Unknown - admin

– Ванная комната прямо по коридору, вторая дверь направо.

Желудок сжался, и я зажала рот, задержав рвоту. Не дожидаясь нового порыва, рванула в ванную и как раз вовремя. Стоило только склониться над туалетом, сразу же представила фотокамеру, потонувшую в унитазе и покрытую рвотой, но она зависла над моим правым ухом, удерживаемая пожарным, которого я просто обожала ненавидеть.

– Почему я такая глупая? – Мой стон эхом отразился от фарфорового «друга».

Одной рукой Тайлер удерживал камеру, а второй придерживал мои волосы.

– Она в порядке? – Раздался голос одного из ребят из коридора.

– Нормально, Смитти. Просто подхватила кишечное расстройство, гуляющее по округе, - ответил Тайлер.

– Вот, маленький проныра, – добавил Смитти. – Из-за него два дня провалялся в постели.

Меня снова вывернуло, и двое мужчин издали одинаковые звуки, напоминавшие наполовину удивление, наполовину отвращение.

– Мне так невообразимо приятно иметь публику в данный момент в первый же день.

– Извини, – произнес Смитти. – Поправляйся, Элли.

– Ни разу не унизительно, – успела выдавить я перед очередным спазмом.

Глава 10.

– Ого, – я отступила на шаг. В первую неделю мы успели повидать несколько горевших домов, машин и даже загоревшуюся траву, но Тайлер оказался прав. Лесные пожары – совершенно иное зрелище.

Тайлер следил за окружавшей нас обстановкой, пока вел меня в более безопасную зону. На меня нацепили специальное термобелье, флисовый пуловер, а сверху огромную огнеупорную куртку и штаны, которые усложнили мужчине задачу держать меня за руку. На нем же была надета огнеупорная рубашка и бежевые брюки-карго, возможно с термическим бельем под ними, а также защитная маска, рюкзак с инструментами и каска.

Строй пожарных «Альпийского Подразделения» – с большинством из которых я познакомилась только два дня назад в лагере, но которых ценил Тайлер, включая родного брата – в ярко-желтых куртках и синих касках рыли борозду у основания холма. Гармоничное сочетание лязга их пуласки и рино о корни и ветви прерывало постоянное жужжание радиосвязи.

Тайлер подвел меня так близко к месту, как только смог, чтобы иметь возможность помогать своей команде и одновременно приглядывать за мной. Мы разбили лагерь на два дня, но не позволяя раскаленным углям пересечь защитную линию, ему удалось определить, что до наступления ночи нам придется уйти. Никто так сильно не удивился подобному исходу событий, кроме меня.

Под рукой не было никаких насосов со шлангами или машин, заполненных водой. Пожарные боролись с огнем газовыми горелками, лопатами, цепными пилами, рытьем траншей, избавляясь от всего, что могло подпитывать огонь.

Меня совершенно не пугала высота, но глядя на долину под нами, внутри вспыхнула странная смесь страха и восторга. Ветер бросил пряди волос в лицо, и до меня дошло, что огонь задувает в сторону альпийской команды. Я посмотрела на Тайлер, и время словно замедлило свой ход. Мы замерли посреди неведомой мне ныне ситуации: мы не катались на лыжах в горах, не ловили волны на пляже Таиланда, не взбирались на Мачу-Пикчу. Мы находились на вершине мира, единственном связующем звене между пожаром и домами, видневшихся с макушки горы. Держа в руках камеру и трясясь от холода в миле от огня, способного сжечь меня заживо, я, наконец, нашла то, что никогда даже представить не могла.

– Отойди от края, милая, – попросил Тайлер, придержав меня поперек груди, как всегда делала мама, когда слишком быстро останавливала машину.

Наклонившись вперед, я практически повисла на его руке, жаждая оказаться ближе и делая снимок за снимком, поглощенная адреналином, которое успевало вырабатывать тело. Ощущения опьяняли лучше любого наркотика.

Пламя издавало низкий ревущий звук в то время, как пожарные пробирались сквозь засохшие кустарники и голые деревья, подобно отряду солдат, бесстрашно двигавшихся вперед. Поход к месту пожара оказался нелегкой задачей. Почти два часа мы ехали до лагеря, а затем сквозь снег и лед взбирались по крутым подъемам через осины. Мои ноги и лицо онемели еще до того, как нос уловил запах гари, но спустя час холод остался позабыт, уступив место картине, представшей в объективе фотокамеры.

Тако взбежал вверх по склону, задыхаясь и промокнув от пота и грязи, чтобы отчитаться перед Джубалом.

– Противопожарный барьер завершен с восточной стороны.

Позади него стоял Смитти, так же стараясь отдышаться и держа в одной руке газовую горелку, а во второй – пуласки. В руках ссутулившегося Уоттса была бензопила. Они выглядели одновременно утомленными и довольными собой от нахождения в собственной стихии и готовые к новому приказу.

Джубал хлопнул его по плечу.

– Отличная работа.

У Тайлер должен был быть выходной, но это не помешало ему помочь собственной команде в рытье барьера в два фута шириной. Я следила, как он без особого труда рассекал землю пуласки, направляя окружавших его мужчин, словно лесной пожар не сжигал мир меньше, чем в миле от них.

Пролистав предыдущие снимки, я заметила, что на большинстве запечатлена физиономия Тайлера, но это не помешало мне в очередной раз подкрутить объектив и сделать еще один крупный план его вспотевшего покрытого сажей профиля. Он был прекрасен – с какой стороны не посмотри – из-за чего мне очень сложно было нацелить камеру на что-либо другое. Зеленые сосны ожидали спасения, а холодный серый цвет курившегося дыма и теплое оранжевое зарево горизонта придавали трагедии великолепный фон.

– Вертолет на подходе! – Прокричал Джубал, прижимая рацию к уху. – Ветер поменялся!

Я в замешательстве посмотрела на Тайлера.

– Но здесь нет ветра.

– Наверху нет. Огонь создает собственные погодные условия. В отдалении ветра может не оказаться, но в очаге возгорания, пламя высасывает кислород и может порождать собственные порывы в тридцать-сорок миль в час.

На место прибыли другие до сего момента незнакомые мне пожарные. Вооруженная бензопилами небольшая группа, прозванная «лесорубами», расчленяла деревья, стараясь закрыть «окна» лесного полога и перекрыть доступ огню к другим деревьям. У каждого «лесоруба» имелся напарник, «чистильщик», который собирал обрезанные сучья и кусты и бросал на другой стороне защитной линии.

Остальная часть команды – «копатели» – работала на линии, кромсая лесную почву и создавая трехфутовую траншею – огонь угасал на середине линии опила. Альпийское подразделение разделилось на две группы по десять человек – лесорубы, чистильщики и копатели, так же кто-то вел наблюдение, еще один следил за погодой, остальные же на передовой создавали встречный пал. Даже по-отдельности они работали, как единое целое, половину времени соблюдая молчание. Джубал поддерживал связь со смотрителем, передавая его приказы пожарным, пока сам по локоть увязал в грязи. Все они часами трудились над созданием, как это называлось, противопожарного барьера, вырубая и выжигая любую растительность, на мили пересекавшую линию рытья и распиливания – все для того, чтобы «на смерть» истощить пламя.

Приглушенные грохочущие звуки стали ближе, и вскоре над нами появился вертолет. Сразу за столбом дыма, он выпустил груз, и вниз посыпался пурпурно-красный порошок.

– Это – красная жидкая глина – ингибитор горения, - не преминул объяснить Тайлер.

– Она остановит пожар?

– Замедлит. И предоставит нам больше времени на создание барьера.

Мне с трудом удалось сглотнуть, и Тайлер провел рукой, скрытой в перчатке, по моей щеке.

– Мы в безопасности.

В ответ я резко затрясла головой, одновременно испытывая ужас и возбуждение.

Пожарные на секунду прервались, чтобы посмотреть на сброс глины, после чего продолжили кромсать землю. Я с благоговением наблюдала за представившемся зрелищем, вымотавшись от одного только холода и похода к месту пожара.

С губ Тайлера сорвался смешок, и, повернувшись к нему, я обнаружила, что его взгляд на меня отражал мой собственный, только обращенный к огню. Заметив мое пристальное внимание, он не потрудился отвернуться; вместо этого один уголок его губ пополз в верх. Даже сквозь пот и пепел на лице показалась ямочка. И в этот самый момент Тайлер Мэддокс вместе со своими пожарами заполнили пустоту в моей душе, о существовании которой, я не знала.

Они продолжали работать и после наступления темноты, пока вдоль холма от огня не осталось одно лишь скопление светящихся оранжевых угольков.

– Хорошо, – обратился Чиф по рации к Джубалу. – Пора вызывать наземную команду.

– Что он имел в виду? – Обратилась я у Тайлера. Он улыбнулся. – Наземная команда делает зачистку. Стягивает бревна в «черную зону» и сжигает их дотла. Наша работа считается оконченной, как только искры перестают пересекать барьер.

Успев собрать вещи, пожарные направились обратно к транспортным средствам. Я шла, держа камеру в руке, продолжая с легкостью документировать обратный путь уставших, покрытых пеплом мужчин, пробиравшихся сквозь лес; никто даже спасибо им не скажет за спасение бесчисленного количества деревьев и домов. Люди никогда не узнают, что же здесь на самом деле происходило или же сколько сил было положено, чтобы о случившемся никто не узнал. Единственным доказательством служила выжженная земля, оставшаяся позади.