Сэр Майкл и сэр Джордж - Джон Пристли

Едва они подъехали к номеру пятому — это оказался двухквартирный домишко с крошечным садиком, — Шерли проскользнула в дверь, вероятно, спеша принарядиться, а сэр Майкл подписал счет шоферу, с неохотой дал ему на чай десять шиллингов и посоветовал поскорей вернуться к «звездам сцены, кино и телевизора». Родители Шерли встретили его у дверей. Он решил действовать наверняка, разыграть из себя этакого забавляющегося, несколько эксцентричного и надменного, но великодушного человека, благосклонного начальника их дочери, а никак не ее поклонника. И, как ему показалось, он сразу нашел верный тон.

— Миссис Эссекс, благодарю вас за любезность. Я счел своим долгом привезти вашу дочь домой после долгой и утомительной поездки в Беркшир, а она настояла, чтобы я остался к ужину. Надеюсь, я не помешаю вам.

— Помилуйте, сэр Майкл! — воскликнула она с улыбкой, хотя не могла скрыть волнения. — Поверьте, мы ужасно рады. Только уж не обессудьте, у нас без хитростей.

— Мы люди простые и без притворства, — сказал мистер Эссекс внушительно и довольно сурово. — Теперь, когда вы это знаете, милости просим, сэр Майкл. — Но ни видом, ни голосом он никакой милости не выразил, он не злился, но был насторожен и подозрителен, как полицейский инспектор, который готовится выслушать чьи-то сомнительные показания.

— Не знаю, говорила ли вам ваша дочь, — начал сэр Майкл торопливо, хотя это не было ему свойственно, — что она заменяла мою секретаршу, которая уехала в командировку от Комси проводить кое-какие исследования для Бедфордширского университета. И надо сказать, я глубоко ей признателен. Нелегко так вот сразу войти в курс дела, тем более что она у нас совсем недавно. Я уверен, что, когда она приобретет побольше опыта, кому-то достанется отличный секретарь. Но к сожалению, не мне. Моя секретарша, та, что была в командировке, очень способная, пожилая женщина, работает со мной с того дня, как я возглавил Комси. Но мы постараемся подыскать хорошее место для… Шерли — кажется, ее так зовут? — при первой же возможности, и никак не ниже должности секретаря. Работа весьма ответственная и оплачивается, само собой, гораздо лучше…

Пока он с присущей ему развязностью оживленно болтал, словно сотрудник агентства по найму, миссис Эссекс кивала и улыбалась, и ее муж тоже кивал, хотя и не улыбался; но сэр Майкл с растущей тревогой вдруг почувствовал, что и они тоже притворяются. Что бы Шерли им ни сказала, какие выводы они ни сделали бы из ее слов и поведения, эти разглагольствования ее официального начальника их не обманули. Они слушали его, но не верили ни единому слову. Он еще не знал, чему же они верили. Но чувствовал себя чертовски неловко.

Они вошли в комнату, но там было не лучше. Яркий свет неприятно резал глаза, было жарко, все вокруг блестело, мебель была аккуратно расставлена, как декорации на сцене, — первый акт комедии про дом 5 по Уинстон-авеню. Миссис Эссекс ушла на кухню готовить ужин, Шерли все еще была наверху, а он остался наедине с мистером Эссексом, который налил два стакана светлого пива с такой аккуратностью, какой сэр Майкл давно не видывал. Предстояло нелегкое испытание.

Мать Шерли приятно его удивила — конечно, это типичная домохозяйка из лондонского предместья, но все-таки женщина его возраста или, может быть, на несколько лет моложе, довольно привлекательная и даже все еще хорошенькая, хоть и располневшая, — он, пожалуй, не отказался бы лечь с ней в постель. И под ее нескрываемым волнением и нарочитой хлопотливостью он угадывал, что она холодно, по-женски оценивает его, и у нее, наверно, дьявольская интуиция. Но даже возиться с ней было бы приятно. А вот отец Шерли, Джевон М. Эссекс, с которым он теперь сидел наедине за стаканом жиденького пива, тот был неотвратим, как рок. Ему едва перевалило за пятьдесят, держался он крайне чопорно, у него была узкая голова, нахальный нос, короткие, но встопорщенные усы и длинный, упрямый подбородок кретина. Невозможно было поверить, что хотя бы частица Шерли взросла из его семени, — должно быть, в молодости миссис Джевон М. с отчаяния отдалась другому мужчине, возможно не устояв перед внезапным натиском. Манеры и тон мистера Эссекса были еще ужаснее его внешности. Он говорил медленно, невыносимо значительно и торжественно произнося всякую плоскость, и обрушивал на слушателя, стремясь поразить его, целый поток банальностей. Это тот «вдумчивый читатель», ради которого стараются самые низкопробные редакторы на Флит-стрит. Именно такие люди одолевают по телефону постановщиков телевизионных программ. Сознавая себя опорой страны, избалованный лестью политиканов всех мастей, он был исполнен чудовищного зазнайства и в своем тяжеловесном самодовольстве казался ужаснее самых эгоцентричных художников, каких знал сэр Майкл. Находиться с ним в одной комнате было страшнее китайской пытки.

Пока сэр Майкл пришел к этим заключениям, ужин был готов. Шерли вышла в некоем подобии вечернего платья, которое было слишком кричащим и совсем ей не шло: вероятно, она прочла неодобрение в первом же его взгляде — раньше он не раз делал ей комплименты, восхищаясь, с каким вкусом она одевается, — так как за ужином почти не открывала рта и казалась подавленной. Первым делом подали грейпфрут — придет же такое в голову! — потом тушеное мясо, неплохо приготовленное, а на десерт — что-то сладкое в стеклянных розетках. Миссис Эссекс, которая при других обстоятельствах, вероятно, была бы очень оживлена, теперь только тревожилась и суетилась. Поэтому разговор за столом поддерживал мистер Эссекс в перерывах между усердным чавканьем, словно он не ел с аппетитом, а из принципа поглощал свою порцию съестного.

— Я буду с вами откровенен, сэр Майкл, — сказал он. — Когда Шерли устроилась в Министерство высшего образования, я был рад, в высшей степени рад. Но потом она вдруг поступила в этот самый Дискус, как она его называет. А потом, даже не войдя в курс дела и не предупредив, как положено, заранее, должна была перейти в это ваше Комси.

Голос и вид у него был такой сокрушенный, что его слова нельзя было оставить без ответа.

— Я знаю, мистер Эссекс. Все вышло крайне неловко и нелепо.

— Что ж, рад слышать это от вас. И еще меня радует, что хоть химической промышленностью у нас не руководят таким образом. Но в газетах правильно пишут — когда дело касается траты государственных средств, это всем безразлично, чего тут церемониться?

— Но в действительности это не так — разве только кроме Министерства обороны…

— Это совсем другое дело. Оно всегда должно быть на первом месте. Разумеется, оборона страны прежде всего. Но я не то хотел сказать. Я хочу быть с вами откровенным и сказать вам, сэр Майкл, что меня совсем, совсем не радует то, что за последнее время произошло с Шерли. Прежде всего я надеялся, что она попадет в какую-нибудь более солидную организацию, скажем, в Торговую палату…

Шерли с матерью переглянулись, охваченные отчаянием. Видимо, они уже неоднократно слышали все это, и, вероятно, подумал сэр Майкл, всякий раз с такой вот пулеметной скоростью.

— …и вот, прежде чем она успела мне растолковать, чем должен заниматься этот Дискус, ее перевели в ваше Комси…

— Мистер Эссекс, — решительно прервал его сэр Майкл, — если вы в самом деле хотите знать, что такое Комси и чем мы занимаемся, я вам расскажу.

— Шерли уже объясняла ему, — сказала миссис Эссекс, пряча под улыбкой свое беспокойство, — но он верит только тому, что пишут в его газете.

— Папа, прошу тебя, поговорим о чем-нибудь другом, — попросила Шерли.

— Ах, вот как, тебе вдруг захотелось поговорить о другом? А ведь всю неделю мы только и слышали от тебя, что Комси-Комси…

— Перестань ее дразнить, отец! — воскликнула миссис Эссекс, вставая. — Кофе подать попозже? Ведь сейчас начнется твой любимый «Рыжик и лесники».

— Ах, черт… — пробормотала Шерли. — Я и забыла, что сегодня эта передача. — Она умоляюще посмотрела на него, и это был первый прямой взгляд за долгое время. — Извините нас, сэр Майкл. Если вы не против…

Неожиданно, к своему глубочайшему удивлению, он почувствовал к ней бесконечную и совершенно обезоруживающую нежность, ничуть не похожую на прежние его чувства. Ему хотелось увести ее из этой комнаты, только бы как-нибудь утешить.

— А почему он должен быть против? — сурово спросил у нее отец. — Да ему, наверно, самому не терпится поглядеть. В газете пишут, что даже самые выдающиеся люди из высшего общества, как там сказано, никогда не пропускают «Рыжика и лесников». Так что вы с мамой поскорей убирайте со стола, чтоб не греметь посудой, когда начнется. Сэр Майкл, прошу вас сюда. Я расскажу вам, почему мы решились купить этот дом. Мы предпочли иметь просторную кухню, где можно есть, когда нет гостей, и, как видите, обходимся без столовой, зато у нас есть большая хорошая общая комната. А когда к ужину приходят гости, как вот сегодня, мы ужинаем здесь, и дело с концом. Зачем нам столовая? — Он буквально сверлил сэра Майкла взглядом, словно тот хотел насильно всучить ему столовую. — Только место зря пропадает, я так полагаю. Нужна приличная кухня да большая хорошая общая комната. И знаете, что получается?