Одесса на кону - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Набрал номер:
– Все норм.
«Тойота» стартанула с места, обогнала меня, припарковалась. Игорь вышел, посмотрел на меня – я показал ему: вали к чертовой матери. Это ошибка – расчет на то, что если наблюдатель и есть, то он меня не заметит и все внимание будет обращено на полицейскую «Тойоту».
Но и мне просто тусить на улице – проблемно…
Я медленно шел по улице, осматриваясь. Поганая застроечка. Современная – это громадные, но простые бетонные коробки, а тут что ни дом – то внутренний двор и арка в него с улицы. Арка – это прикрытие для стрелка и отход.
Набрал номер Игоря:
– Все норм?
– Мама отказывается уходить…
Этого только не хватало.
– Дай ей трубку… Зинаида Дмитриевна? Алло…
Дыхание.
– Алло, Зинаида Дмитриевна?
– Кто это?
– Александр Иванович меня зовут. Я – начальник Игоря.
– …
– Надо уходить. Мы перевезем вас в безопасное место. Понимаете меня?
– Я никуда не пойду с дома.
– Зинаида Дмитриевна – это государственная необходимость (я не знал, сработает ли это, но другого у меня ничего не было)… мы расследуем важное дело.
– Игорек не говорил… Игорь, почему не говорил маме…
– Зинаида Дмитриевна. Я жду вас внизу, в машине. Дайте трубку Игорю… Алло.
– Да…
– Давай, вниз. Что маме врал – потом поговорим…
Я уже стоял около «Тойоты», когда на улице показалась машина Дидо. Она шла с противоположной стороны. Увидев меня, Дидо резко, нарушая все правила, развернулся. Опустил стекло.
– Что происходит? – спросил он по-английски.
– Будь начеку, – на том же языке ответил я, – будь наготове…
Дидо вышел из машины. У меня зазвонил телефон:
– Мы спускаемся.
– Понял. Тормознись у двери немного. Я отзвоню…
Я осматривался: крыши, переулки, улица. Киллер мог быть везде, в любом месте, он мог быть на машине, мог выжидать момента на крыше…
– Движение на крыше, слева! – крикнул Дидо.
Я обернулся, ровно для того, чтобы увидеть, как Дидо падает, держа в руке «Глок». Откуда был выстрел, я не увидел.
Проверил пульс, готов. Пульса нет. Еще один за сегодня… Да что за день сегодня такой, а?
Я прятался за машиной – снайпер в любой момент мог проявиться снова. Кровь Дидо была на моих руках.
Война… б…
Кто-то страшно закричал из прохожих.
Я достал телефон, набрал номер дежурного.
– Дежурный, майор Линько.
– Перестрелка на Маразлиевской, убит сотрудник полиции. – Я назвал условный пароль, который давал понять, что говорит полицейский. – Направляйте спецназ. Работает снайпер.
– Вас понял…
Досчитал до десяти и ломанулся обратно в подъезд. Зинаида Дмитриевна, увидев меня, вскрикнула, поднесла руки ко рту…
– Все нормально, – я пытался улыбаться, – все хорошо. Здесь черный ход есть?
Дом был старый. И черный ход в нем был…
Звонок другу. Сам я эту головоломку разгадать уже не мог.
Слон в этот раз прибыл не один. Помимо знакомой светлой «Шеви Нивы» был еще микроавтобус «Фольксваген» с затемненными стеклами…
Вместе со Слоном прибыли еще пять человек. С виду без особых понтов, на Рэмбо не похожие, так, человек божий, мимо прохожий, так про таких говорят. Но я по движениям, по тому, как грамотно они выстраиваются – даже в относительно безобидной ситуации каждый встает так, чтобы пасти свой сектор наблюдения и не перекрывать обзор и обстрел другому, – понял, что это спецназ. Скорее всего посольские – засекреченная группа, занимающаяся не только обеспечением безопасности российских диппредставительств за рубежом, но и активными действиями под крышей посольств. Называются они «Заслон», и это одна из немногих настоящих групп спецназа, еще сохранившихся[27].
И просто так «Заслон» нигде не появляется.
И пока Игорь и спецназовцы уговаривали Зинаиду Дмитриевну, что будет лучше, если она «купит путевку» и пару недель поживет в пансионате в Крыму (а убедить в этом еврейскую маму крайне сложно), мы со Слоном отошли в сторону. Встали так, чтобы не просто разговаривать, но и смотреть, что происходит за спиной у другого.
– Что происходит?
– Нас дважды пытались убить за этот день, – ответил я, – оба раза со стрельбой.
– Кто?
– Не знаю. Кто-то, кто хочет, чтобы мы перестали копать убийство Курченко.
Ага. Знаешь. Может, ты кого-то и обманешь, но не меня.
– Слон…
– …
– Что происходит в городе? Только не говори мне, что ты и этот спецназ здесь – просто так. Это ведь «Заслон»?
Слон в упор посмотрел на меня:
– А кто спрашивает?
– Не надо, Слоняра. Я здесь на легальном положении, полицейский с правом ношения оружия. Могу получать информацию. Ты – москаль и русский шпион. Что это означает в сегодняшней Украине – ты понимаешь. Давай просто поможем друг другу. Если ты не знал – полицейский должен поддерживать порядок в городе. И наказывать преступников. И я пытаюсь это делать. Как могу.
Слон помолчал. Я понимал его – делиться информацией с человеком, который признан подозрительным, – ставить под удар карьеру. Но и связи в полиции, доступ к базам данных и право проводить аресты – ему было нелишним.
– В городе в ближайшее время намечается провести конференцию. Точнее, даже не конференцию, а…
– Тайную вечерю, – подсказал я.
– Вот именно. По теме Крыма и окончательного урегулирования.
Уже веселее.
– Кто будет присутствовать?
– Речь о высшем уровне не идет, скорее это уровень экспертов. Незаметных, но важных людей из МИДа, Госдепа США, украинского МИДа. Требуется подготовить почву, провести согласование позиций…
– …
– Ты не хуже меня понимаешь, что ситуация тупиковая.
– Турция держит Северный Кипр вот уже более 50 лет.
– Да, и к чему это привело? Фамагуста некогда конкурировала с Ниццей и Монако, а теперь там что? Мертвый город. Послушай! – Слон поднял руку. – Мне также не по себе. Потому что я знаю, как наши могут продавать. И продаваться. Но на этот раз на нас вышли Соединенные Штаты Америки. Не мы на них. А они на нас.
– …
– Твоя очередь.
– В городе действует криминально-террористическая группа, – сказал я, – бывшие ветераны АТО. Предположительно костяк группы сформировался еще во время АТО, на базе 25-й десантной бригады и ее командира, полковника, а теперь генерала Пивовара. Они организационно не входили в 25-ю бригаду, были членами «Правого сектора» и совершали преступления в зоне АТО из корысти, по найму, а также просто из садизма. Сейчас Пивовар, по моим данным, продвинулся вверх как герой АТО, и, возможно, они продолжают работать на него, а может быть, и нет. Мой человек пытался установить личный состав этой группы поименно. За это его застрелил снайпер, после чего попытался застрелить и нас.
– То есть у тебя этого списка нет?
– Нет. Мы знаем только одного из них.
– Морбида? – быстро спросил Слон.
– Да. Откуда знаешь?
– …
– Откуда знаешь? – настойчиво спросил я.
– Он известен еще со времен АТО и с той, и с этой стороны. Мы подвели к нему своего агента.
– Курченко?
– Да.
Ну, вот, собственно, и недостающая часть головоломки. Откуда у девушки деньги и почему она связалась с психопатом – охранником порта. Совсем не из-за размера его мужского достоинства, простите…
– Ты подвел телку двадцати семи лет к Морбиду, зная, что он психопат?
– Перестань. Тем более не я отвечал за Одессу.
– Ну, да. Конечно.
– Хватит! – разозлился Слон. – Не надо строить из себя моралиста. В разведке все – пешки, в том числе и ты, и я. Курченко должна была получить у Морбида информацию, связанную с незаконными поставками оружия в Украину.
– Незаконными поставками оружия в Украину? – переспросил я. – А Морбид-то тут при чем вообще? Он же псих.
– Не такой и псих. По нашим данным, Украина активно вышла на черный рынок торговли оружием. Они усиленно пытаются приобрести необходимое им оружие в обход ограничительных мер. И прежде всего – ракетные комплексы «Джавелин». В обмен они готовы поставлять все что угодно, в том числе радиоактивный кобальт, который у них есть, и ПЗРК последнего поколения. Это не шутки. И Морбид в порт работать устроился совсем не просто так.
Да какие тут шутки.
– В чем заключался план?
– Курченко поставила «жучки» на его телефон и компьютер. Планировалось, что к моменту начала саммита она напишет серию статей о незаконных сделках Украины на черном рынке оружия. Часть информации она получала сама, часть – предоставляли мы. Статья, написанная украинским журналистом-расследователем, должна была поднять шум и подорвать позиции и Украины, и США на переговорах. Международный резонанс – это то, что нужно…
Эх, Слон… мудаки вы, мудаки…
Запад – а я пожил, знаю – одновременно и идеалистичен и циничен, причем эти качества сочетаются в нем одновременно и вызывают у нас обоснованные подозрения в неискренности – но в том-то все и дело, что Запад искренен. Если надо – он закроет глаза на страшные вещи, не заметит расстрелянного танками Белого дома в Москве 93-го и разбитого бомбами Грозного в 95-м. Ельцин сделал все это и остался в памяти Запада демократом – в то время как Путин не расстреливал парламент, не бомбил Грозный, хотя нет, бомбил, но в том-то и дело, что после Ельцина в Грозном остались развалины, а после Путина – небоскребы. Дело в том, что у Запада есть несколько ключевых идей и целей, и в достижении их Запад проявляет потрясающую моральную гибкость – именно так там называются вопиющие двойные стандарты. Ельцин сделал два важнейших для Запада дела – он уничтожил коммунизм и дал свободу ряду стран, в том числе странам Прибалтики, Беларуси и Украине. Это важно, потому что Запад считает – граница Европы должна пролегать восточнее. «Освобождение» остатков Речи Посполитой, некогда полноправно входившей в Европу, от русского варварства – это одна из идей фикс Запада. А Россию Запад всегда будет бояться и ненавидеть: ненависть эта зародилась на Чудском озере, когда грубые дикари посмели отправить на тот свет христианское рыцарство Европы. С каждым новым обломом, будь то Наполеон или Гитлер, ненависть и страх усиливались…
