем ДК «Энергетик» не действовала. Или наоборот, ее не было в здании, потому что в нем расположилась библиотека.

- У твоих друзей все хорошо, - заверил его Аст.

Он пил настой трав с горным медом, уверяя между делом, что именно благодаря этому чудному напитку сохраняет присущую ему бодрость духа и оптимизм. О прошлой жизни в Зоне говорить было дурным тоном, захочет человек, сам расскажет, а так, между делом, не стоит старые воспоминания беспокоить.

В библиотеку сталкера занесло случайно. Увидел Крепыш на стене коридора голубой отблеск. Он уже и на Агропроме считался старшим членом команды, многие позже его пришли, и в рейде на Радар долю полную ему дали, а хотелось всем доказать, что может многое сделать. В Зоне два основных показателя. Артефакты и кровь. Сейчас у всего сообщества новый кумир появился. Данцигер из бывших бандитов, после ликвидации одного из лидеров «Монолита» вровень со старыми мастерами встал. Рядом с Лехой Зомби и Меченым, которые врагов десятками косили, особенно не считая. Сколько встретят, столько и убьют. Здесь Крепышу трудно было авторитет завоевать, а вот артефакт редкий поднять каждый может. Найти бы что-то уникальное, и ты навсегда в историю вошел. У всех костров на привалах перечисляют удачливых парней. В тот список заветный для всех дорога открыта.

Огляделся сталкер, вся группа из кинозала в подвал ушла. Да и ему пройти до поворота два десятка метров, полминуты времени. Никто и не заметит. Бросил по полу осколок кирпича, вдруг где-то аномалия притаилась, и рванулся вперед. Прав он был, лежал у стены шар прозрачный до белизны! Переливался волнами света, маня к себе.

От толчка случайного покатился артефакт легко прямо в широко распахнутую дверь. Влетел Крепыш за ним, схватил крепко и обернулся на грохот за спиной. Осыпалась кирпичная кладка, отрезав путь назад, наглухо дверь замуровав. В окно выскочу, решил сталкер, любуясь добычей. Жалко, что не парный, подумал он, и погладил шарик. Тот заметно потеплел. Пора уходить, рванул сталкер парчовую портьеру и увидел за ней вмурованную в оконный проем бетонную плиту.

- Снайпера, знаете ли, слегка беспокоили, пришлось от окон отказаться. Чаю хотите? У меня как раз свежезаваренный есть, - сказал голос за спиной.

- Ни один сталкер от чая в Мертвом городе не откажется, - ответил Крепыш.

Сходил за артефактом быстро.