Unknown - admin

Они оба вытерли руки о собственные штаны и поприветствовали меня.

– Лайл Смит, – пожав руку, представился Смитти.

Тайлер указал на второго.

– А это – Тако.

– Тако? – Переспросил я. Рыжие волосы и веснушчатое лицо никак не объясняло прозвище.

– Клинтон Такер. Моему сыну два года. Когда он произносит нашу фамилию, по звучанию становится похоже на «тако». К сожалению, оно приелось, хотя это не самое худшее прозвище среди нас.

– И что, у всех они есть? Прозвища?

Тайлер пожал плечами.

– Практически.

– Какое у тебя?

Смитти засмеялся.

– О, у него есть одно, правда ни у кого не хватает смелости называть его так в лицо.

– Теперь ты просто обязан просветить меня, - ухмыльнулась я.

– Нет, - отрезал Тайлер. – Он не станет этого делать.

Их имена оказались на страницах моего блокнота. – Тако, тебе тяжело? Находиться вдали от сына в течении нескольких дней или даже недель?

– Наверное. На самом деле, у нас нет иного выхода. Это моя работа, - признался Тако, вытерев руки о тряпку. – Во время пожароопасных сезонов проходят месяцы.

– Как давно ты стал пожарным?

– Это мой четвертый сезон в Колорадо.

Я кивнула и позволила им вернуться к работе, затем встала в угол, чтобы сделать несколько репортажных снимков.

– Там Уоттс… Рэндон Уотсон, - продолжал знакомство Тайлер, замолчал в ожидании, когда Уоттс, удерживая одной рукой швабру, другой помахал нам. – А вот это, руководитель нашей группы – Джубал Хилл. Не позволяй седине ввести тебя в заблуждение. Он – зверь.

– Джубал? – Спросила я. – А настоящее имя?

Джубал бросил метлу и подошел к нам, его светлые волосы оттеняли бронзовую кожу и светло-голубые глаза. Он вытянул перед собой руку.

– Джубал Ли Хилл. Приятно познакомиться.

– Джубили, - повторила я.

Он опустил взгляд и усмехнулся.

– Просто Джубал. Никаких прозвищ.

– Приятно познакомиться, - ответила я. Стоило ему отойти, как я задокументировала его подобно папарацци. Его фотографии должны украшать календарь или страницы Нью-Йоркского «Вока» в дизайнерских очках и костюме, вместо того, чтобы махать метлой в гараже.

– Все нормально, - произнес Тайлер. – Каждая женщина, входившая в эти двери, западала на Джубала.

– По его поведению и не скажешь, - последовал мой ответ.

– Все потому что, он не обращал внимание.

– Ага, конечно.

– Правда. Он всю свою жизнь любил только одну женщину. С первого класса или около того. Они поженились сразу после школы, и… видела бы ты их. Они отвратительны.

– Отвратительны?

– Ведут себя как молодожены. Хотя женаты уже тридцать лет.

– И это отвратительно?

– Нет, - ответил Тайлер. – Нам просто нравится издеваться над ним. Мои родители, наверняка, вели бы себя точно так же. За ними приятно наблюдать. Остальных нет.

– Сколько из них в твоей команде? И что ты имел в виду под «остальных нет»? Пострадали? В отпуске? Заболели?

Тайлер засмеялся.

– Команда обычно состоит из двадцати мужчин и женщин.

– Женщин?

– Их не очень много, но самые стойкие из пожарных, которые мне известны, именно женщины.

Я улыбнулась и повесила фотоаппарат за ремешок на шею.

– Так где остальные?

Тайлер подвел меня к рамке с групповым снимком.

– Как я уже говорил, когда мы не тушим пожары, нас направляют на другие работы, например, поисково-спасательные или помощь при ЧС. Так же мы оказываем требуемую помощь местным частям. Некоторые ребята подрабатывают на полставки, другие просто бездельничают, катаясь на лыжах, путешествуя или проводя время с семьей. – Он указал на неизвестные мне лица. – Фиш – помощник смотрителя. Сейдж, Баки, Слик – руководители группы, как и Джубал. Шугар, Кот, Скутер, Бэггинс, Джу, Санчо, Коротышка. Пуддин. Малыш.

Я изогнула бровь.

– Позже дам тебе список с полными именами.

– Настоящими именами, пожалуйста. В чем заключается «помощь»?

– Вырубка, обеспечение мер безопасности, улучшение мест обитания, слежка за строительными работами… и прочее. Иногда нам приходится идти в школы и… ну, знаешь… чем занимается «Дымок» (кличка медведя, олицетворяющего лесопожарную службу США и Канады, используемая для пропаганды программ пожарно-профилактических мероприятий).

– Кому приходилось надевать костюм? – Спросила я.

Лицо Тайлер скривилось.

– Мне.

Я прыснула со смеху.

– Спасибо за это, – затем сделала запись в блокноте. – Я бы хотела как-нибудь сфотографировать тебя в костюме. – Он нахмурился, и я ткнула его локтем. – Ты просто персик за то, что устроил мне экскурсию и ангелок, что проводил к смотрителю.

– Персик?

– Так сколько часов в среднем вы работаете?

Тайлер скрестил на груди руки.

– Так вот чем мы теперь занимаемся?

Я оторвала взгляд от блокнота и посмотрела на него.

– Да?

– Зависит пожароопасный сезон или сезон простоя. Когда мы сражаемся с пожарами, то только спим, едим и работаем. Иногда без отдыха проводим по восемнадцать часов, но работать по 42 часа тоже не редкость. Примерно по четырнадцать дней.

– Охренеть, – на выдохе проговорила я.

– Раньше был двадцать один день. Потом мы получаем вынужденные выходные – сорок восемь часов на отдых и развлечения – после чего возвращались обратно. Мы путешествуем повсюду… туда, где требуется помощь. Даже на Аляску, в Канаду и Мексику.

– Как долго ты этим занимаешься?

– Ты назвала меня персиком? Серьезно? – Никак не мог угомониться он.

– Заткнись и ответь на вопрос.

– Я не могу заткнуться и одновременно отвечать… – он прервался, отпрянув от моего сурового взгляда. – Это наш третий сезон. До этого мы состояли в бригаде наземного обслуживания.

– Мы? – Взгляд снова поднялся к его лицу.

– Мы с Тэйлором.

– Вы двое идете в комплекте?

– В основном, - как ни в чем не бывало ответил он, и я представила, как он отвечает на одни и те же вопросы журналистов снова и снова.

Набросав несколько фраз, прижала ручку к губе.

– В твоей команде совсем нет более взрослых ребят. Почему?

– Их вообще не много. Лесные пожары довольно жесткие. Если бороться с ними больше пяти – шести сезонов, можно заметить за собой затяжные проблемы со здоровьем. Смотритель отправляется с нами, но его основная работа ограничивается столом из-за спины, колена и операции на плечо.

– Господи, - пробормотала я.

– Что?

– Ничего. Ты упоминал об общественной работе. В чем конкретно она заключается?

– Ты имеешь в виду, работу с населением? Во время простоя у нас есть утреннее и вечернее расписание тренировок, патрулирование, бурение, работа с бензопилой, строительство ограждений, указателей…

Я записывала его слова, теша в себе надежду, что Джоджо сможет извлечь интересную историю из моих случайных заметок.

– У вас есть отгулы? – Последовал следующий вопрос.

– Во время пожароопасного сезона, нет. Сегодня взял выходной, чтобы разобраться с кое-какими делами.

– Тебе надо… – махнула рукой в сторону выхода.

– Что? Нет, нет, все в порядке.

– Не хочешь оставлять меня наедине с этими парнями, да?

– Нет, не очень.

– Чем ты занимаешься во время отъезда? Чем вообще занимается пожарный в свой выходной?

Брови Тайлера сошлись вместе, и он в замешательстве уставился на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты же уезжаешь, так? Здесь не живешь?

– Нет, не уезжаю.

– Так, ты живешь прямо в депо?

– Нет, у нас с братом квартира в Эстес Парке. Как правило, на станции мы остаемся только во время смены, но да… раз ты здесь, то и я остаюсь. Я договорился насчет тебя со смотрителем, так что ты под моей ответственностью.

От одной только мысли мое лицо поморщилось.

– Если ребят вызовут, по твоему плану ты едешь с ними, я правильно понимаю?

– Ну… да.

– Тогда я остаюсь. У них будет много работы. И не останется времени нянчиться с тобой.

– Я ходила в детский садик. И могу следовать указаниям.

– Я не собираюсь спорить. Все будет, как я сказал.

– Что будет, когда тебе придется выйти на смену?

– То же самое.

– О, так у них следить за мной времени не останется, а у тебя значит останется?

– Джоджо хотела, чтобы ты следовала за нами по пятам? Так мы поступаем, когда за нами тенью ходит журналист. Кто-то должен смотреть, чтобы ты не пострадала.

– Ты не можешь говорить серьезно. Меня поручили тебе, а тебя – мне? А я только начала расслабляться.

– Я не оставлю тебя. Это опасно, Элли.

– Да ты просто золотце.

Тайлер нахмурился.

– Я передумал.

Внезапно на меня накатила тяжесть, преследуемая паникой, когда в горле образовался комок неприятной желчи.

– Я пошутил. Все в порядке? Ты немного позеленела, - забеспокоился Тайлер.

– Неожиданно начало тошнить.

– Ванная комната прямо по коридору, вторая дверь направо.

Желудок сжался, и я зажала рот, задержав рвоту. Не дожидаясь нового порыва, рванула в ванную и как раз вовремя. Стоило только склониться над туалетом, сразу же представила фотокамеру, потонувшую в унитазе и покрытую рвотой, но она зависла над моим правым ухом, удерживаемая пожарным, которого я просто обожала ненавидеть.