Жатва - Тесс Герритсен

«Чем я могла его обидеть? — мысленно спрашивала себя Эбби. — Может, нужно было проявить больше сострадания? Больше заботы? Черт бы тебя побрал, Джо, ну что еще тебе было нужно от меня?»

При всем желании она не могла больше ничем помочь этому человеку. Она сделала все, что требовала ее профессия. Но она была не в силах оживить мозг Карен Террио. И теперь, в качестве благодарности, — пощечина.

Слезы куда-то делись. Эбби охватила злость. Она злилась на юристов, на Виктора Восса, даже на Джо. При всем сочувствии к этому человеку, потерявшему жену, Эбби понимала, что он ее предал. Тот, чью душевную боль и страдания она так искренне старалась разделить, взял и предал ее.

В десять вечера Эбби наконец смогла вернуться в ординаторскую. Она была слишком расстроена, чтобы читать медицинские журналы. Ей ни с кем не хотелось говорить, даже с Марком. Эбби легла на кушетку и вперилась в потолок. Она не чувствовала ног. Все ее тело будто омертвело.

«Как же я выдержу ночное дежурство, если уже сейчас не могу себя заставить встать с кушетки?»

Однако встать ей все-таки пришлось. В половине одиннадцатого зазвонил телефон.

— Доктор Ди Маттео, — привычно ответила Эбби, садясь на кушетке.

— Говорят из операционный. Доктора Арчер и Ходелл просят вас подойти к ним.

— Сейчас?

— Как можно быстрее. У них намечается операция.

— Иду, — сказала Эбби и повесила трубку.

Она вздохнула, приглаживая волосы. В другое время, в другой вечер, она бы со всех ног бросилась в операционную, торопясь переодеться и встать возле стола. Сегодня ей не хотелось не только вставать к столу, но даже смотреть на лица Марка и Арчера.

«Что раскисла, Ди Маттео? Ты хирург? Если да, то и веди себя как хирург!»

Злость на себя помогла Эбби встать и отправиться в операционную.

Марка и Арчера она нашла в комнате отдыха. Оба стояли возле микроволновой печи и о чем-то переговаривались. По тому, как дернулись их головы, когда она вошла, Эбби догадалась, что разговор не предназначался для чужих ушей. Но едва увидев ее, хирурги улыбнулись.

— А вот и вы, — сказал Арчер. — Ну как, в окопах все тихо?

— Временно, — ответила Эбби. — Слышала, у вас намечается операция.

— Пересадка, — кивнул Марк. — Все наши уже в пути. Вот только с Мохандасом не удалось связаться. Вместо него будет ординатор пятого года. Но нам может понадобиться и твоя помощь. Ну как, готова постоять возле стола?

— На пересадке сердца?

Как же Эбби не хватало этого всплеска адреналина. От депрессии не осталось и следа.

— Сейчас же иду переодеваться, — радостно кивнула Эбби.

— Одна небольшая деталь, — охладил ее пыл Арчер. — Сердце мы будем пересаживать Нине Восс.

Глаза Эбби округлились.

— Неужели ей так быстро нашли сердце?

— Нам повезло. Сердце едет из Берлингтона. Если бы Виктор Восс узнал, что мы позвали вас ассистировать, его бы инфаркт хватил. Но в операционной командуем мы, и нам может понадобиться ваша помощь. В сложившейся ситуации нам не оставалось ничего иного, как позвать вас.

— Не передумала? — спросил ее Марк.

— Ни в коем случае, — без колебаний ответила Эбби.

— Отлично, — улыбнулся Арчер. — Ассистентка у нас есть. — Он кивнул Марку: — Жду вас обоих через двадцать минут в третьей операционной.

В половине двенадцатого им позвонил торакальный хирург из больницы имени Уилкокса в Берлингтоне, штат Вермонт. Донорское сердце изъяли и срочно отправили в аэропорт. По словам хирурга, сердце было в прекрасном состоянии. Температура внутри медицинского контейнера равнялась четырем градусам по Цельсию. Сердце покоилось в насыщенном кардиоплегическом растворе, который временно парализовал сердечную мышцу. В таких условиях сердце сохраняло жизнеспособность от четырех до пяти часов. Без притока крови, питающей коронарные артерии, с каждой минутой так называемого ишемического времени отмирали все новые клетки миокарда. Чем дольше продлится ишемическое время, тем меньше вероятность, что сердце заработает в груди Нины Восс.

Сам полет (срочный чартерный рейс) по расчетам должен был занять максимум полтора часа.

К полуночи вся команда трансплантологов Бейсайда собралась и облачилась в зеленые хирургические костюмы. Помимо Билла Арчера, Марка и анестезиолога Фрэнка Цвика, здесь же присутствовала небольшая «группа поддержки»: медсестры, техник, отвечающая за аппарат искусственного кровообращения, кардиолог Аарон Леви и Эбби.

Нину Восс на каталке доставили в операционную № 3.

В половине второго ночи позвонили из аэропорта Логан. Самолет благополучно приземлился. Это было сигналом для хирургов: мыть руки, надевать перчатки, халаты и маски. Эбби мыла руки, наблюдая через окно за операционной. Команда трансплантологов готовилась к операции. Медсестры выкладывали на подносы простерилизованные инструменты и вскрывали упаковки со стерильными салфетками. Техник настраивала аппарат, напоминающий шкафчик на колесиках. Это и была машина, заменяющая человеческое сердце. Рядом стоял ординатор, вызванный вместо Мохандаса. Он уже подготовился к операции и теперь терпеливо ждал.

На операционном столе, окруженная трубками и проводами, лежала Нина Восс. Похоже, ее совсем не трогала вся эта хирургическая суета. Возле ее головы стоял доктор Цвик и что-то негромко говорил, одновременно делая ей внутривенный укол пентобарбитала. Веки Нины дрогнули и закрылись. Цвик прикрыл ей рот и нос анестезиологической маской. Он несколько раз нажал резиновую грушу, снабдив легкие Нины небольшими порциями кислорода, затем убрал маску.

Следующий этап требовал быстроты. Пациентка уже была без сознания и не могла дышать самостоятельно. Запрокинув ей голову, Цвик ввел в ее горло искривленный клинок ларингоскопа, нащупал голосовые связки и вставил пластиковую эндотрахеальную трубку. Специальная манжета, надутая воздухом, должна была удерживать трубку в трахее пациентки. Цвик подсоединил трубку к вентилятору, и грудь Нины стала подниматься и опускаться, подчиняясь ритму мехов аппарата. Вся интубация заняла менее тридцати секунд.

В операционной уже включили светильник и направили луч на стол. Залитая ярким светом, Нина казалась бесплотной, призрачной. Медсестра откинула простыню, обнажив торс пациентки: ребра, выпирающие под бледной кожей, и маленькие сморщенные груди. Ординатор мазал йодом вокруг ее сердца, дезинфицируя место предстоящей операции.

Двери операционной открылись, вошли Марк, Арчер и Эбби. Все были в зеленых костюмах. С вымытых рук капала вода. Медсестры стерильными полотенцами вытерли им руки, помогли надеть перчатки и халаты. К этому времени Нину Восс полностью подготовили к операции.

Арчер подошел к столу.

— Ну что, еще не привезли? — спросил он.

— Пока ждем, — ответила одна из медсестер.

— Из Логана всего двадцать минут езды.

— Возможно, они попали в пробку.

— В два часа ночи?

— Нам еще только аварии не хватало, — чертыхнувшись, буркнул Марк.

— Было и такое, — не отрываясь от мониторов, сказал Арчер. — В клинике Майо[7]. Им самолетом привезли почку из Техаса. Все как обычно: погрузили контейнер в «скорую», двинулись в клинику. Только успевают выехать за пределы аэропорта — «скорая» врезается в грузовик. Контейнер всмятку, почка тоже. Кстати, имела идеальную совместимость.

— Хватит шутить, — поморщился Цвик.

— Хороши шуточки! Сам-то представляешь, каково угробить донорскую почку?

Ординатор пятого года взглянул на стенные часы:

— После жатвы прошло уже три часа.

— Нужно ждать. Спокойно ждать, — сказал ему Арчер.

Зазвонил телефон. Головы всех повернулись к медсестре, снявшей трубку. Разговор был совсем коротким.

— Курьер уже здесь, — сообщила она. — Поднимается на наш этаж.

— Отлично, — бросил Арчер. — Начинаем резать.

Со своего места Эбби видела лишь кусочек операционного стола, и то когда его не загораживало плечо Марка. Арчер и Марк работали быстро и слаженно. Они провели иссечение грудины, обнажив соединительные ткани, а затем и кость.

Ожил настенный интерком.

— К вам доктор Мейпс, курьер из команды жнецов. Донорский груз при нем, — сообщила секретарша хирургического отделения.

— Мы — на стадии катетеризации, — ответил Марк. — Приглашаем доктора Мейпса присоединиться.

Через внутреннее окошко Эбби была видна хирургическая умывальная. Там сейчас дожидался курьер. Рядом на тележке стоял небольшой медицинский термос. В таком же она везла сердце Карен Террио.

— Доктор Мейпс сейчас переоденется и войдет к вам, — сказала секретарша.

Буквально через минуту курьер уже был в операционной: мужчина невысокого роста с выпуклым, как у неандертальца, лбом и крючковатым ястребиным носом, выпиравшим даже под маской.