Жизнь казалась прекрасной - Марина Серова

— Тогда домой? — осведомилась я, выжимая сцепление.

Кит махнул рукой:

— Все равно!

Я задумалась. Я не исключала, что Никита мог мне многое рассказать.

— Переночуешь у меня, — сказала я тоном, не допускающим возражений.

У Никиты глаза округлились от удивления.

— Я что, грежу? — осведомился он заинтересованно. — Мадам, — обратился ко мне Никита, — назовите хотя бы свое имя!

— Таня Иванова, — представилась я. — Частный детектив.

Кит даже поперхнулся.

— И надо же было именно мне угодить под колеса именно вашей тачки, — сокрушенно посетовал он.

— Карма, — сказала я, включая поворотник. — Дела-то у тебя, я гляжу, неблестящие, — заметила я и заключила: — Иначе нечего было бы под машину бросаться!

— Резонно, — ответил Кит.

— Мне кажется, — отважилась я предположить, — что я, возможно, смогла бы помочь и тебе, и Ритке, если бы вы были со мной более откровенны!

— За что же такая честь? — усмехнулся Никита.

— От широты души, — парировала я. — Мне срочно нужно разыскать Ильина, и я думаю, что ты тоже мог бы быть мне в этом деле полезен!

— Навряд ли, — засомневался Никита. — А впрочем, для меня в любом случае уже ничто не имеет значения, так что чем смогу — помогу…

— Тогда рассказывай! — велела я. — Почему тебе жить надоело?!

Рита попробовала уснуть, но диван ей казался жестким. Ее знобило.

— Неужели температура? — удивилась она, дотронувшись рукой до горячего лба. Она села на постели, признав все свои попытки тщетными. Душа у нее болела, впервые в жизни Рита испугалась по-настоящему. Она посмотрела на часы. Время неумолимо продвигалось вперед.

Раздался телефонный звонок, и Рита затравленно вздрогнула. Только сейчас она действительно поняла, что загнана в угол.

Телефон продолжал звонить. Рита глядела на него, как загипнотизированная, но не спешила брать трубку.

Телефон замолчал, и тишина показалась девушке угрожающей.

«Никита! — взмолилась она. — Ну придумай что-нибудь!»

К Лешке Рита взывать уже перестала, она и не надеялась, что он жив. Она тоже догадалась, что к чему, когда Таня заинтересовалась Любимовым. Рита Скворцова всегда была умной девушкой, что бы там ни считали ее преподаватели. И тем не менее она собиралась использовать Игоря вопреки тому, что понимала, как это опасно. Рита намеренно ничего не сказала Любимову в ресторане, потому что предполагала, что Таня подсунула ей «жучок». Уж она-то знала, что береженого бог бережет! Рита сразу усекла «семерку» цвета золотого руна и сообразила, что надо действовать осторожно. Она намекнула Любимову, что при следующем свидании станет более разговорчивой. В связи с тем, что Таня все-таки от нее отстала, Рита сообразила, что опасность быть застигнутой врасплох, судя по всему, миновала.

Телефон снова зазвонил. Рита медленно поднялась с дивана, обула тапочки и направилась в его сторону.

— Алло, — почти спокойно произнесла она. На площадке для роллеров Рита прекрасно выучилась владеть собой.

— Рита? — спросил Любимов бархатным голосом. Если бы Рита не знала, насколько Игорь опасен, пожалуй, она бы могла им увлечься. Он умел быть очаровательным, как никто другой. Силу его обаяния Рита уже успела испытать на себе в ресторане.

Мысли ее вернулись к Алешке, но она заставила себя снова подумать о другом.

— Да, — ответила Рита.

— Что ты хотела мне сказать? — вкрадчиво осведомился Любимов.

— Документы у меня, — отчеканила Рита, словно запрограммированная машина.

Любимов несколько секунд молчал, а затем поинтересовался:

— Может быть, обсудим условия?

— Приезжайте, — сказала Рита.

— Ты одна? — удивился Любимов.

— Мама уехала на дачу, — объяснила Рита. — Только не обольщайтесь, — сказала она ему. — Папку я дома не храню. Так что для начала поговорим о цене.

— Уломала! — весело согласился Игорь.

— Приехали, — сообщила я Никите, который так до сих пор и не успел мне толком ничего рассказать.

— Вот уж чего я себе никак не мог представить, так это то, что проведу именно эту ночь у женщины, да еще у частного детектива! — задумчиво выговорил Кит, озираясь по сторонам.

— Представишь, — заверила его я, выходя из машины. Никита последовал за мной, неловко, с третьего раза, захлопнув за собой дверцу автомобиля.

Мы поднялись по лестнице, и я впустила его в свою квартиру.

— Располагайся, — велела я. — Ты пока побудь здесь, освойся, подумай, что к чему, — предложила я ему. — А я съезжу к подруге, верну ей тачку и мигом обратно. Не обессудь, посидишь пока под замком!

Никита не успел мне ничего возразить, как я скрылась за дверью и щелкнула мудреным замком. Уже на улице я вспомнила, что не успела познакомить его с овчаркой.

— Ты что, подруга, свихнулась? — встретила меня заспанная Светка, когда я протянула ей ключи от машины. — До утра подождать не могла?

— Не могла, — честно ответила я, пожелала подруге спокойной ночи и отправилась на стоянку за своей родимой «девяткой».

Говоря откровенно, мне надо было обдумать, как дальше вести себя с Никитой, в связи с этим-то я и поторопилась с ключами. По дороге домой я окончательно решилась ему помочь, к тому же он мог бы в ответ посодействовать мне с Ритулей. Вряд ли кто-либо сумел бы убедить меня в том, что документы, из-за которых погибла Катя, не у нее. Так что я оставила идею с больницей, уповая на то, что не нанесла ему серьезной травмы.

Дома я застала уморительную картину: Никита по-прежнему находился в прихожей, а поперек прохода лежала Грета.

— Предупреждать надо! — проговорил Кит обиженно.

— Извини, — ответила я. — Я совсем забыла про Грету.

Я велела собаке уйти с дороги и наконец пригласила его войти.

Включив свет, я обратила внимание, что повязка Никиты вся побагровела от крови. И снова закралось сомнение в том, правильно ли я поступаю, не отправляя его в больницу.

— По-моему, тебе надо показаться врачу, — заметила я.

Кит безнадежно махнул рукой:

— Само пройдет! А если не пройдет, то и к лучшему!

— Это почему? — поинтересовалась я. — Кстати, ты мне еще так ничего и не рассказал, — напомнила я ему.

Никита в ответ промолчал, по-моему, он все еще сомневался в том, стоит ли ему посвящать меня во все свои треволнения. В то время как Кит раздумывал, я снова сделала ему перевязку.

— Я пока кофе сварю, — сказала я ему, закончив возиться с бинтами. — А ты до того, как я с кухни вернусь, с мыслями соберись!

Я принесла две чашки горячего кофе и уселась за стол. Кит выглядел очень плохо.

— Попей кофейку, — предложила я обеспокоенно. — Полегчает!

— Спасибо, — ответил Никита совсем без энтузиазма.

— Куришь? — спросила я.

— Курю, — по-прежнему отрешенно сказал Никита. При искусственном освещении его лицо выглядело неестественно бледным. Я протянула ему сигареты. Он вытащил одну из пачки дрожащей рукой, щелкнул зажигалкой и закурил.

Грета рвалась на улицу. Мне не хотелось оставлять Кита одного, но я все же рискнула из-за собаки.

— Через пару минут вернусь, — пообещала я и выскочила на улицу, снова оставив в одиночестве своего гостя.

«Может, у него ломка?» — вдруг догадалась я. Ведь мне показалось, что он наркоман, как только я его впервые увидела.

Я заторопилась домой. Никита лежал на диване и корчился от мышечной боли. Я оказалась права, но это меня ничуть не обрадовало. Честно говоря, я просто не знала, что делать. Ко всему прочему Кит мне так до сих пор ничего не рассказал.

— Что происходит? — осведомилась я.

— Не видишь, что ли? — спросил он зло.

— Вижу! Ты из-за этого под колеса полез? — предположила я.

— Отчасти, — ответил он.

Тогда я позвонила своему старому знакомому доктору, который, насколько мне было известно, с некоторых пор довольно успешно практиковал в наркологическом диспансере. Он обещал приехать, и я уповала исключительно на него. Однажды его несправедливо обвинили в убийстве, и я благополучно помогла ему избежать тюремного заключения, так что он в некотором роде чувствовал себя мне обязанным.

Иван Сергеевич, так звали нарколога, долго ждать себя не заставил. Он проколдовал над Никитой около часа, а затем сообщил мне, что справился с нашей проблемой.

— Что вы сделали? — спросила я у удовлетворенно потирающего руки врача.

— Временно снял абстиненцию, — ответил доктор.

— Переведите, — подал голос Никита.

— Ломать тебя некоторое время не будет, — с умным видом ответил Иван Сергеевич. — А вообще, товарищ, — проговорил он назидательно, укладывая в саквояж использованную капельницу, — лечиться тебе надо!

— Деньги, что ли, кончились? — поинтересовалась я, когда дверь за врачом закрылась.