Идеальное отражение - Дмитрий Казаков

«Что делать будем?» — спросил меня Синдбад через М-фон.

«Пока не знаю, — ответил я. — Ждать, пока нас пульсацией не затянет в торнадо».

Пульсация меняла ландшафт локаций, передвигая тонны камней, почвы, бетона и железа из одной в другую, и ей было всё равно, что именно и как перемещать. При этом она порой учиняла всякие фокусы, смешивая живое с неживым, и угодивший в катастрофу сталкер оказывался сращен с каменной плитой или автоном.

Шансы выжить в этой передряге имелись, но не особенно большие.

Зелёные сполохи тем временем метались по небу всё стремительнее, пылевой столб распухал и вращался быстрее.

— Смерть Антихристу! — завопил один из праведников, подбадривая остальных, и «святая братия» ринулась в атаку.

Они только успели вскочить на ноги, как отмечающее центр локации торнадо содрогнулось, и из него выплыл шарообразный сгусток зеленоватого сияния. Миг повисел на месте, а затем направился в нашу сторону, и мои следящие импланты точно сошли с ума.

Ещё бы! Нашим глазам предстала химера, один из чудных энергоботов, которые появлялись около тамбуров непосредственно перед пульсацией. Кто их создал и контролировал, за эти годы понять не удалось, как и подобрать против них подходящее оружие.

Химеры безжалостно уничтожали всё органическое в окрестностях входов в гипертоннели — птиц, животных, людей. Целеустремленно загоняли внутрь оказавшихся рядом чугунков, всех подряд, от мелких скоргов до огромных биомехов, вроде бронезавров или драконов. А затем пропадали, исчезали без следа — до момента очередной пульсации.

Бойцы Дьякона заметили химеру в тот же момент, что и мы, и это вызвало в их рядах краткий миг растерянности.

— Синдбад, пошли! — рявкнул я, бросаясь в сторону.

Пока праведники занимаются химерой, а точнее, она — ими, мы можем успеть обойти тамбур и уйти на юг в обход станции, чтобы в момент пульсации оказаться как можно дальше от неё. Проскочить внутрь и убраться достаточно далеко в другой локации мы всё равно уже не успеем.

Любители аутодафе наш манёвр не прозевали, и трое кинулись следом, а один из оставшихся — я не поверил своим глазам — взмахнул коротким металлическим стержнем, и тот выбросил шнур голубоватого пламени.

«Плеть»! У этих засранцев есть «Плеть», артефакт, способный не убить, но остановить химеру!

Искрящийся шнур хлестнул по облаку зеленоватого пламени, и оно застыло, повисло на месте. Пройдёт какое-то время, и химера поплывёт обратно, к тамбуру, словно позабыв, зачем явилась сюда.

Но из столба торнадо появлялись новые энергоботы — неторопливые, зелёные, светящиеся, разных очертаний — один походил на огромную гантелю, другой — на кита без хвоста, третий — на клубящееся облако.

— Нажмём! — прорычал я, хотя мы и так неслись изо всех сил, точно парочка взбесившихся зубров.

Праведники топали следом, но сократить расстояние пока не могли — «мегера», конечно, всем хороша, и мощна, и компактна, но вот бегать с ней не особенно удобно. Двое поначалу оставшихся на месте тоже присоединились к погоне, и они решили срезать путь, пробежать мимо самого тамбура.

Понадеялись, что «Плеть» поможет им справиться с энергоботами.

Видеть то, что там происходило, я не мог, но импланты исправно снабжали меня информацией, и я имел возможность представить картину во всех деталях: удар «Плетью», и ещё одна химера зависла, но другая оказалась совсем рядом с бегущими, и выстрел в упор не смог остановить её.

Короткий вопль, и облако зелёного огня поглотило человека.

«Так тебе и надо, — злорадно подумал я. — Сидел бы ты на месте, в своей церкви, жив бы остался».

Второй из двух праведников погиб мгновением позже, успев «заморозить» ещё одного энергобота. Но ещё три устремились за нами, точно огромные головки одуванчиков, несомые сильным ветром.

Проклятие, от них не убежать, будь ты хоть чемпионом мира по бегу с препятствиями!

— Давай за мной! — выкрикнул я, одновременно передав то же через М-фон, и повернул прямо на запад.

От городка Припять после Катастрофы осталось хаотичное нагромождение руин и хитро вывернутых наизнанку подземных коммуникаций. Немногим позже те места из-за сильного энергетического фона облюбовали чугунки, их там всегда было, словно кошек на помойке.

На этом и строился мой план.

Синдбад побежал за мной, не задавая лишних вопросов, да и праведники устремились следом, не особенно, похоже, надеясь нас догнать, а просто удирая от химер. Один попытался выстрелить нам в спины, но споткнулся, кубарем полетел на землю, и мы услышали ещё один крик и тот мерзкий хруст, что звучит, когда человеческая плоть оказывается «в лапах» энергобота.

Нет, парни, сейчас мы либо все вместе выживем, либо дружно откинем копыта…

Позади остались гаражи, и начался собственно город. Под ногами захрустели скарабеи, шарахнулся в сторону мелкий биомех, чем-то похожий на помесь газонокосилки и велосипеда.

Двое ботов-андроидов повернули в нашу сторону армганы, но башка одного взорвалась, разнесённая в пыль пулей «карташа», а второй предпочёл ретироваться. Счёл, должно быть, что мы и преследователи — одна боевая единица, и что ему с такой не совладать.

Под ботинками загрохотал бок раскатанной в лист канализационной трубы, о прошлом которой напоминал только запах. С неё мы выскочили в узкий переулок между двумя валами из обломков и едва не угодили под колёса небольшому носорогу, в прошлом — грузовичку.

Сердито взревев, он затормозил и попытался развернуться, затем сдал задом.

Но мы уже взбежали на один из валов, и только в этот момент я отважился обернуться. Вовремя, чтобы увидеть, как химера настигает ещё одного из праведников, а последний буквально падает под колёса носорогу.

В рычании бывшего грузовичка появились кровожадные нотки, мгновенно сменившиеся тоскливым завыванием.

— Давай, давай, родная! — прохрипел я, чувствуя, что сил на бегство больше нет.

Увлёкшаяся погоней за органическими существами химера обнаружила перед собой чугунка. И тут напомнила о себе её вторая и наверняка главная программа — сгонять к тамбуру всяческих биомехов.

На это я и рассчитывал, свернув в сторону развалин Припяти, прямо-таки кишащих всякой механической живностью, и расчёт мой оправдывался. Нас преследовал всего один энергобот, прочие, вроде бы сначала устремившиеся в погоню, сейчас собирали в стадо ЭРЗов, перекати-зон и прочих железных тварей.

Взвизгнув, последний уцелевший боец Дьякона на четвереньках отполз в сторону, и химера проплыла в каких-то метрах от него, но и не подумала напасть. Повисла рядом с носорогом, и тот послушно покатил вслед за ней туда, где продолжал изрыгать зелёные молнии пылевой вихрь торнадо.

— Получилось! — выдохнул Синдбад. — Мы спасены!

— Ещё нет, — поправил его я. — Надо уйти как можно дальше, чтобы пульсацией не зацепило…

— А с этим что?

Совершенно одуревший праведник мотал головой и пытался подняться, но ноги у него подламывались. Видно было, что этому типу сейчас не до того, чтобы стрелять и гнаться за кем-либо.

— Возьмём в плен и допросим, — решил я. — Надо узнать, чем я насолил Дьякону и его братии.

Сказано — сделано.

Мы спрыгнули в переулок, обладатель щёгольских крестов на доспехах лишился оружия и узрел приставленное к носу дуло «Шторма».

— Знаешь, что это такое? — вкрадчиво поинтересовался я. — Это не «мегера», но если я выстрелю, то от твоей башки останутся обломки шлема и куски имплантов. Ты понимаешь меня?

Он кивнул.

— Странно встретить в вашей компании умного человека, — продолжил я. — А теперь… побежали!

Праведник подпрыгнул, точно его стегнули кнутом, и помчался вслед за Синдбадом. Похоже, он не сообразил, что с ним произошло, или химера что-то сделала с его мозгом.

Мы успели одолеть ещё метров триста и выскочить на окраину Припяти, когда пульсация всё же началась. Вновь содрогнулась земля, на этот раз тяжело, будто в родовых корчах, и, оглянувшись, я увидел, что столб торнадо затрясся, принялся толстеть, а затем мгновенно усох. В стороны ударили похожие на изломанные стрелы зелёные молнии.

— Всё, ложимся! — прокричал я. — И держимся изо всех сил, если хотим уцелеть! Вон туда!

Мы успели юркнуть в какую-то щель, прикрытую фрагментом кирпичной стены. Засвистел ветер, и накатила волна гравитационного искажения — показалось, что я стал лёгким, как пушинка, а в следующий момент меня придавила к земле утроенная или учетверённая тяжесть.

Тяжкий вой набил уши и внутренности черепа колючей ватой, и я оглох.

А заодно и ослеп, поскольку закрыл глаза и вырубил следящие импланты — всё равно в той свистопляске, что творится сейчас в радиусе нескольких километров от центра локации, ничего не разглядеть.

Я только ощущал, как нас подбрасывает вместе с убежищем, как что-то тяжёлое стукает меня по шлему. Слышал удары собственного сердца и думал, что впервые за все эти годы угодил в эпицентр пульсации. До сего дня я был осторожен и при первых признаках катаклизма всегда уходил на безопасное расстояние.