Энеата. Воин и Солнце (СИ) - Бодарацкая Анна

— Но как же ты!..

— Я хотела помочь, господин Арнунна, — оправдываясь, произнесла Энеата. — Зачем же вы пришли!..

— И что теперь, Асахир? — яростно посмотрев на Асахира, выпалил Арнунна. — Вот я здесь. Считай свою месть свершённой, если думаешь, что я виновен перед тобой. Отпусти девочку! Луганг тоже скоро сдастся. Он не даст уничтожить город. Он придёт. Довольно с тебя возмездия? Отпусти Энеату, байру! Она-то в чём повинна? Её тоже собирался использовать как приманку?

— Нет, несколько иначе.

— Я думал увидеть великого военачальника, а вижу голодного шакала!

— Ты подписываешь свой приговор, Арнунна.

— Он давно подписан.

— Значит, ты даже не собираешься отрицать свою вину?

— Разве ты мне поверишь?.. Но прежде скажи, с чего ты взял, что виновен я? Эсин Луганг… Он правитель города, его проще всего обвинить, но почему я?..

— Тебя сдал раб эсина. Вас обоих.

— Раб эсина?.. Ким?..

Асахир кивнул и, словно что-то припомнив, прищурился и поинтересовался:

— Кстати, он ещё жив?

— Нет. Эсин счёл его предателем.

— Разумно. Стало быть, тебе нечего сказать в своё оправдание?

— Я не убивал твоего побратима, не отдавал такого приказа и не делал ничего, что могло бы способствовать этой беде. Убивать — удел воинов, а я свою жизнь прожил в мире и покое. Не смотри на меня так, байру, я не оправдываюсь перед тобой. Я не хочу, чтобы асу Энеата винила меня. Прости, если ты пострадала из-за нашей семьи, Эне! Никто из нас не хотел тебе зла!.. Если байру окажется человеком, а не псом, то ты ещё увидишь Хурсана. Попроси у него прощения от моего имени.

— Азмар! — позвал Асахир, оборачиваясь в сторону. — Уведи асу обратно, и проследи, чтобы она не бродила по лагерю.

Человек в облачении сотника подошёл к Энеате и подхватил её под локоть, уводя прочь. Арнунна проводил едва державшуюся на ногах девушку полным вины и тоски взглядом.

— Если ты ни при чём, — медленно произнёс Асахир, — то почему раб назвал твоё имя?

— У нас личные счёты. Он счёл, что я несправедливо признал его долг неуплаченным. Но я следовал законам и не мог поступить иначе.

Никакого ответа не последовало. Асахир по-прежнему молчал, обдумывая услышанное. Наконец Арнунна не выдержал и произнёс:

— Байру… Я пришёл, зная, что не вернусь, и прошу и не жду милости. Но прошу, скажи, что мои дети не будут… платить мои долги.

— Я всё равно понятия не имею, где этот трус Нунна, — пожал плечами Асахир. — А с женщинами я не воюю.

— Не воюешь?.. — недоверчиво переспросил Арнунна.

— Ведьма — не в счёт.

— Ведьма?..

— Да. Ты чуть было не женил своего сына на ведьме. Маленькая асу горазда колдовать.

Асахир поднялся и положил ладонь на рукоять висевшего на поясе меча.

— Твои последние слова, Арнунна, — предложил он, ожидая.

— Если в тебе есть хоть капля чести, отпусти Энеату. Она совсем ещё дитя, байру, будь милосерден!

— Подумаю, — пожал плечами Асахир, а затем обратился к уже возвратившемуся и вставшему чуть поодаль сотнику: — Как думаешь, Азмар, он виновен?

— Если честно, не очень-то похоже, байру. Но он меня изрядно раздражает, так что я бы его всё равно прибил.

Асахир рассмеялся, а вот Арнунна своеобразной шутки не оценил. Судья стоял, гордо подняв голову и ожидая смерти.

— Великая клятва, Арнунна, — предложил Асахир, убирая меч обратно в ножны и протягивая судье кинжал.

Тот недоверчиво посмотрел на военачальника, но принял оружие. Прорезав кожу на ладони, он произнёс:

— Клянусь именем и кровью, клянусь перед землёй, небом и Великой Рекой, что я не виновен в смерти Кангара и не имею к этому отношения. Пусть все боги всех миров проклянут меня, если я сказал ложь.

Склонив голову и возвращая Асахиру окровавленный нож, Арнунна добавил:

— Моя совесть чиста, и я не страшусь смерти и не бегу от неё. Верши свой суд, байру.

Асахир вздохнул и взъерошил рукой чёрные волосы. Переглянувшись с сотником Азмаром, он молчал, что-то обдумывая.

— Нунна и Фазмира — вся твоя семья? — почему-то спросил он.

Судья Арнунна еле заметно качнул головой и сказал:

— Нет. У меня есть жена и старший сын.

— Они в Энаране?

— Да.

— Тогда возвращайся в Энаран.

Арнунна резко вскинул голову, не решаясь верить в услышанные слова и не понимая их.

— Что?..

— Ты можешь идти. Но Энаран падёт завтра.

— Если ты отпустишь меня, завтра я буду сражаться против твоих людей.

— Вам разрешено носить оружие? — нахмурился Асахир.

— Я из воинского рода. Я младший, и потому смог выбирать иную стезю. Но я владею мечом и буду призван.

— Ты староват для войны.

— Позволь мне увести Энеату!

— Маленькая ведьма постоянно рвётся мне мешать. Если она ещё раз попадёт под руку в пылу битвы, то умрёт. А мне вовсе не хочется прослыть трусом, сражающимся с девчонками. Пусть асу остаётся здесь.

— Но…

— Я не обижу её, судья. Иди без страха.

Арнунна, немного помедлив, развернулся к выходу.

— Подожди, — остановил его Асахир. — Скажи… Тебе известно хоть что-то о смерти моего брата?

— Прости, байру, — покачал головой судья. — Но эсин Луганг не говорил ничего ни в своё оправдание, ни о своей вине.

— Раб сказал, что стражи пропустили убийцу, не остановив.

— Это веское обвинение. Конечно, отдать приказ стражам ничего не видеть мог только… Но послушай, скажи мне, байру, как мог эсин не знать, что ты покинул город? Стражи следили за вами, я не сомневаюсь. Перепутать вас с Кангаром возможно только в полной темноте. Эсин должен был точно знать, что в его доме был не ты.

Один из воинов отправился проводить судью обратно к дороге. Асахир остался неподвижно и молча стоять на том же месте, не обращая внимания на недоумённые взгляды окружавших его товарищей.

Глава 11. Битва за Энаран

…Крики чаек разбудили их, обещая скорую встречу с сушей. Прохлада морского бриза смягчала паляющую ярость южного солнца, и уроженцы северных земель со светлой надеждой смотрели в будущее, обещанное им где-то там, на всё приближающемся берегу. Раскинувшийся на равнине песчано-жёлтый город с высокими башнями и вычурными домами, с сочной зеленью пальм и выразительными красками непривычно ярких и пышных цветов…

— Говорят, Дарфия — страна красавиц, — игриво произнесла девушка с белоснежными волосами и тонкой светлой кожей, оперевшись о борт и разглядывая порт.

— Значит, там твоё место, — ответил молодой мужчина, обнимая её за талию. — Ты сойдёшь за свою.

Она рассмеялась, но совсем невесело. Улыбка не скрывала тоски в её взгляде, и спутник поинтересовался:

— Что-то не так?

— Мне тревожно, Энир, — произнесла девушка. — Я чую беду. Счастьё не ждёт меня в этих краях.

— Глупости, — снисходительно и нежно ответил спутник. — Всё будет хорошо. Условия предложили весьма выгодные, я быстро налажу дело. Не верь тревоге.

— Но ведь я ведьма, Энир. Чутьё никогда не обманывало меня. Я знаю, знаю, что будет беда.

— Не говори глупостей!.. Я со всем справлюсь. А ты — ты всегда будешь со мной. В безопасности.

***

Не слишком надёжными казались стены в четыре человеческих роста, по вершине которых могли пройти в ряд десяток стражей; да и ворота сегодня, как мерещилось эсину, скрипели громче обычного, и, думалось, в одно мгновение рассохлись и стали чересчур старыми и шаткими. Каждый звук казался воззванием боевого рога идшарцев, каждый голос был враждебным, каждый отсвет факела виделся пророчеством пожара.

Эсин Луганг обходил стены города, проверяя и пытаясь подбадривать стражей. Он уже не надеялся на возвращение посланника, да и не слишком желал его. Если байру Асахир и примет запоздалый ответ, сам Луганг обречён. Арнунну идшарец отпустил — но градоначальника можно было обвинить не только в самом убийстве, но и в том, что не предотвратил его. И возразить на это будет нечего.

Найдя в одной из башен нового военачальника Энхеду, Луганг устроился на скамье, отдыхая от ходьбы и слушая, как байру Энхеду раздаёт указания сотникам.