Аукцион холостяков - Шона Делакорт

— Кто говорит?

— Это сержант Кэсвелл. Ее охватила тревога.

— Да, сержант, чем могу быть полезна?

— Нам нужен кто-то для опознания…

— Опознания? — У нее сорвался голос.

— Да, Тома и Ванды. Они вернулись в пункт неотложной помощи, чтобы сделать перевязку. Наш патруль их засек, и они попытались удрать на мотоцикле. Случилась авария…

У нее перехватило дыхание, защемило сердце.

— Конечно, сержант. Сейчас я приеду. — Она опустила трубку и с минуту стояла неподвижно, не зная, что предпринять. Оставлять Дженни одну нельзя, а уж брать с собой тем более.

Она снова подняла трубку и набрала номер Скотта.

Потом оделась, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Дженни, сварила кофе и принялась расхаживать взад-вперед по кухне в ожидании Скотта. Он сразу согласился приехать и посидеть с Дженни. Но, казалось, прошла целая вечность, прежде чем она услышала урчание мотора и бросилась к двери.

— Линн! — Она посторонилась и пропустила в дом Скотта с матерью.

— Мама возьмет Дженни к себе и присмотрит пока за ней.

Умница Скотт, сразу во всем разобрался.

— Не тревожьтесь ни о чем. Утром я отвезу ее в центр. — Линн улыбнулась Кэтрин и обняла ее. Та еще не пришла в себя от удивления.

— Ну что ж…

— Мы едем вместе. Я не могу отпустить тебя туда одну. — Это был не вопрос — Скотт полностью взял командование на себя. — Покажи маме, где вещи Дженни.

За всю дорогу от морга Кэтрин не проронила ни слова. Они вместе вошли в дом и поднялись наверх. Она рухнула на диван и застыла в прострации. Он сел рядом, обхватил ее за плечи и успокаивающе прижал своими сильными руками к себе.

Наконец Кэтрин заговорила, будто сама с собой:

— Ведь за все время, что Дженни в центре, она ни разу не спросила о матери. И только во время ночных кошмаров зовет ее. — Она устремила на Скотта взгляд, исполненный муки. — Как я ей скажу? Как сказать, что она никогда больше не увидит своей матери, что та не придет за ней?

Глава 7

Вопрос тяжело повис в воздухе, и Скотт почувствовал, что все ее тело сотрясает неудержимая дрожь.

— Не знаю. Даже если ты найдешь слова, поймет ли она? Лучше немного обождать. Пусть пройдет время, так будет лучше для вас обеих.

Она накрыла ладонью его руку, лежавшую на ее плече, и попыталась вспомнить, как же ей самой сообщили когда-то, что матери больше нет на свете. Конечно, ей было уже десять лет, не то что Дженни. Для трехлетнего ребенка смерть — абстракция, которую не так-то просто понять. Наверное, Скотт прав: нужно подождать. Она сжала его руку и, смущенно улыбаясь, заглянула ему в лицо.

— Прости, что пришлось тебе звонить. И огромное спасибо, что ты пошел со мной. Не знаю, как бы я это вынесла в одиночку.

— Молодец, что позвонила. — Он поцеловал ее в щеку и не спешил разжать объятия. — Время уже к обеду, а я еще не завтракал, даже кофе не пил, не знаю, как ты. Может, куда-нибудь сходим?

— Я могу и дома что-нибудь состряпать. — Она выскользнула из его объятий и встала на ноги.

— Умна, красива, да еще и готовить умеешь? Удивляюсь я, миссис Фэрчайлд, как это вас до сих пор никто не прибрал к рукам, — съехидничал он, но, взглянув на нее, озадаченно нахмурился. Возникла долгая пауза. — Кэтрин.., что-то не так?

Она протянула к нему руку. Такое было — ее “прибрал к рукам” один тип, оказавшийся холодным, бесчувственным альфонсом, которому не было до нее никакого дела — он лишь использовал ее. Она быстро отдернула руку и постаралась выбросить все это из головы. На лице ее появилась дежурная улыбка.

— Нет-нет. Лучше прибереги свои комплименты, пока сам не попробуешь. — Она засмеялась. — А то вдруг пожалеешь, да поздно будет. — И она отправилась вниз, в кухню.

Скотт пошел за ней. Вот опять — опять она что-то скрывает.

Поев, они с чашками кофе в руках вернулись в диванную. Кэтрин включила какую-то музыку, а Скотт подсел к камину. Последние несколько дней стояла прекрасная погода, но теперь небо затянуло тучами.

— Похоже, собирается дождь. Что может быть лучше веселого огня в пасмурный день?

Через несколько минут на поленьях заплясали языки пламени. Кэтрин обвила руками его шею, встала на цыпочки и дотянулась губами до его рта.

— Ты прелесть.

Он с игривым удивлением распахнул глаза.

— Право же, миссис Фэрчайлд, если бы я вас совсем не знал, то решил бы, что вы пытаетесь меня соблазнить. — Он умолк, дыхание у него прервалось, когда она положила ладонь ему на затылок, зарылась пальцами в густые волосы и снова коснулась губами его рта.

— Мистер Блейк, с чего это вам в голову пришло?

На мгновение их взгляды встретились, она расцепила свои руки и сделала шаг назад, но он поймал ее за запястья, притянул и крепко прижал к себе. Голос был хриплым от страсти:

— Никогда не начинай того, чего не хочешь или не можешь закончить.

Голова ее покоилась у него на груди, и она слышала, как бьется его сердце, слышала неровное дыхание.

— В пятницу я была готова идти до конца, — прошептала она. — Я и сейчас готова.

Он еще крепче привлек ее к себе, закрыл глаза и прижался щекой к ее волосам.

— Кэтрин.., если бы ты знала, как я тебя хочу. — Постояв так с минуту, он прикоснулся губами к ее лицу, разжигая в ней страсть.

Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Скотт ею овладел. Она растворялась в его объятиях, наслаждалась, ощущая на коже мягкое касание его языка, дрожала, когда он гладил ее спину и плечи. Она с восторгом отдавалась пылким его ласкам.

Он бережно подхватил ее на руки и понес к лестнице. Ее руки тоже были заняты — она расстегивала пуговицы на его рубашке, и пока они добрались до верха, управилась со всеми. Он опустил ее на пол возле постели и нежно обхватил ей ладонями лицо.

Глаза его пылали от возбуждения. Смела ли она надеяться, что в них кроется и любовь? Он снова накрыл ее рот жарким поцелуем.

Как в эпизодах сновидений в кино, они медленно снимали друг с друга одежду, постепенно устилая ею ковер. Он положил ее навзничь на широкую мягкую кровать, вытянулся рядом, и рука его заскользила по изгибам ее тела. Наконец ладонь остановилась на полной груди.

— Ты такая прекрасная, такая волшебная. — Слова звучали как заклинание. — Я так хочу, чтобы тебе было приятно.

Каждое место на ее обнаженной коже, которого он касался губами или пальцами, вспыхивало под накалом его страсти. Она выгнулась, плотнее прижимаясь к нему. Обхватив его руками, она ласкала широкие плечи и мускулистую спину. Его язык проник в ложбинку между грудей, пощекотал нежную кожу под каждой из них. Затем коснулся сосков, которые давно напряглись в ожидании.

Ее тело сладострастно содрогнулось, из губ вырвался тихий стон. Согнув ноги, она начала гладить ступнями его икры. Рот его стал настойчивее, она почти не могла дышать. Он был искусный любовник, знал, куда прикоснуться слегка и куда более требовательно, чтобы вознести ее к вершинам наслаждения.