Обручальная песнь - Налини Сингх

— Привет, мисс учительница.

— Зак. — Энни обняла его. — Ты почему так рано?

Он выглядел слишком серьезным:

— Нам надо поговорить.

Сердце Энни упало.

— О. — Она шагнула назад, всеми силами пытаясь сохранять спокойствие.

— Мерси была права, — сказал он.

Энни знала, кто такая Мерси — они познакомились на пикнике.

— В чем права?

— Ты ждешь, когда я тебя брошу.

Мир ушел у нее из-под ног. Она задрожала, не в силах сдвинуться с места. Зак закрыл дверь и шагнул к Энни.

— Энни, я никогда тебя не оставлю. — Обхватив ее лицо руками, он прижался лбом к ее лбу. — Если только ты сама меня не заставишь. — Зак тут же нахмурился. — Нет, знаешь, на самом деле, я и тогда никуда не денусь.

— Ч-что?

— Ты моя пара, — просто сказал он. — Ты в моем сердце, в моей душе. Расстаться с тобой — все равно что вырезать часть себя.

Комната закружилась у нее перед глазами.

— Мне надо сесть.

Зак выпустил Энни, позволяя ей прислониться к столу.

— Твоя пара? — прошептала она.

— Да. — Зак помрачнел. — Это обязательство на всю жизнь. Мерси была права, но и я тоже не ошибался — ты ведь не в восторге от этой идеи?

Запутавшись в своих мыслях, Энни пропустила вопрос мимо ушей.

— А ты уверен, что?..

— Родная, я был уверен с самого первого дня. Ты создана для меня.

От его слов на глаза навернулись слезы, потому что Зак тоже был для нее создан. Просто идеально ей подходил.

— Зак, я… — Она моргнула, пытаясь собрать разрозненные мысли. — Я думала, что никогда не выйду замуж, — призналась Энни. — Но не потому, что не выношу саму идею брака. Я боюсь того, что за этим последует. — Ее голос дрогнул. — Я до ужаса боюсь, что однажды окажусь в ловушке.

— Знаю.

— Она ведь все еще ждет, — вырвалось у Энни, — подарка на день святого Валентина или день рождения. Или хотя бы нежных слов. Она все еще ждет.

— Сердце мое. — Зак шагнул было к ней, но Энни предупреждающе подняла руку. Ей надо было собраться с мыслями, все понять.

— Я переживу, если ты меня бросишь, — сказала она, — но я не вынесу, если ты перестанешь меня замечать.

А брачные узы не оставят ей выхода. Это действительно навсегда.

— Вот этого тебе никогда не придется бояться, — решительно заявил Зак. — Мы не можем игнорировать свою пару.

— Но…

— Никаких но, — отмахнулся он. — Я не смогу тебя не замечать, не смогу тебя не любить. Нельзя закрыться от своей пары.

Энни очень хотелось поверить обещаниям Зака. И все же часть ее души, вывернутая сперва жуткой травмой, потом материнскими страхами, не решалась. Готова ли она положиться на слово мужчины? И отказаться от своей свободы, за которую так отчаянно сражалась?

— Зак, я боюсь.

— Ох, Энни. Разве ты не знаешь? Мой леопард предан тебе всем сердцем. Если ты велишь мне ползать перед тобой, я буду ползать.

Энни была потрясена тем, как Зак буквально вынул из груди свое сердце и положил к ее ногам. Вздрогнув, она прижала пальцы к его губам.

— Этого я никогда не попрошу.

— И я. — Губы под ее пальцами дрогнули. — Поверь мне.

В этом и была загвоздка. Энни любила Зака всем сердцем, обожала его… но довериться никак не могла. И все же она заглянула в эти гордые глаза, за которыми скрывался дикий леопард, и поняла, что ответ может быть только один. Она не позволит страху поймать ее в ловушку.

— Верю, — сказала она, обрывая последний страховочный трос, удерживающий ее над бездонной пропастью. — Я доверяю тебе больше, чем самой себе.

На миг что-то сжалось в груди, а затем будто взорвалось, перекрывая дыхание. Энни невольно вцепилась в Зака, а он крепко обнял ее, уткнувшись лицом в изгиб шеи. Когда Энни смогла вздохнуть, она нежно погладила его по голове.

— Зак?

Он вздрогнул:

— Господи, я так испугался, что ты мне откажешь.

Энни чувствовала это — его страх, его любовь, его преданность. Словно она была напрямую связана с его душой. И это было великолепно.

— О боже!

Эта связь не оставляла никакой возможности игнорировать друг друга.

— Зак, я тебя обожаю. — Энни наконец-то смогла это признать. Она должна была сказать Заку, что он больше не одинок.

— Знаю. — Зак стиснул ее еще крепче, и волна любви, приправленная кошачьей дикостью, пронеслась между ними. — Я чувствую это внутри себя.

«И я тоже, — с немым восторгом подумала Энни. — И я тоже».

Неделю спустя

Энни уселась на колени Заку, заслонив экран телевизора, по которому шел футбольный матч. Зак ее поцеловал.

— Хочешь поиграть, мисс учительница?

Этого она всегда хотела. Но сперва надо кое-что обсудить.

— Нет, я по делу.

Зак выключил телевизор:

— Слушаю.

— Мы должны пожениться.

— Мы и так повязаны, — прорычал он. — Какого черта нам нужна еще и свадьба? Они же людей с ума сводят, я в прошлом году видел, как взрослый мужик разрыдался прямо перед алтарем.

Когда-то Энни спрашивала себя, как женщины веров осмеливаются перечить своим мужчинам, ведь те такие опасные и грозные. Теперь же она знала: эти женщины (как и она сама) прекрасно понимали, что скорее небеса низвергнутся на землю, чем любимые обидят их.

— Ты же говорил, что у нас должна состояться церемония брачного танца?

— Это не то чтобы церемония, — нахмурился Зак. — Скорее, праздник в честь того, что мы вместе.

Энни не смогла устоять и провела пальцами по его волосам.

— Связь все сильнее, — прошептала она.

— Так и должно быть. — Угрюмая гримаса сменилась улыбкой, в очередной раз поразившей Энни до глубины души. — Даже когда мне будет сто двадцать, я все еще буду перед тобой преклоняться.

— Зак, да ты опасен.

И за это она его обожала. Только теперь Энни начинала понимать, что именно получила, приняв его предложение: мощное, почти невыносимое желание и невероятную, ничем непоколебимую любовь. Даже когда Зака не было рядом, она чувствовала глубоко в себе, как сильно он любит ее.

— Мы должны сыграть свадьбу, — принялась она уговаривать Зака, чередуя слова с нежными поцелуями, — потому что родители хотят видеть меня замужем, а Каро уже выбрала платье подружки невесты. — Самый убийственный аргумент, который пресек бы все возражения на корню, она припасла напоследок: — Для меня очень важно, чтобы они были счастливы.

Зак вздохнул:

— Ну хорошо. Когда?

— Думаю, весна — идеальное время для обеих церемоний.

— Так нескоро. — Он просунул руку ей под свитер, касаясь голой кожи. — Может, на Рождество? Это станет подарком для нас обоих.