Проклятое семя - Михаил Март

— Надо заняться англичанином, — предложил Роман. — Я думаю, они познакомились в Париже. Удивляет то, что Марго полуграмотная баба. Как она обходилась без знания языков? Французы предпочитают собственных шлюх.

— А может, она не занималась проституцией, а вышла замуж за француза. Значит, имеет вид на жительство, свободный въезд и тихое гнездышко на случай опасности.

— К сожалению, во французской жандармерии у меня нет связей, — пожал плечами Матвей.

— А зачем они нужны? — переспросил Роман. — Корни-то из Москвы растут.

Отвлеченный от разговора Глеб вдруг заявил:

— Они же близнецы! Другого варианта и быть не может. И это все меняет. С таким изворотливым умом, как у Марго, она должна сохранять существование сестры в глубочайшей тайне. У этой женщины нет ничего святого. Она может использовать людей лишь в своих целях. Бог обделил ее чувством любви, радости и счастья. Сухая бездушная коряга, торчащая из земли, об которую все спотыкаются. Мы же ничего о ней не знаем. Но она родилась на свет не в двадцать пять лет, уже готовым продуктом. У нее было детство, юность, какое-никакое воспитание.

— Корягу надо выжигать, — грубо сказал Роман. — Ломом выкорчевывать…

— Злость плохой советчик, — задумчиво протянул Матвей. — Идея с сестрами — лучшее объяснение происходящему. И вот еще один любопытный факт. Мой сыщик побывал в больнице, куда попала Рита после покушения на ее жизнь. Как мы знаем, ее выкрали. Сама она не могла уйти. Девушка находилась в коме. Прошло полтора года с того времени. За определенную мзду я добился некоторых откровений. Одна из санитарок созналась, будто девушка умерла от полученных ранений, но, чтобы не вешать на больницу лишний труп, оформили ее выписку под наблюдение родственников. Один из врачей травматологического отделения, который уже не работает в этой больнице, сказал, что ее убили. Те, кто ее не добил. Труп сожгли вместе с ее медкартой, так как родственников убитой не нашлось и ее никто не навещал в течение месяца. Тоже ложь. На самом деле труп не опознали. О том, кто попал в больницу, знала только мать Романа, она делала фотографии на месте происшествия. Но не назвала следствию имени жертвы. Убийцы не могли знать о том, что Рита осталась живой. Соответственно не искали ее, чтобы добить. Тем более через месяц. И умереть она не могла спустя месяц, когда травма уже не представляла опасности, если только у нее не возникла злокачественная опухоль мозга. К тому же подполковник милиции Ирина Заболоцкая постоянно интересовалась здоровьем потерпевшей. А значит, врачи не смогли бы сжечь труп, пока идет следствие. Именно мать Романа первой узнала о похищении. Девушка исчезла ночью. Никто ничего не видел. Дежурная сестра на этаже заснула на своем посту. Сама Рита уйти не могла.

— Похитить ее могли убийцы. Кто-то наблюдал за происходящим после покушения. Ее увезла «Скорая помощь», а не труповозка, — предположил Роман.

— Не соглашусь с тобой, — отрезал Матвей. — Зачем они ждали целый месяц? Может быть, правильней похитить жертву, добить ее в лесу и закопать. В этом случае не стали бы открывать уголовное дело об убийстве. Нет. Ее похитила сестра. Она получила все, что могла получить от врачей. Большего никто уже сделать не мог. Ей лишь капельницы меняли. И сестра ее выходила, как мы теперь знаем.

— Какую из сестер пытались убить? — задал вопрос Глеб. — О второй мы ничего не знаем. Мне нужен номер квартиры в доме на Таганке. Марго я узнаю. Видел ее во всей красе. У нее есть татуировка на правом плече.

— Сестре она могла сделать такую же, — парировал Матвей. — И что тебе даст номер квартиры? Хочешь зайти к ней в спальню и понаблюдать, как она переодевается?

— Именно так я и сделаю.

Роман вытаращил глаза на партнера, Матвей не удивился. Он глянул на Романа и сказал:

— Хорошо. А ты, дружок, займись ее бывшим мужем. У тебя на него зуб. Вот тебе и карты в руки.

— Ладно. Но мне нужен адрес дачи ее закадычного друга Юрия Ратехина.

— Кто же ездит на дачу в такой холод? Уже первый снег выпал.

— У него теплая дача. Такие люди живут на широкую ногу. К тому же он все еще хочет пустить пыль в глаза Маргарите.

2

Номер квартиры установили быстро. Четверо детективов из агентства Станислава Беркина, приятеля Матвея, обошли все квартиры с проверкой системы отопления. Работали артистично. В одной из комнат увидели фотографию Риты в рамочке. Батареи проверялись в каждой комнате. В такой квартире и заблудиться нетрудно. Пять больших комнат, прихожая, два коридора, туалет, ванная, кухня. На велосипеде кататься можно. Хозяйка прикована к креслу, но домработница слишком активная и занудливая баба. Смотрела на мастера с подозрением. И не удивительно. Вот если бы он представился руководителем — другое дело. Слишком хорош и интеллигентен для водопроводчика, да еще и сапоги снял у порога. Для начала Глеб вновь обошел все комнаты. Вывод простой. Служанка приходящая. Ни в одной из комнат не было женских вещей большого размера. А баба выглядела дородной, руками не обхватишь, эдакий баобаб. Комнату девушки он тоже вычислил. Одно его удивляло. Плакаты голливудских мужчин с оголенными торсами на стенах. Рита обожралась этим товаром. Ей ли вешать мужиков перед глазами. К тому же она всем подрисовывала усики фломастером а-ля Кларк Гейбл.

— Вы не беспокойтесь, мамаша, сделаю дело и тихо уйду.

— Какая я тебе мамаша? — возмутилась служанка. — Вас только пусти в огород.

— Нет, дорогая. Работа у нас высокооплачиваемая. Терять ее никто не хочет. Мы на барахлишко не падкие.

— Работай, а не болтай. Я тебя здесь ждать не буду. У меня своих дел хватает.

И Глеб работал. Даже вентиль сменил. У служанки что-то варилось на кухне. Судя по запаху — борщ. Он выбрал подходящий момент, взял свои сапоги у порога и, войдя в спальню Риты, спрятался за шторами. Служанка его не нашла, но бранилась громко, и все претензии выливались на хозяйку, прикованную к креслу. Разговаривала с ней грубо, будто она в доме главная. В шесть вечера входная дверь хлопнула и наступила тишина. У Глеба затекли ноги. Он больше полутора часов стоял неподвижно за шторами. Теперь рискнул высунуть свой нос. На улице давно стемнело, в комнатах соответственно. Дверь открыта, но в коридоре тоже свет не горел. Можно обо что-то споткнуться. Но у него была фотографическая память. Умение передвигаться в темноте, не спотыкаясь и беззвучно, стало частью его профессии. Он осторожно вышел в коридор. Переместился к комнате хозяйки, где горел свет. Женщина сидела в своей коляске и вязала. У таких людей очень обострен слух. Горничная ушла. Но это не значит, что она может вернуться. Глеб прошел в комнату девушки, закрыл за собой дверь и включил люстру. Не очень хорошая идея. Двери здесь добротные, и он мог не услышать, как кто-то придет. Рита должна вернуться в семь. Именно в это время ее приход фиксировался в течение недели. Через час или полтора она вновь уходила. Далее терялась в толпе метро. Никому не удалось проследить ее до конца. Вероятно, ее обучали приемам ухода от слежки.

Начинать надо с элементарного. С семейного фотоальбома. Он нашел его быстро, пролистал, хорошо запомнил все снимки, три фотографии убрал в карман. Потом осмотрел книжные полки. Служанки слишком ленивы, чтобы смахивать с них пыль. У них на кухне дел хватает. Однако все книги выглядели чистыми. Глеб пошел другим путем. Нужно выбирать книги, которые никому не нужны. Многие издания были на английском, французском и арабском языках. Здесь жила не Рита. Он это понял из фотоальбома. Хозяйкой комнаты была полная противоположность той женщины, которую он знал. Древняя философия, языкознание, редкое издание Фрейда в восьми томах. А вот история КПСС тут ни к чему. Он достал книгу, и из нее высыпались деньги и одна фотография. На ней был изображен кошмарный выродок. Стопроцентный рецидивист. На обратной стороне надпись: «Любимой кукле Снежане от Тихони». Снимочек пришлось забрать, а деньги положить на место. И еще одна книжка привлекла его внимание. «Диктатура пролетариата». Под обложкой скрывался дневник Снежаны Дергачевой. В нем он мог найти ответы на все вопросы. Но такую вещь брать нельзя. Не пришло время. Страницы исписаны мелким красивым почерком, похожим скорее на прописи девицы Смольного института благородных девиц дореволюционного Санкт-Петербурга, а не современной девушки. Он поставил книгу на место. Придет время, он и до нее доберется. В памяти мелькнули ключи, висящие на гвоздике перед входной дверью. Он вспомнил замки квартиры. Нижний не имел вертушки с внутренней стороны. Он тихо вышел в коридор и пробрался к входной двери. Ключи на гвоздике еще висели. У служанки есть свои ключи. Он глянул на замок. Скважина. Хозяйку запирают. Эти ключи висят для нее, чтобы она могла открыть нижний замок. А как бы он вышел, не будь здесь ключей? Глеб осторожно снял их и положил в карман. Придется сделать дубликат, а оригинал повесить на место.