Дитя цветов - Барбара Ханней

— Дэниел Рентон, — ответила Ферн.

— Что он сказал? — спросила Лили.

— Он хочет поговорить с тобой. Я обещала ему позвать тебя, но сказала, что я медленно хожу, поэтому он перезвонит через десять минут, — ответила мать.

— Хорошо, — девушка старалась не выдать своего волнения.

У Лили бешено забилось сердце, десять минут показались вечностью. Она помогла матери зайти в дом и поставила чайник.

— Я ведь не встречалась с Дэниелем Рентоем? — спросила Ферн.

— Нет. Я познакомилась с ним в Джиджи-Спрингс, — сказала девушка.

— Кажется, он сказал что-то о человеке по имени Джессика, — произнесла мать.

— Джессика? Это его дочь. Он сказал, что она приехала с ним? — спросила Лили.

— Я не уверена, дорогая, но я думаю, тебе надо забыть о чае и немедленно ему позвонить. Полагаю, у тебя есть его номер? — спросила Ферн.

— Да, конечно, — ответила Лили.

— Ну, тогда иди, — сказала мать.

— Хорошо.

Трубку взяла Джессика. Лили занервничала и тут же устыдилась: испугаться одиннадцатилетнюю девочку!

Что это со мной? Откуда это волнение?

— Это Джессика? — спросила девушка.

— Да. А как вас представить? — тут же спросила дочь Дэниела.

— Это Лили, подруга Дэниела. Могу я с ним поговорить? — спросила она.

— Подождите, я его позову, — ответила Джессика.

Через несколько секунд она вернулась к телефону.

— Папа ответит вам из кабинета, — сказала девочка.

Лили отметила, что энтузиазма в голосе девочки явно поубавилось.

— Привет, Лили, — произнес Дэниел.

— Привет, Дэниел.

— Так приятно слышать твой голос! Как дела? — спросил он.

— Прекрасно. Я так рада, что Джессика дома! Как все прошло?

— Как ни странно, чудесно. Мне нужно так много тебе рассказать, — говорил Дэниел с радостью.

— Я слушаю, выкладывай, — улыбнулась девушка.

Удобно устроившись на кровати, Лили слушала его рассказ о поездке в Сидней и возвращении домой с дочерью.

— Она очень рада, что вернулась. Они со Смайли подружились, — говорил Дэниел. — Эта пара создана друг для друга.

— Здорово, — девушка разделяла его радость.

— Ты не поверишь, как изменилась собака, — рассказывал Дэниел.

— Она больше не нервничает? — спросила Лили.

— Она стала озорной и веселой, как щенок, это просто чудо! — ответил он.

— И Джессика счастлива? — спросила она.

— Да. Она опять выгуливает своего пони, а в понедельник пойдет в школу.

— Ты поговорил с учительницей? — поинтересовалась Лили.

— Я встречусь с ней в понедельник утром, — ответил Дэниел.

— Теперь тебе надо будет работать на ферме и одновременно выполнять обязанности отца, трудно тебе придется, Дэниел, — улыбнулась девушка.

— Да, это верно, — усмехнулся он. — Раньше у меня была сказочная домработница, но она уехала, бросив меня в беде.

— Глупая женщина, — сказала Лили, стараясь придать голосу беззаботность. — Может, тебе найти другую домработницу?

— Пусть пока ее место остается вакантным. У прежней был такой потенциал, что я надеюсь заманить ее обратно, — весело сказал Дэниел.

— Возможно, она вернется, если ты очень попросишь, — сказала девушка, улыбаясь.

— Надо подумать, — весело произнес он.

Они оба засмеялись, и Лили почувствовала, что их влечение друг к другу только крепнет.

— Перед поездкой в Сидней я ходил к Бриггзу, — более серьезным голосом проговорил Дэниел.

— Правда? — девушка в волнении сжала трубку. — Как все прошло? Наверняка твой приход его ошарашил.

— Так и было. Он не хотел впускать меня в дом: выкрикивал оскорбления, угрожал ружьем, — рассказывал Дэниел.

— Дэниел, ради всего святого, что он сделал? — с тревогой спросила она.

— В конце концов, Бриггз понял, что я не уйду, пока все не скажу, — продолжил Дэниел.

— И это сработало? Он выслушал тебя? — спросила Лили.

— Да. Я знал, что он смутится, когда я начну просить прощения.

Дэниел замолк, пытаясь совладать с эмоциями. Он продолжил говорить после паузы.

— Потом Мика прорвало. Вероятно, он долго находился под грузом вины, и в конце сам просил у меня прощения.

— Ах, Дэниел! — девушка едва не расплакалась. — Это великолепно! Это именно то, что я и хотела услышать!

Они еще поговорили о разных мелочах, важных лишь для влюбленных, а потом о предстоящей операции Ферн, которая должна состояться в Брисбене. Затем Лили и Дэниел распрощались.

Когда Дэниел вошел в кухню, Джессика даже не взглянула на него. Она ела бутерброды, а его тарелка была накрыта чистым кухонным полотенцем.

— Я не смогла дождаться тебя. Я долго ждала, папа, — упрекнула она отца.

— Ничего, — сказал он, улыбаясь. После разговора с Лили у него было хорошее настроение. — Спасибо, что сделала для меня бутерброды.

— Они, наверное, засохли и зачерствели, — сказала Джессика и угрюмо посмотрела на отца. — Ты висел на телефоне целую вечность.

— Ты преувеличиваешь, милая, — улыбнулся Дэниел.

Девочка показала пальцем на настенные часы.

— Посмотри, — сказала она угрюмо.

— Мы с Лили должны были многое обсудить, накопилось столько новостей! — проговорил он, откусив первый бутерброд, чтобы избежать дальнейших вопросов.

— Это та Лили, которая оставила здесь каменных человечков? — уточнила Джессика.

— Да, она оставила их для тебя, — ответил Дэниел.

Джессика театрально вскинула брови, дав понять, что щедрость Лили не впечатлила ее.

— Еще Лили убралась в нашем доме, — сказал он, отложив бутерброд.

Уж за это Джессика на нее не обидится?

— А фотографию, на которой ты с мамой женишься, выбросила в мусорное ведро тоже она, эта Лили? — спросила девочка, пристально глядя на отца.

Дэниел не ожидал подобного вопроса и не знал, что сказать.

— Тут нет вины Лили. Рамка с фотографией не подлежала ремонту, ее оставалось только выбросить, — оправдывался он.

— Неправда! Только стекло разбито, — с обидой в голосе проговорила Джессика.

— Ты уверена? — спросил Дэниел.

— Да, — гордо сказала она. — Я вынула фотографию из рамки.

— Это было опасно, ты могла пораниться!

— Но я не поранилась — сказала девочка с триумфом.

Он был в замешательстве и не знал, как переключиться на более безопасную тему. Этот разговор мог привести куда угодно. Дэниел уставился на бутерброд, потом встал из-за стола и достал перечницу, сел за стол и поперчил бутерброд.

— Извини, — сказала Джессика.

— Да, хорошо. Я надеюсь, что в следующий раз ты будешь осторожней, — сказал он.